Пари на судьбу - Татьяна Зинина

— Вкусная, — прошептал, продолжая касаться моих губ губами, в то время как его рука уже забралась под юбку и медленно скользила вверх по бедру. — Сладкая. Я же тебя больше не отпущу.

— Запрёшь? — спросила, поднимая на него затуманенный желанием взгляд. В его глазах сейчас отражалось точно такое же сумасшествие на грани срыва.

— Если понадобится — запру, — не стал врать он. — Но я всё же хочу, чтобы ты осталась со мной по собственной воле.

— И насколько же мне следует остаться? — спросила, гладя его по шее и волосам. — Зачем я тебе, Оскар? Ты ведь знаешь, что я далеко не принцесса.

— А мне и не нужна принцесса, — улыбнулся он, ловя мою ручку и целуя на ней каждый пальчик. — Мне нужна ты, Варенька. Но разговоры на серьёзные темы давай отложим на потом. Сегодня, но чуть позже, мы обязательно к этому вернёмся, а пока…

Его губы скользнули по моей щеке и коснулись шеи. Наверное, именно в этот момент я окончательно сдалась на милость победителя. В конце концов, серьёзные разговоры никуда не денутся, а прерывать такое приятное занятие — настоящее преступление.

— Ос… — прошептала, ощущая, как меня укладывают на кожаное сидение, как горит кожа под его поцелуями, как чья-то наглая рука гладит мою ногу выше резинки чулка.

— Чуть-чуть осталось, — отозвался он, не прерывая своего занятия. — Скоро будем на месте.

И снова поцеловал, вынуждая меня извиваться от нетерпения и безумного возбуждения. Сгорая под его поцелуями, я мечтала, чтобы он сдвинул руку чуть выше… коснулся меня там, где всё уже просто пульсировало от нетерпения, но этот изверг, словно издеваясь, даже и не думал преступать лишь ему известную черту дозволенного. Одно могу сказать точно: к моим трусикам он не прикоснулся ни разу. Да только покорно принимать его ласки я уже просто не могла — это оказалось слишком… горячо. Тогда-то и решила, что тоже могу довести этого искусителя до состояния раскалённого железа. Кое-как извернувшись, притянула его голову к себе и… легко прикусила за шею.

— Ай, — тихо выдохнул Ос.

Ну а мне оставалось лишь воспользоваться моментом его смятения и постараться загладить свою вину… поцелуем пострадавшего участка кожи. Кончилась эта затея тем, что я попросту влезла на колени к напряжённому до одури Оскару, обняла его руками и ногами, и прижалась так близко, насколько могла.

— Варя… — прохрипел он, стискивая мою талию. — Это слишком.

Конечно, слишком! Я и сама ощущала, насколько мы с ним перегнули палку. Границы дозволенного оказались где-то далеко позади, и фактически от завершения этой взаимной сладкой пытки нас отделяли лишь какие-то незначительные слои одежды.

— Хочу, Оскар, — прошептала ему на ухо.

— Два квартала… — сдавленно ответил он, стараясь выровнять сбившееся дыхание. — Пять минут — и мы на месте.

И, наверное, стоило отсесть подальше и постараться дождаться, пока истекут эти длинные пять минут, но я не смогла заставить себя отодвинуться хотя бы на миллиметр. Чувствовала сквозь ткань брюк, как напряжена та часть тела Оскара, которая давно должна была получить свободу, и которую мне так безумно хотелось ощутить в себе. От этих мыслей стало ещё хуже, и я непроизвольно заёрзала.

Ос застонал, моё же состояние стало критическим, и тогда мой любимый мучитель не придумал ничего лучше, чем опрокинуть меня на сидение, поймать руки и зафиксировать в таком положении.

— Варя, я хочу тебя так, что скоро пар из ушей пойдёт. Но пожалуйста, умоляю тебя, сладкая, давай потерпим. Секс в лимузине — это неправильно.

— Так же как секс в библиотеке, под прицелом шести камер? — выпалила зло.

— Не настолько, — ответил Ос, мягко улыбнувшись, но запястья мои так и не отпустил. — Но я хочу привести тебя домой. Уложить в свою кровать… и уже потом завершить то, что мы так активно с тобой начали.

К счастью, именно в этот момент наш длинный, пафосный и жутко дорогой автомобиль остановился у подъезда того самого дома, где жил Оскар, потому нам снова пришлось спешно возвращать себе приличный вид и покидать лимузин. И у нас даже получилось сделать вид, будто ничего не произошло, да только хватило нас только до лифта. Вот там мы снова накинулись друг на друга, словно за ту минуту, что вели себя прилично, успели друг по другу соскучиться.

В квартиру ввалились, целуясь. Дверь Оскар закрывал ногой, потому что его руки были очень заняты стягиванием с меня платья. Я же трясущимися пальцами расстёгивала пуговицы его рубашки — пиджак мы, кажется, забыли в лимузине. А когда провела ладонями по его обнажённой коже, почти забыла, как дышать.

Платье сниматься не желало — Виктория словно специально выбрала наряд, на котором замок сделан столь хитрым образом, что сразу и не разберёшься. Но у меня не было сил давать Оскару подсказки, я уже расстегнула его ремень и почти добралась до замка на брюках.

— Гадкое платье, — прорычал Оскар, обнаружив, наконец, где скрывается незаметная молния. Но раздевать меня почему-то не стал — лишь опустил ткань настолько, чтобы можно было добраться до груди. А после быстро и совсем не романтично стянул с меня трусики, усадил на обувную тумбочку и всё-таки сделал то, о чём я так мечтала.

— Мягкая, горячая… Моя… — жарко шептал Ос.

Сначала его движения были медленными, будто он старался насладиться каждым миллиметром этого обжигающего проникновения, а потом… нас обоих просто захлестнул дикий танец двух жаждущих друг друга тел. Я цеплялась за него, мечтая оказаться ещё ближе, обхватила его и руками, и ногами. Он же целовал мои губы, шею… приближая пик нашего общего безумия.

Но вдруг неожиданно остановился, чуть отстранился и поймал мой взгляд, в котором сейчас точно не было ни единого проблеска адекватности.

— Варя, презерватива нет, — проговорил он, касаясь носом кончика моего носа. — Клянусь тебе, я здоров. В том, что ты чиста, вообще не сомневаюсь…

— Да, Ос, — ответила, прежде чем он успел произнести свой вопрос. — Если ты готов к возможным последствиям, то всё можно.

— С тобой — готов.

Он улыбнулся так, будто ему только что сообщили, что все его магазины в один момент принесли сверхприбыль. И в этой его улыбке, в горящем счастьем нежном взгляде я прочитала то, на что не смела и надеяться. Но даже теперь слишком боялась поверить своим выводам.

Оскар снова меня поцеловал, а его движения стали более резкими, сильными… такими чувственными, что не поддаться их магии было просто невозможно. А потом… мой мир взорвался сотнями искр, вспыхнул тысячами огней и миллиардами красок, а по телу пробежала сводящая с ума волна сладкой истомы. Последовало ещё несколько резких толчков, а в следующее мгновение я ощутила, как содрогнулся Оскар.

Не знаю, сколько мы с ним приходили в себя. Я всё так же сидела на самом краешке обувной тумбочки, Оскар до сих пор находился во мне. И вроде бы для нас эта близость была далеко не первой, но кое-что оказалось для меня совершенно непривычным — это ощущение чужой влаги там, где её до этого не бывало ни разу.