Обряд - Константин Бояндин

— Да я тебя, овца!.. — задохнулся он злобой, и бросился на Агафью сам, и его дружки тоже пошли в наступление.

Мир померк перед их глазами. Вначале всё стало чёрно-белым, затем упала тьма, и только летнее полуденное Солнце осталось, оно разгорелось и вспыхнуло нестерпимым пламенем. Тот, что хотел ударить Агафью, успел схватить её за руку, но Агафья лёгким на вид движением оттолкнула его, сбив с ног и отбросив в сторону. От одежды и кожи молодчиков пошёл дым, и все трое завопили от боли, катаясь по земле — они старались, но никак не могли сбить объявшее их пламя.

— Покайтесь, — спокойно потребовала Агафья, глядя на всё это. Владыка Света назначает наказание по проступкам. И беспощадно выжигает самую память о каждом злодеянии. Выжигает и буквально, и переносно. — Покайтесь.

— Я-а-а не бу-у-уду! — взвыл главарь. — Не бу-у-уду больше!

— Absolvitur, — махнула рукой Агафья, и едва заметное пламя, постепенно съедавшее грабителя, угасло.

Его дружки точно так же вопили что-то нечленораздельное, но явно просили прощения. Агафья махнула рукой и в их сторону. И тотчас почуяла то самое внимание. Он пришёл. Тот, кто убил Агату.

* * *

Владимир заметил того человека, высокого, в плаще, лицо спрятано под капюшоном. Несколько необычно для жаркого летнего дня, не находите? Человек шёл быстрым шагом, изредка незаметно оглядывался так, что было не понятно, что он делает.

Вопли Владимир услышал издалека, ему послышался голос Агафьи. Чёрт, из кустов может не получиться выйти незаметно, «Дымка» маскирует только самого человека и то, с чем соприкасается его кожа, с остальным может не помочь.

Он понял, что пора действовать, только когда человек достал из внутреннего кармана плаща пистолет с глушителем. Камень лежал у ног. Отлично. Владимир вышел из-за куста, «Дымка» не позволила его заметить, он метнул камень в человека с пистолетом. Не попал, но отвлёк его от Агафьи.

* * *

Владимир появился не вовремя. Хорошо, что он догадался воспользоваться «Дымкой», но в остальном в нём сразу видно кабинетного работника. Нельзя полагаться только на везение! Стоило убийце захотеть Агафье зла, и с ним случилось бы то же самое, что и с шайкой уличных грабителей. Может, даже ещё эффектнее.

— Покайся, — велела Агафья, пинком отбросив пистолет в сторону.

Владимир уже подбежал к Агафье и с ужасом смотрел и на ворочающихся неподалёку обожжённых грабителей, и на объятого едва заметным пламенем человека в плаще.

— Покайся, иначе гореть тебе вечно.

— Я скажу! — крикнул человек, тщетно катаясь по траве. — Я всё скажу, перестаньте! Умоляю! — последнее слово окончилось воем.

Владимир заметил, что к ним бегут, он узнал Дубова и ещё нескольких полицейских из участка. Вовремя. Но как им всё это объяснить?

— Absolvitur, — повторно распорядилась Агафья, и человек перестал вопить и корчиться. — Господин лейтенант, — повернулась она к Дубову. — Этот человек хочет что-то сказать вам.

Человека словно бензином облили и подожгли, так он обгорел. При этом никакого запаха бензина, или чего-то ещё, даже запаха дыма не было. Только ожоги и волдыри на коже.

— Я всё скажу, — бормотал он, пока полицейские поднимали его на ноги. — Я скажу, кто заказал убить её, я всё скажу, только уберите её! — завопил он, указывая в сторону Агафьи.

— Что тут происходит? — поинтересовался Дубов с совершенно ошалевшим лицом. — Кузнецов, вызывай наряд, сами тут не справимся.

— Я думаю, они вам сами расскажут, господин лейтенант, — улыбнулась ему Агафья. — А к нам у вас нет вопросов, верно?

— Да, всё верно, вы можете идти, — согласился Дубов и, потеряв интерес к Агафье и Владимиру, принялся распоряжаться.

Агафья повлекла Владимира прочь. Едва они добрались до другой пустынной аллеи, Агафья обняла Владимира и всхлипнула. Долго стояла так, не издавая не звука, и не отпуская его. А когда отпустила, выглядела бесконечно уставшей.

— Спасибо, что беспокоились, — посмотрела она в лицо Владимира. — Но вы очень рисковали, правда. Я ужасно устала, хочу где-нибудь посидеть.

Владимир посмотрел на меню, «Дымка» так и действовала, но она против своих не работает; он лёгким движением стёр её, дезактивировал виграф.

— Идёмте в то кафе, — предложил Владимир. — Там пусто и никому до нас не будет дела. Заодно и поедим.

Агафья кивнула, и Владимир повёл её. Под самый конец пути ему пришлось поддерживать её за руку, Агафья и впрямь устала так, что едва переставляла ноги.

* * *

Голова Агаты закружилась, едва она шагнула следом за Лианой в летний зной.

— Какая прелесть! — вырвалось у Агаты.

Она стояла, вдыхала полной грудью, и не могла надышаться.

— Чудесное место. Где мы?

— У этого места много названий. — Лиана с улыбкой смотрела на восторженную Агату. — Но все они переводятся как «Колыбель». Здесь когда-то всё началось.

— Вы опять говорите загадками, — вздохнула Агата. — Ужас, как есть хочу. И… Какой приятный запах! — заметила она. — Яблоки?!

— Вон там, — указала Лиана направление.

И верно, на соседней поляне, ровно посередине, росла небольшая яблоня чуть выше Агаты. И ветви дерева ломились от крупных, спелых краснобоких яблок.

— Ешьте без опаски, — предложила Лиана и подала пример.

Агафья не только устала, но и проголодалась не на шутку. И вновь она смотрела на список десертов так, как смотрел бы умирающий от голода на богато накрытый стол.

Но теперь Владимир-второй любезно пояснил, почему. На Другой Земле культ здорового образа жизни. И среди прочего, еда — только полезная, вкусная, но без излишеств. Конечно, есть кондитерские изделия, но они — роскошь, которую нужно заслужить.

А на этой, привычной Земле, такая роскошь доступна практически каждому, кто может заработать не только на ломоть хлеба с куском масла.

— Не могу привыкнуть, — ответила в итоге Агафья. — Знаю, что это должно быть ужасно вкусно, но не могу. Не хочу и привыкать. Скажите, вы сами часто такое едите?

— Нет, — признал Владимир.

И он осознал, что странное дело, но он действительно не любитель сладкого. Даже когда мама решала побаловать сына и своего супруга чем-нибудь кулинарным, сын ел единственно из вежливости. Но ведь так было не всегда?

— Не очень тянет, если честно. Наверное, я просто привык всё это видеть.

Агафья покивала.

— Когда вы шли, я заметил, что вы вздрагиваете, когда к вам прикасаюсь, — понизил голос Владимир. — Те грабители успели вас ударить?

— Нет, я не ранена, — возразила Агафья. — И пояс уже всё вылечил бы. Нет, я просто чувствую чужую боль дольше, чем другие. Мэтр сказал, так бывает, нужно просто привыкнуть.