Стальное поколение - Александр Афанасьев

На строительство тоже наваливались всем миром. Указом Президиума Верховного совета была создана система стройсберкасс — специальных сберегательных касс для населения, которые должны были аккумулировать деньги именно на жилищное строительство. Неофициально — дали приказ не разбираться, какие деньги туда несут — какие бы ни были, трудовые, нетрудовые — все в дело пойдет. Поощрили предприятия строить жилье для своих работников в доле с ними — даже если у предприятия не было фондов, две трети выделял госбанк, остальную треть платило предприятие, но не само — а за рабочих, которые потом должны были какое-то время погашать долг из заработной платы. Это тоже вызвало глухое недовольство — привыкли квартиры получать бесплатно. Но с другой стороны — очереди двинулись, вложив собственные деньги квартиру можно было получить за год — а не ждать, как раньше, да и квартиры были куда лучше. Новыми строительными СНИПами запретили строить малосемейки и однокомнатные, теперь минимальная площадь квартиры должна была составлять сорок квадратных метров, и в ней должно было быть минимум полторы комнаты[84]. Самое большое сопротивление этому проявили рабочие — мол, раз мне положена квартира, то и давай ее бесплатно, а не за деньги. Но рабочие это рабочие, а вот та же самая интеллигенция, вечно всем недовольная, но имеющая какие-то источники доходов, торгаши, которые всегда их имели — уже получили ключи от новеньких квартир и весьма этим были довольны. А когда человек доволен — это немаловажно, довольный человек на митинг антисоветский не пойдет, правозащитников слушать, да по кухням судачить — тоже не будет. Тем более, что квартиры в кооперативах строились на заглядение — по три-четыре просторные комнаты, и выдавались не по количеству членов семьи — а на сколько денег хватило. Как показали исследования, проведенные аналитиками КГБ СССР — нелегальные накопления у народа были и большие, судя по тому, как строились квартиры по девяносто — сто двадцать метров площади. Недовольство этим — наворовали и живут теперь как баре — тоже было, но это недовольство было принципиально иного свойства, и не столь опасное для государства. Да и бесплатную очередь — никто не отменял…

Провал был с идеологией. Причем полный. Алиев, который в последнее время примерял то ли френч Сталина, то ли френч Берии — представил на одном из заседаний Политбюро секретный аналитический доклад, составленный аналитиками Пятого главного управления КГБ СССР. Из него выходило — что в обществе, особенно среди молодежи — коммунистические идеалы и принципы жизни воспринимаются в лучшем случае с циничной усмешкой, в худшем — с отторжением. Основными героями среди молодежи являются торговцы, рубщики мяса — то есть люди, извлекающие из своих профессий значительные нетрудовые доходы. Растет насильственная организованная преступность, в том числе в среде молодежи — самая тяжелая обстановка была в Казани, там в город пришлось вводить бригаду Внутренних войск и организовывать совместное патрулирование улиц — причем тут же появились листовки, объясняющие это не разгулом молодежных банд, а подавлением национального самосознания татар. Ни пионерия, ни комсомол свои задачи не выполняет, идеологическая работа провалена полностью. Официальным источникам информации верит меньше половины жителей страны — зато по рукам ходит самиздат, а на кухнях слушают Голос Америки. Основой советской власти в стране является старшее поколение, но его время уходит. И что-то надо делать, если мы не хотим потерять страну. Доклад Алиева был встречен в штыки, на него ополчилось все Политбюро — но на сторону опального Председателя Президиума — внезапно встал Генеральный секретарь Соломенцев, заявивший, что не нужно прятать голову в песок и что обстановка в стране очень нездоровая, чего он и сам прекрасно видит. Додумались лишь до того, что в отделе партийного строительства создали специальную группу, которая начала готовить предложения по изменению устава ЦК КПСС. В его нынешнем виде, он не отвечал потребностям момента: например, рабочих в стране становилось все меньше, а совслужащему вступить в КПСС было проблемой, что порождало недовольство — сами, своими руками толкали людей к антисоветчикам. Но дело это было долгое: надо было созывать Съезд, а в такой обстановке никто не хотел рисковать…

* * *

Заседание Политбюро ЦК КПСС, тяжелого, как и все в последнее время — подходило к концу. В основном слушали вопросы машиностроения — наметившееся отставание от передовых капиталистических стран надо было ликвидировать, но как, как?! Вопрос был прежде всего в современном оборудовании, в станках. Когда надо было делать валы для подводных лодок — в Японии втридорога закупили обрабатывающий центр — втридорога, потому что станок этот шел нелегально, в обход системы КОКОМ[85]. Но это пара станков — а если надо целые отрасли перевооружать?!

Заслушали Кабаидзе. Умнейший грузин, отказавшийся стать министром станкостроения СССР — в своем Иваново создал завод по производству новейших обрабатывающих центров, которые закупала для себя даже сама Япония. К тому же — на его производстве были внедрены очень прогрессивные методики оплаты труда и люди действительно старались — в отличие от других мест. Выступление Кабаидзе Соломенцев завершил такими словами: «Нет, Владимир Павлович, министром ты можешь и не быть, но отрасль тебе поднимать придется. Таких заводов как у тебя — нам нужен десяток и прямо сейчас».

Играли в две руки, иногда в три. Вел Соломенцев, он же при необходимости принимал на себя роль арбитра. Сидевший по левую руку Алиев включался в игру, когда надо было с кем-то разобраться. Немногословного и жесткого Алиева боялись как огня: он курировал силовой блок и вполне мог упрятать человека лет на восемь, а то и под расстрел подвести. Разбирался он так: внимательно выслушивал, просил самого же оратора внести предложения, потом с сильным акцентом говорил: «Вы отвечаете, товарищ…» — и когда обреченный товарищ называл свое имя, демонстративно писал что-то в бордовую книжечку, какую всегда держал при себе. Все понимали, что за Алиевым ни разу не заржавеет: он был чужим, не связанным обязательствами с местными, его слишком поздно перевели в Москву. КГБ шерстило предприятия, те кто раньше подслушивал анекдоты — теперь корпели над бухгалтерскими талмудами и разгуливали по дворам предприятий, разыскивая валяющееся оборудование и ржавеющий металл. Это чем-то сильно напоминало новое издание андроповщины, только Алиев в отличие от Андропова был ограничен волей Соломенцева и Громыко. Но и те — если чем-то и могли помочь — так это отделаться исключением из партии и снятием с работы — в лучшем случае. Да и то помогало не всем и не всегда — недавно расстреляли двоих заместителей министра внешней торговли — наторговали…