Куплю твою любовь - Айрин Лакс

Отец Глеба с загадочным видом презентует мне продолговатую коробку, обитую дорогим, темно-синим бархатом.

— Что внутри? — любопытствую я.

— Открой, узнаешь.

— Ох…

Внутри лежат уже знакомые мне фамильные драгоценности Бекетовых. Только сейчас они сияют еще ярче прежнего и ослепляют блеском.

— Уверены, что мне стоит их дарить?

— Уверен. Я вообще редко ошибаюсь в своих решениях, — отвечает с довольной улыбкой. — Они именно там, где и должны быть. Это часть семейного наследия и поскольку сейчас ты стала частью семьи, они принадлежат тебе. Я искренне надеюсь, что на этот раз тебе не придет в голову откупаться ими от других.

— В земле они больше не окажутся, в чужих руках — тоже, — обещаю от чистого сердца.

— Я рад, — сдержанно отвечает Яков Матвеевич.

Мы почти официально улыбаемся друг другу. Старик вредный, но все же он мне нравится. Думаю, мы найдем общий язык.

— Теперь я могу называть вас «дорогой папаша»?

— Нет. Даже не мечтай.

— Хотя бы батей?

— Кажется, тебе пора принимать и другие подарки! — усмехается в седую стильную бородку. — Что же касается персонального подарка, ты о нем узнаешь, когда придешь практиковаться в мой кабинет.

— Не совсем понимаю, о чем вы говорите.

— Я знаю, что ты поступила учиться дистанционно. Лучше всего знания усваиваются, если сразу применять на практике. Я знаю, что у тебя изворотливый ум и есть деловая хватка. Я намерен развить эти качества, пока у меня есть такая возможность. Не благодари, отказаться ты все равно не сможешь. Я знаю, что ты во много полагаешься на стороннего человека, считая его надежным. Но ты должна и сама плавать в этих водах не хуже. Я так сказал.

— Я буду рада.

— Тогда поздравляю еще раз, — осторожно целует в щеку и отходит, уступая место близнецам Бергерам.

Они уже сильно навеселе. Оба. Распустили галстуки-бабочки и вид крайне задиристый. В особенности, у Дитмара, который едва ли выпрыгивает из своих штанов.

— У нас есть для тебя подарок.

— Подарок? — смотрю на близнецов по очереди. — Только себя не предлагайте.

— Другое, — серьезно отвечает Эдвард.

— И где же мой свадебный подарок?

— Нужно выйти, чтобы увидеть его.

— Пойти с вами? Что-то это мне напоминает…

— На этот раз без таких сюрпризов. Правда, Эд?

— Да.

— Вы помирились? Давно?

— Помирились, — ухмыляется Дитмар. — Я нашел способ.

— Наверняка неприличный.

— И очень приятный. Правда, Эд?

В ответ старший из близнецов кивает, но что-то я не наблюдаю особого энтузиазма. Впрочем, Эд — темная лошадка. Одному черту известно, что у него на уме.

Опасности я не ощущаю, поэтому вышагиваю следом за близнецами. Выходим за пределы территории.

Я сразу же замечаю очертания автомобиля, накрытого большим подарочным тентом с огромным золотым бантом наверху.

Цвет банта намекает, что находится под тентом.

— О нет! Ну не-е-е-ет! Только не это! — стону вслух.

— О да! — гогочет Дитмар. — Да! Срывай, Эд.

Я догадываюсь, что под тентом скрывает тот самый золотой гелик, на котором я удирала вместе с Дитмаром. Закрываю ладонями лицо. Но все же когда тент падает вниз, не могу не посмотреть на этот автомобиль.

— На память от друзей! — Эдвард протягивает мне брелок.

Разумеется, золотой.

— Дит говорил, что ты не нашел гелик.

— Постарался и нашел. Пришлось кое-что отремонтировать. Он на ходу, вычищен до блеска. Теперь он твой.

— Обновить не хочешь? — подмигивает Дит. — Прокатимся с ветерком.

— О нет! Не хочу! Не то мой новоиспеченный муж решит, что я хочу сбежать от него.

— Уже решил, — слышится позади спокойный, сильный голос Бекетова.

— Ээээ, пожалуй нам пора!

Близнецы испаряются, словно по волшебству, оставляя меня наедине с Глебом.

— Проказница.

— Кто? Я? Не планировала ничего подобного. Тебе нравится это чудо? — киваю на машину.

— Бергеры избавились от мусора и спихнули его нам, — морщится Глеб. — Почему мне должно это нравиться?

— Бука. Пусть стоит. На память.

— Если только так. Я все же предпочитаю свою тачку. С очень вместительным и комфортным багажником. Напомнить?

— Только после рождения малышей.

— Кстати, о них. Отец хочет раскрутить нас на то, чтобы мы позволили ему выбрать имена для мальчишек.

— Еще чего! — фыркаю я. — Надеюсь, ты ему сказал, что он малость перегибает палку. Мы уже пошли навстречу, согласились жить в поместье Бекетовых. Я могу выслушать его варианты, но приму их только в случае, если они совпадут с теми именами, которые я выбрала.

— То есть ты уже выбрала имена? У меня ничего спросить не хочешь?

— Не хочу. Я знаю, что ты с ними согласишься.

— Ты слишком самоуверенна.

— Неужели? — смотрю на Бекетова с улыбкой. — Я знаю твое слабое место.

— Бесявка, — вздыхает он.

— Твоя Бесявка.

— Вернемся к гостям?

— Хорошо. Ты не устал?

— Еще немного. Надеюсь, моя третья нога не отдавит твои туфельки в танце.

— Ты умеешь танцевать? Даже не знала!

— Ты много обо мне не знаешь!

*** Бекетов ***

Спустя три года

Возвращаюсь домой под утро. Иду пешком, наслаждаясь каждым шагом. Три года назад я не был уверен, что восстановлюсь полностью, но рядом с Мари дело пошло намного быстрее. Кресло и костыли остались в далеком прошлом, я снова вернулся в строй…

Меня не было трое суток. Очередной заказ потребовал личного присутствия и очень осторожной, ювелирной работы, которую я бы не мог доверить кому-то другому. Хотя бы той причине, что просьба исходила от близкого человека. Адвокат просил ничего не рассказывать Мари. Пожалуй, я сохраню его секрет, как он хранил мой, пока в этом не отпала необходимость.

Поместье Бекетовых все такое же. Здесь мало что поменялось. Но в то же время — многое.

В саду установлены детские качели и игровой городок для моих сорванцов. Сейчас пацанятам уже по три года с хвостиком.

Отец был бы рад видеть их такими — активными, крикливыми, жизнерадостными. Он ушел от нас чуть меньше года назад и должен сказать, что протянул папаша гораздо дольше, чем ему приписывали врачи. Я отпустил его с легким сердцем, без обид, потому что острые углы к тому времени были сглажены, и в этом большая заслуга моей Мари.