Джейн Остен и ее современницы - Елена Прокофьева

Одевалась она с элегантной простотой, предпочитая платья из белого атласа, но дополняя их роскошными украшениями из бриллиантов и рубинов. На развлечения Харриэт также не жалела денег, поскольку куртизанка ее класса всегда должна быть в центре внимания. По вторникам и субботам, самым модным дням для похода в оперу, она появлялась в своей ложе, куда наведывались ее знакомые, а также те, кто искал с ней встречи.

Парижская мода. 1808 год

Своих клиентов Харриэт выбирала придирчиво, но могла и прислушаться к рекомендации проверенной сводни. Одна из таких элитных сводней, миссис Поттер, и познакомила Харриэт Уилсон с ее самым знаменитым любовником – сэром Артуром Уэлсли, будущим герцогом Веллингтоном.

* * *

«Я видела Его Светлость в ночном колпаке. Великого герцога Веллингтона!! Чудо света!!» – восклицала Харриэт Уилсон.

Их встреча произошла еще до того, как сражения с французами принесли Уэлсли герцогство и лавры одного из величайших английских полководцев. Но и в начале 1800-х, когда герцог покровительствовал борделю миссис Поттер на Беркли-сквер, он уже отличился в войне с раджой Майсура и вернулся на родину в сиянии славы. После нескольких лет, проведенных на посту губернатора в Индии, Веллингтон заскучал по английским девицам и начал наверстывать упущенное. За встречу с Харриэт он предложил сводне 100 гиней, и еще столько же самой мисс Уилсон. Оценив его щедрость, миссис Поттер помчалась к Харриэт.

Поначалу та отказалась от нового клиента. Сэр Артур пожелал сохранить инкогнито, что совсем не понравилось Харриэт. Куртизанка старой закалки, она не считала, что приключения на стороне порочат чью-либо репутацию. Вполне естественно, что после заседания в парламенте джентльмен сначала заедет в бордель, а уже потом вернется домой к жене, тем самым дав ей время попрощаться с любовником.

По меркам XVIII столетия, такое поведение не считалось предосудительным. Многие поступали так. Однако будущий герцог уже чувствовал дыхание новой эпохи, когда мужчины перестанут показываться на публике с любовницами, а связь с чужой женой может стоить политикам карьеры. Бордели никуда не денутся, но до некоторой степени их окутает пелена анонимности.

Словом, как бы ни старался Уэлсли сохранить свое имя в тайне, Харриэт быстро его выведала.

Проявив пунктуальность, сэр Артур появился на ее пороге в три часа дня. По словам Харриэт, гость поклонился ей первым.

«– Как поживаете? – спросил он и, поблагодарив за согласие на встречу, попытался было взять меня за руку.

Артур Уэлсли, герцог Веллингтон

– Право же, – сказала я, отдергивая руку, – неужели такому прославленному герою совсем нечего сказать?

– Прелестница! – промолвил он. – А где же Лорн?

– Боже милостивый, – воскликнула я, ибо его скудоумие вывело меня из терпения. – Ради чего же вы сюда пришли, герцог?

– Ради твоих прелестных глаз.

– Что ж, тогда они станут еще более великими завоевателями, чем вы. Но, если уж говорить серьезно, мне дали понять, что вы пришли сюда, чтобы мне понравиться?

– Девочка! По-твоему, мне больше нечем заняться, кроме как развлекать речами девиц? – вспылил Веллингтон».

Уловки куртизанки разбились об армейскую прямолинейность, и Харриэт сдалась в плен. Герцог Веллингтон часто навещал ее дома, и хотя Харриэт не была в восторге от его манеры вести разговор, но все-таки не могла удержать слез перед его отъездом на очередную войну.

Не успели слезы высохнуть, как на Харриэт обрушилось новое испытание. Пускай она и была жрицей любви, стрелы Купидона до сих пор пролетали мимо нее. Влюбиться для проститутки – непозволительная роскошь. Но любовь настигла и ее.

«– Ах, какого я встретила мужчину! – однажды призналась она сестрам за ужином.

– Да какого же? – спросила Фанни.

– Самого бога, – отозвалась я.

– А кто он? – осведомилась Эми.

– Не знаю, – был мой ответ.

– А зовут его как?

– Тоже не знаю.

– Где же ты его видела?

– На Слоун-стрит. Он скакал верхом, а вслед за ним бежал огромный пес.

– Ну и дура же ты, – заметила Эми».

Божественным незнакомцем оказался лорд Джон Понсонби, юноша очаровательный и – нет в жизни счастья! – уже женатый, причем на графской дочери. Впрочем, юная жена отличалась хрупким здоровьем и была глуховата. Зачем беспокоить ее лишний раз? И лорд Понсонби не стал ее волновать.

Познакомившись с Харриэт, он пылко ответил на ее чувства, и между ними завязался упоительный роман. Харриэт парила в небесах и купалась в лучах любви, но ее счастье закончилось, хотя и внезапно, но вполне предсказуемо. О постоянной любовнице мужа узнала леди Понсонби. Учитывая ее слабое здоровье, Джон с самого начала дал Харриэт понять, что моментально прервет их связь, если о ней станет известно миледи. Своему слову он был верен. В своем последнем письме он известил Харриэт, что никогда больше с ней не заговорит.

Сердце Харриэт было разбито, но ей пришлось склеивать его по осколкам, да поживее. Печаль печалью, но куртизанка не может долго обходиться без покровителя. Она привыкла к роскоши и, когда финансы оскудели, задумалась о новом любовнике.

На этот раз она решила поискать счастья с юношей моложе, наивным и неискушенным, который смотрел бы на нее со щенячьим обожанием. Подходящий кандидат нашелся незамедлительно. Им стал маркиз Вустер, наследник герцогства и, в целом, достойный улов для любой куртизанки. Когда знакомый привел его в ложу Харриэт, и женщина, повинуясь приличиям, обиделась на этакую фамильярность, «юный маркиз покраснел так жарко, и казался таким смущенным, что невозможно было разговаривать с ним нелюбезно».

Очарованный Харриэт, маркиз арендовал для нее дом с полным набором прислуги, а также превосходной конюшней. Он познакомил с любовницей своих друзей, причем строго-настрого запретил им называть ее по имени – исключительно «мисс Уилсон». Он отказывался от приглашений на балы и званые вечера, если хозяева намекали, что посторонних женщин лучше не приводить. Для Харриэт маркиз требовал таких почестей, как если бы они были помолвлены, и рано или поздно его привязанность к ней насторожила его родителей, герцога и герцогиню Бьюфорт. Что, если наследник женится на блудодейке? А вдруг – о, ужас! – они уже повенчаны тайно?

* * *

Прецеденты уже имелись.

В 1730-х крайне удачную партию составила актриса Лавиния Фентон. Свою карьеру Лавиния начала с проституции, причем покровителя ей подыскивала родная мать, которая просто не могла себе позволить, чтобы Лавиния рассталась с девственностью бескорыстно. Миссис Фентон недооценила предприимчивость дочери. Пока матушка пыталась продать ее за 200 фунтов, юная Лавиния отдалась заезжему португальцу, оставив всю выручку себе. Денег надолго не хватило, и Лавиния решила попробовать себя в качестве актрисы. На этом поприще ее, как ни странно, поджидал ослепительный успех. В 1728 году публика ломилась в театр «Линкольн Филдз», чтобы проникнуться культурным событием года – постановкой «Оперы нищих» композитора Джона Гея. Лондонцы оценили плутовской сюжет оперы, музыку и великолепные голоса певцов, среди которых была и Лавиния. Она исполнила роль главной героини Полли Пичем, невесты разбойника Макхита.