Мой единственный рыцарь - Джулия Лейтем

Филипп и Анна в изумлении переглянулись.

– Он стал виконтом сравнительно недавно и все еще не вполне освоился с этой ролью. Он будет вам хорошим помощником этим вечером.

Когда сэр Эдуард ушел, Филипп пробормотал:

– Выходит, он чуть ли не стал священником?

Анна пожала плечами:

– Тогда я думаю, что мы должны ему доверять.

Тут Филипп крепко прижал ее к себе и прошептал:

– Мне нужно с тобой поговорить. Пойдем?

Анна кивнула.

По коридору к ним уже шли несколько служанок, за которыми шагали пажи с бочкой для мытья и ведрами с водой. Служанки и пажи зашли в комнату леди Розамонд, а Филипп затащил Анну в свою.

– Что ты делаешь? – прошептала она, когда он закрыл дверь.

Он обнял ее.

– О чем ты думала, когда вызвалась снова служить королю? Зачем тебе это?

– Ты слышал мои доводы, – спокойно ответила Анна. – Тебе этого недостаточно? – Филипп молчал, и она продолжала: – Поверь, я уже не простая горничная, которая безропотно повиновалась любому приказу.

Он пожал плечами:

– Ты такой никогда не была.

Она едва заметно улыбнулась:

– Нет, была поначалу. Например, с тобой. К тому же я была в услужении, как и ты когда-то. И возможно, я своим присутствием даже напоминала тебе об этом.

– Но, Анна… – Он замолчал, потом вдруг добавил: – Мне это уже безразлично. – Я очень этому рада, Филипп, – прошептала Анна. Она положила руки ему на плечи и приподнялась на цыпочки. Он крепко прижал ее к себе и нежно поцеловал. Затем, глядя ей в глаза, проговорил:

– Нам еще о многом надо поговорить.

– После сегодняшнего вечера мы обязательно это сделаем. – Анна сделала шаг назади с сожалением в голосе сказала: – Я должна идти.

Когда она ушла, Филипп долго смотрел на дверь, думая о том, каким глупцом был когда-то. Ведь Анна – единственная женщина, способная сделать его счастливым. Почему же он так долго не понимал, что ее любит?

Сейчас Анна снова рискует, но может ли она находиться в безопасности, если ее уже знают заговорщики? У леди Розамонд титул и богатство, так что связываться с ней опасно, а у Анны же нет ничего.

И Филипп решил, что обязательно защитит ее. Он начал расхаживать по комнате, раздумывая, как лучше это осуществить. Может ли он убедить ее выйти за него замуж? Даст ли его имя ей какую-то защиту?

И как убедить гордую Анну, что ее безопасность не единственная причина, по которой он хочет на ней жениться? Именно он будет единственным мужчиной в ее жизни и в ее постели.

Заметив, как округлились глаза Филиппа, когда он вошел в предназначенную для дам комнату, Анна поняла, что выглядит совершенно по-новому. Она и леди Розамонд еще не надели маски, но уже облачились в новые наряды: Анна – в красный, графиня – в золотистый. Оба платья были слишком уж открытыми, и Анна немного мерзла.

Леди Розамонд посмотрела на нее, улыбнулась, потом спросила:

– Сэр Филипп, вы одобряете наши наряды?

– Их наверняка одобрят собравшиеся, – ответил Филипп.

Анна посмотрела на него удивленно:

– Но не ты?

– Я одобрил бы, если бы мы оказались наедине.

Анна в замешательстве молчала. От слов Филиппа даже она покраснела, но леди Розамонд весело рассмеялась:

– Сэр Филипп, я с нетерпением ожидаю рассказа о вашем с госпожой Анной следующем приключении. Но сейчас нам нужно надеть маски и довести до конца нашу миссию.

– Я уже не верю, что это когда-либо кончится, – произнес Филипп.

Улыбка сползла с лица леди Розамонд, а Анну эти слова испугали своей резкостью.

Однако графиню было трудно вывести из себя, и она заявила:

– Мы делаем то, что должны делать.

Дамы начали надевать маски, которые закрывали верхнюю часть лица, оставляя ярко накрашенные губы на виду.

– У нас хорошие маскарадные костюмы, – заметила леди Розамонд. – Впрочем, разве мы не носили маски на протяжении всего нашего путешествия?

– Но наши маски не были такими красивыми, – возразила Анна, думая о пришитых к маскам блестящих бусинках.

– Значит, изображая меня, ты не выглядела столь же прелестно? – пошутила леди Розамонд.

Анна снова смутилась, графиня же рассмеялась и, повернувшись к двери, проговорила:

– Ох, ну где же этот человек? Я хочу, чтобы все побыстрее закончилось.

Но прошел час, прежде чем прибыл лорд Баннастер. Он выглядел довольно эффектно в зеленом камзоле и плотно облегающих штанах. Анна поймала себя на мысли, что пытается представить этого человека священником. Виконт повел дам за собой по дворцу, Филипп же замыкал шествие. Вскоре Анна услышала музыку, которая звучала все громче и громче. У нее сжалось сердце и перехватило дыхание; она снова начала нервничать.

Наконец они дошли до высоченной двойной двери, у которой стояли на страже два воина. Когда же открылась дверь, на Анну внезапно снизошло спокойствие. Теперь она играла роль легкомысленной женщины и почему-то обрела уверенность в себе. Анна знала, что мужчины не будут видеть ее лица, поэтому, не стесняясь, покачивала бедрами при ходьбе.

Баннастер взял дам под руки и медленно повел их по залу, где было довольно жарко и шумно. Анну удивила высота Вестминстер-Холла. Но нигде не было видно колонн, которые бы поддерживали потолки.

Около сотни гостей расхаживали по залу, громко разговаривали друг с другом и смеялись. Где-то играли музыканты.

В зале уже появились дамы. С масками на лицах ив весьма откровенных нарядах, они прогуливались перед мужчинами, развлекали их разговорами и иногда заливались смехом.

«Знают ли жены этих дворян, что происходит здесь сегодня вечером?» – подумала Анна.

Но женщине, которую она изображала, не следовало задаваться подобными вопросами. Такие женщины должны занимать себя мыслями о возможности заработать, предоставив такое удовольствие, чтобы их пригласили и в следующий раз. Лорд Баннастер провел их к королю Генриху, как бы представляя новоприбывших. Король, сидящий на троне, милостиво кивнул, но своего взгляда на них не задержал. Он недавно женился, и Анна слышала, что его жена беременна.

Теперь наступало время, когда леди Розамонд должна была приступить к опознанию заговорщиков. Лорд Баннастер направился в толпу, улыбаясь «своим» дамам. Анна, весьма удивленная актерским мастерством своего спутника, одарила его улыбкой. А леди Розамонд хихикала, время от времени протягивая руку, чтобы дотронуться до кого-либо из гостей.