Западня - Китти Сьюэлл

— Я знаю, — сказал он наконец.

* * *

— Миранда не хочет тебя видеть, — сказала Шейла, победно улыбаясь, — значит, пойдете вдвоем с Марком.

— Где она?

— Ночует у Касс.

На Шейле были облегающие замшевые брюки и красная водолазка. Ярко-красный цвет неприятно диссонировал с ее оранжевыми волосами. Давид удивился: она всегда была изысканно и продуманно одета. Черные круги вокруг глаз были заметны как никогда, и она была слишком сильно накрашена. Лицо было бледнее обычного, на нем особенно выделялись натянутые брови и неподвижная челюсть. Она наверняка знала, что выглядит не лучшим образом, потому что скривилась, как от боли, когда заметила, что Давид внимательно разглядывает ее лицо.

— Я ухожу, — отрывисто бросила она, — так что отошли его домой, когда захочешь. Ключ у него есть.

Давид ничего не ответил и стал поближе к входной двери. Когда он вступал с ней в какую-нибудь дискуссию, это заканчивалось тем, что они обменивались резкими колкостями. Он передал ей первый чек с припиской на обороте «Может быть выплачен Шейле Хейли». У двух операционных работников «Роял Банка» будет приятный денек. Вполне вероятно, что банк вообще откажется принимать его, но Шейла была готова попробовать, так как менеджер был ее знакомый. Но все равно, все виды трансфера, используемого банком, будут сразу замечены. Кажется, тут, далеко на Севере, конфиденциальность не входила в списки необходимых требований к персоналу. Давид улыбнулся, подумав об этом. Впереди было шушуканье в Лосином Ручье, творческая переработка и смакование пикантной информации! Оставалось только надеяться, что это не дойдет до детей, хотя сами они, похоже, не обращали никакого внимания на всю эту ерунду. На сложности взаимоотношений между взрослыми они уже насмотрелись, и не только дома.

Марк не торопясь спустился по лестнице. Джинсы были слишком велики для него, они болтались на бедрах и телепались по полу вокруг тяжелых кроссовок. Волосы были острижены.

— Что?! — воскликнул Давид. — Что случилось с твоим хвостом?

Марк глянул на мать и стал надевать куртку. Не было сказано больше ни слова. Они вышли из дома и побрели к городу.

— Так ты хочешь посмотреть фильм «Возвращение домой»?

— О том малолетнем идиоте, который стал чемпионом в гонках? Конечно, а почему бы и нет? — Марк пожал плечами.

— Или, может, хочешь пойти к Бини?

— Лучше бы у тебя был дом, тогда мы могли бы просто торчать у тебя и смотреть телевизор.

— Ну, мы можем заказать пиццу и посмотреть телевизор в моем номере.

— Как хочешь.

Спустя час они уже устроились на пурпурной кровати, подложив под спины свернутое покрывало. Их окружали тарелки с пиццей с артишоками и луком, но без сыра, попкорном, оливками, карликовыми помидорами и виноградом, все это довершал большой пакет ореховой смеси и двухлитровая бутылка кока-колы. Телевизор вытащили на середину комнаты, напротив кровати. Старый фильм «Последняя волна» с Ричардом Чемберленом в главной роли был в самом разгаре.

— Я точно знаю, что он гомик, — заявил Марк.

— Никогда об этом не слышал, — отозвался Давид с набитым ртом.

Через несколько минут Марк повернулся к Давиду и спросил, нахмурив брови:

— Ты что, собираешься вечно тут торчать?

— Если честно, я понятия не имею, что мне делать.

— Ты можешь купить дом. Или трейлер. Тогда можно приобрести компьютер, микроволновку и все такое…

— Да, я рассматриваю такой вариант как один из возможных. А как бы ты отнесся к этому, если бы я так поступил?

— Ну, это тебе решать, — пожал плечами мальчик с деланным равнодушием. — Мог бы купить машину, или пикап, или снегоход…

— Ты не обидишься, если я спрошу кое о чем? У тебя, кажется, нет других родственников, я имею в виду, кроме меня? Разве у твоей матери нет семьи?

— Мама велела не говорить тебе.

— Почему?

— Потому что это не твое такое-сякое дело.

— Это ее слова?

Марк на минуту задумался, ему явно понравилась эта идея. Потом посмотрел своими бесцветными глазами прямо в глаза Давиду.

— У нас есть бабка, мамина мама. Она живет во Флориде. — Он снова углубился в хитросплетения сюжета фильма, засунув по маленькому помидорчику за каждую щеку. — Они друг друга терпеть не могут — мать и она. Я жил с ней целый год. — Он руками надавил на щеки, выпустив струйку зернышек изо рта.

— Я не знал, — признался Давид и передал мальчику пачку салфеток. — А Миранда тоже ездила?

— Нет. Старуха ненавидит девчонок.

— А… И как тебе там жилось?

— Дерьмово. Меня она тоже ненавидит. Мама решила, что бабушка будет любить мальчишек, потому что она любила мужчин. Но это не так. — Он глянул на Давида и ухмыльнулся. — Бабушка отправила меня назад. А мать думала, что видит меня в последний раз. Она была просто в ярости.

У героя Ричарда Чемберлена были галлюцинации: он сидел в машине, которая оказалась под водой, и ему казалось, что вокруг машины плавают какие-то обломки и покойники.

— Не знаю, подходит ли такой фильм для…

— Тсс! Это самая интересная сцена!

Они сосредоточились на приключениях и несчастьях Ричарда Чемберлена. Он как достойный коренной житель Австралии предсказывал появление какой-то огромной приливной волны. Когда фильм закончился, они переключили телевизор на хоккейный матч.

— А как насчет твоего деда? Он что, умер? — спросил Давид, когда началась рекламная пауза.

— Не знаю, — ответил Марк, сосредоточенно отрывая заусенец. — Думаю, он, как и ты, англичанин. Он уехал, когда матери было лет десять. Он был ужасно расстроен, что она рыжая, так что наверняка и меня бы невзлюбил. — Марк пожал плечами с таким видом, будто это вполне нормально и объяснимо, если тебя ненавидят только из-за цвета волос.

Давид посмотрел на мальчишку рядом с собой с внезапным состраданием.

— А они больше ничего о нем не слышали?

— Ну, он, конечно, присылал чеки, чтобы мама могла учиться в школе-интернате, потому что бабушка не хотела, чтобы она вертелась под ногами и мешала жить. Но я подозреваю, что ее отец тоже не очень-то хотел, чтобы она была с ним. — Марк засмеялся вдруг неестественно высоким смехом. — Ты ведь тоже не очень ее любишь, правда? Это нормально, потому что я тоже не люблю ее большую часть времени. Бедная мама! Однако некоторые любят ее. Она все-таки довольно красива, несмотря на ее рыжие волосы. — Он умоляюще посмотрел на Давида. — Как ты думаешь?

Давид вздрогнул, услышав боль в голосе мальчишки.

— Да. Твоя мать очень красивая. И умная. И ты тоже. — Он легонько похлопал Марка по руке.

Они снова замолчали, так как начался хоккей. Давид внезапно вспомнил о давнем разговоре с Шейлой. Она говорила, что он напоминает ей одного человека, напыщенного, самоуверенного болвана, который вечно был ею недоволен…