Сумка с миллионами - Скотт Б. Смит

– А что насчет предновогоднего вечера, когда я встретил вас троих у парка?

Когда я услышал этот вопрос, мое сердце чуть не выскочило из груди. Я ведь надеялся, что Карл уже давно забыл о той встрече у дороги.

– А что? – переспросил я.

– Что вы там делали?

Я был в замешательстве. Я не знал, что говорить и не помнил, что говорил ему в тот вечер. Я изо всех сил пытался вспомнить, но моя память отказывалась помогать.

– Это был канун Нового года, – сказал я, пытаясь тянуть время. Честно говоря, кроме этого я больше ничего не мог вспомнить.

– И вы решили прогуляться?

Я знал, что делаю что-то не то, но других вариантов у меня не было, поэтому я кивнул. Доктор уже как раз подошел к нам и прошел мимо меня в лифт. Карл отпустил двери.

– Не стесняйся, звони мне, если что-нибудь понадобится, Хэнк, – сказал шериф, перед тем как закрылись двери лифта. – Я всегда буду рад тебе помочь.

Хотя врачи сказали мне, что можно ехать домой, я пробыл в больнице весь день. Джекоб периодически приходил в сознание, потом снова терял его. Больше мне не разрешали увидеть его. Медики были настроены крайне пессимистично.

Около пяти часов уже стало темнеть. Аманда начала капризничать. Сара попыталась покормить ее грудью, но малышка никак не Успокаивалась. Она кричала все громче и громче.

У меня начала болеть голова. Плач становился уже невыносимым, и я попросил Сару отвезти ребенка домой.

Она предложила ехать с ними.

– Ты все равно ничего не изменишь, сидя здесь, – сказала она.

Аманда плакала. Ее маленькое личико покраснело от напряжения. Я смотрел на дочь и пытался думать… но было бесполезно. Я слишком устал за последние сутки.

– Ладно, – ответил, наконец, я, – поехали домой.

Когда я сел в машину, я почувствовал удивительное облегчение. Весь день я был наедине со своими мыслями, которыми я мог поделиться только с Сарой.

Теперь я наконец мог рассказать ей, что произошло. А потом мы бы приехали домой, я бы что-нибудь поел и лег спать. А пока спал, душа Джекоба покинула бы его тело, и моя фортуна победила бы в этом сражении.

Сара положила малышку в специальное креслице, закрепленное на заднем сиденье, а сама села за руль. Я сел рядом. Мне казалось, что у меня болело все тело.

Солнце уже село. Небо было темно-синего цвета, постепенно начали появляться звезды. Луны еще не было видно.

Я прислонил голову к стеклу, надеясь, что ледяное прикосновение стекла немного встряхнет меня.

Я молчал до тех пор, пока мы не отъехали на довольно внушительное расстояние от больницы. Только тогда я рассказал все Саре. Я рассказал о баре, о том, как мы пили, как потом поехали к Луи домой и как заставили его сознаться в убийстве. Затем я рассказал, как Луи принес ружье и как Джекоб застрелил его, потом – о том, как я убил Нэнси. Затем я рассказал, как ездил за Сонни и о том, как раздел его на крыльце и загнал в спальню.

Сара внимательно слушала меня, периодически кивая, чтобы дать мне понять, что обращает внимание на все детали. Она уверенно держалась за руль, направляя машину к дому.

Аманда продолжала хныкать.

Когда мой рассказ дошел до момента, где я понял, что Джекоб ведет себя ненадежно, я замолчал. Сара посмотрела на меня.

– Он заплакал, – произнес я после довольно долгой паузы, – и тогда я понял, что надо делать. Я понял, что он не выдержит и расколется на первом же допросе в полиции.

Сара кивнула.

– Он не смог бы взять себя в руки, – добавил я. – Поэтому я нажал на курок. Я принял решение и сделал это. И мне кажется, что я поступил правильно. Я все делал правильно, и знал, что так надо.

Я замолчал и посмотрел в окно. Я ждал, что Сара ответит что-нибудь.

Мы проезжали мимо Дельфийского колледжа. Это было большое ярко освещенное современное здание. Должно быть, сегодня вечером там проходило какое-то мероприятие – у колледжа было припарковано много автомобилей. Подростки небольшими группками стояли у входа и курили.

Сара молчала.

– Но когда, – снова начал я, – я вызвал полицию и понял, что он еще жив, я почему-то ничего не смог сделать.

Сказав это, я посмотрел на Сару:

– Я не хотел, чтобы он умер.

– И сейчас?

Я пожал плечами:

– Он ведь мой брат. Когда я стрелял в него, я пытался об этом не думать, и у меня даже это получилось, но эта мысль все равно возвращается.

Сара молчала. Я закрыл глаза и наконец-то позволил себе немного задремать. Я слушал, как плакала Аманда, постепенно ее голосок начал казаться мне все тише, и в конце концов совсем превратился в какой-то отдаленный шум.

Когда я открыл глаза, я увидел, что мы уже въехали на Форт Оттова. Трое мальчишек выскочили из-за деревьев и снежками обстреляли нашу машину.

Сара сбавила скорость.

– Если он выживет, – спокойно заметила она, – мы оба окажемся за решеткой.

– Я хотел все сделать правильно, – сказал я, – но я не знал, что правильно. Я хотел защитить нас и спасти Джекоба. Я хотел сделать и то и другое.

В ожидании какого-то ответа или реакции я посмотрел на жену, но на ее лице не было никаких эмоций, Сара сосредоточенно смотрела на дорогу.

– И я не мог, – добавил я, – я не мог выбрать, что делать.

– Хэнк, ты все сделал правильно, – шепотом сказала Сара.

– Ты правда так думаешь?

– Если бы он проговорился, мы бы сели в тюрьму.

– А ты думаешь, что он все-таки проговорился бы?

Я очень хотел, чтобы Сара ответила «да», это бы подбодрило меня, убедило бы в том, что я действительно поступил правильно, но она ответила не так.

– Он твой брат, – произнесла Сара. – И если ты почувствовал, что он может быть опасен, значит, скорее всего, так и было.

Я нахмурился и посмотрел на свои руки. Они слегка дрожали. Я попытался сделать над собой усилие и успокоиться, но руки меня не слушались.

– Расскажи, что было дальше, – попросила Сара.

Я рассказал ей о том, как выстрелил в Джекоба, как съездил к Сонни и выключил у него свет. Я рассказал, как вызвал полицию и как Джекоб схватил меня за ногу. Потом я в подробностях рассказал, о чем меня спрашивали и что я отвечал на допросе.

Тем временем мы уже подъехали к дому, и Сара поставила машину в гараж. Она заглушила двигатель чуть раньше, чем я закончил свой рассказ.

Аманда все еще плакала. Но теперь у нее был скорее усталый, чем раздраженный голосок. Я обернулся, отстегнул малышку, достал ее из креслица и передал в материнские руки. Сара начала укачивать и убаюкивать малышку, пытаясь ее успокоить. Сара качала дочь на коленях, прижимала к себе и нежно целовала в лобик. Однако все эти попытки успехом не увенчались, и Аманда продолжала капризничать.