Внутренний порок - Томас Пинчон

— Ну, от Роя Экаффа на той неделе уже заглядывали, послушали, поэтому держи за меня пальцы накрест.

— Обычно я бы сказал, давай быстренько по пивку себе схватим, но…

Невдалеке что-то завопил федерал.

Она скорчила рожицу.

— У меня своя теория — дурное воспитание. Я покажу тебе чёрный выход, и тебе сейчас лучше им распорядиться.

Док пробирался сквозь запахи свежих опилок, новой краски и мастики для заделки швов, пока не достиг пожарной двери и не пихнул её — тут же на высокой громкости включился записанный голос, который посоветовал ему с места не двигаться, а ждать прибытия должным образом авторизованного персонала, профессионально обученного тщательно взять его за жопу так, что мало не покажется. Он вышел на скупо освещённую погрузочную эстакаду из бетона, разъеденного временем, — по ней, видел он, к нему уже бегом направлялись тёмные силуэты.

Взревел двигатель. Док глянул через плечо — из-за угла с немалой растратой протекторов вырулил лимузин Тито: люк открыт, и верхняя половина Адольфо в нём размахивает чем-то вроде пистолет-пулемёта. Преследователи Дока остановились как вкопанные и принялись по этому поводу совещаться.

Лимо затормозил перед Доком.

— Прыгай сюда! — заорал снизу Тито. Адольфо нырнул в салон быстро — так, чтоб Док успел шагнуть на крышу и скользнуть внутрь через люк, — после чего снова занял исходную позицию, а Тито таханул и переключился на нижнюю, оставив по себе душистый след длиною в квартал и визг, слышный чуть ли не до плотины Боулдер. — Куда, братан? — поинтересовался он.

— Ты не поверишь, кого я видел, — сказал Док.

— Адольфо показалось — Дина Мартина.

Адольфо опять соскользнул в машину.

— Не совсем.

— Ну… — произнёс Тито, — так, типа… это был Дин Мартин или не был Дин Мартин?

— Видишь ли, в этом и штука — это был Дин Мартин и это не был Дин Мартин.

— «И»? Ты не «но» хотел сказать?

Должно быть, Дока отнесло куда-то. Когда его высадили у мотеля, Триллиум в номере не было, а её вещи — были. Док поискал записку, но ничего не нашёл.

Он свернул косяк, раскурился и уселся перед «Всенощными уродскими киношками», где должен был начаться «Остров Годзиллигана» — телефильм, в котором японское чудовище встречается с потерпевшими кораблекрушение из сериала. Пока шли начальные титры, Годзилла в КО[71]после очередного захода на разнос города к чёртовой матери спотыкается — буквально — об Остров, что немедленно повергает в тревогу переживших исторический рейс «Гольяна».

— Нам просто надо продержаться в живых, — как объясняет Мэри-Энн Рыжей, — пока этим делом не займутся японские Силы самообороны, а это обычно случается быстрее, чем ты произнесёшь «камикадзэ».

— Ка-ми… — начинает Рыжая, но её заглушает рёв заполонивших всё небо реактивных истребителей, которые принимаются шмалять ракетами в Годзиллу, коему это, как водится, доставляет лишь крайне лёгкое неудобство.

— Видишь? — кивает Мэри-Энн, и дорожка с записанным смехом вся заходится от веселья. Не замеченный в общем гаме, появляется Профессор с каким-то анти-Годзилловским оружием причудливого вида, которое он изобретал: разные аналоговые пульты управления, параболические антенны и гигантские стеклянные спирали, в которых пульсирует неземное лиловое сияние, — но не успевает он показать оружие в действии, Гиллиган, перепутав приборчик со Шкипером, падает на него с дерева, чуть-чуть избежав облучения и насаживания на кол.

— Я его только что откалибровал! — в смятении восклицает Проф.

— Может, он ещё на гарантии? — вопрошает Гиллиган.

Нам с операторского крана показывают то, что должен видеть Годзилла. Он разглядывает поведение на острове, как обычно, очаровательно озадаченный, чешет в затылке так, что должен напоминать нам Стэна Лорела. Затемнённый переход к рекламе.

В какой-то миг, должно быть, Док потерял нить фильма и на следующее утро проснулся под Генри Киссинджера, который в программе «Сегодня» вещал:

— Ну што ш, токта мы толшны просто спрОсить на них помпы, расфе нет?

Советника по национальной безопасности заглушило длительное бибиканье с наружной парковки. То были Шайб и Триллиум в «камаро», сплошь украшенном туалетной бумагой различных модных оттенков и психоделических узоров, пивными банками и табличкой с кривыми буквами «Ново Брачные». Похоже, что после ночи безостановочной вечеринки парочка побывала в окружном суде, добыла там лицензию, оттуда направилась прямиком в «Вересковую часовенку», и вскорости их сочетали: Эйнар выступил дружкой жениха и сам решил сбежать с другим будущим женихом, ждавшим невесту, как оказалось — в последний момент смалодушничавшую, поскольку, как он обнаружил со всеми признаками облегчения, и у него самого душа по этому поводу была невелика. На конец службы Шайб с Эйнаром уговорили электроорганиста подыграть им в дуэте любимой Этель-Мёрменовой «Ты не болен, ты просто влюблён» из «Зови меня мадам», хотя, как обычно, неловкость вызвали разборки, кто будет петь за Этель Мёрмен.

Шайбу с Доком выпала минутка перекинуться парой слов.

— Поздравляю, чувак, она роскошная цыпа.

Бракосочетание — даже в этом городе — творит с человеком странное.

— Она может меня спасти. — Кивая и таращась, как заурядный беглец на автостанции.

— Кто за тобой гонится, Шайб?

— Никто, — а у самого глаза молят, хотя не обязательно лично Дока.

— Спасение, вишь, у меня с ним собственные зависы, птушто я всё думаю, что мог бы спасти Мики от того, что с ним стало, чем бы там оно ни стало. Может, и Глена бы?

Свастика на голове Шайба запульсировала.

— Сам насчёт этого не вполне на цыпочках ни по каким тюльпанам не хожу, — сказал он. — Глен был ебанат, но мы-то кровные братушки с ним, а это кое-что да значить же должно. А останься я на той смене? это бы со мной случилось. — Что не вполне означало, будто он бы пожертвовал собой ради Глена. Смотрел он теперь так, что Доку стало не по себе. — А вот ты — ты б никого не спас.

— Настолько дело сделано, думаешь?

— Не надо вам в это, блядь, впутываться, мистер Спортелло. — Свастика уже неистово билась. — Мафия — она не такая. Даже та Мафия понарошку, которую вы, публика, считаете Мафией.

Док пошарил по карманам, где косяк.

— Не улавливаю.

Шайб достал из нагрудного кармана рубашки Дока пачку «Холодков», одну закурил, а пачку оставил себе.

— Эти мормонские ебучки в ФБР. Они ж не затыкаются, проповедуют, будто тут все макаронники. Типа на этом всё, finito[72], одни макаронники, избавься от них — и всё распустится розами, как Этель всегда грит. Так об этой расовой херне вообще не стоит, чувак, это сплошь маскировка. Хауард Хьюз, он что? Ариец до мозга костей, верно? а на кого работает? Как насчёт Мафии за Мафией?