Молли Блэкуотер. За краем мира - Ник Перумов

— Спать будешь здесь. — Старшая привела Молли в маленькую, тесную комнатушку с низким окном, очень похожую на ту, что служила Молли приютом в доме Вольховны Средней. Здесь тоже имелся набитый сеном матрас, лоскутное одеяло, короткая лавка да здоровенный сундук с плоской крышкой. В стену вбиты колышки, одежду вешать

Ну и конечно, никакого ватерклозета!

— Вода холодная в колодце. Твоё дело будет натаскать с утра побольше. Горячая у нас сама идёт. Ходить можешь всюду, двери у меня не запираются. Кроме, — она хитро сощурилась, — кроме одной горницы. Вот туда ни ногой, поймаю — так выдеру, что имя своё забудешь.

— Конечно, госпожа Старшая. — Молли решила, что лучше всего будет сделать ещё один книксен, которые, как известно, лишними не бывают.

— Стряпать ты, разумеется, не научена, белоручка? — испытующе воззрилась на Молли старуха.

— Нет, госпожа Старшая. Виновата… — понурилась та.

— Как есть белоручка, — фыркнула хозяйка двора. — И этому тебя, выходит, тоже учить придётся?

Молли втянула голову в плечи — готовка, почитаемая обязательной к изучению любой «истинной леди», дабы её «не обманывала прислуга», была для неё мученической мукой и кромешным адом.

— В-виновата… — только и выдавила она.

— Ничего. Освоишь, — махнула рукой Старшая. — Значит, кухарить станешь тоже. Потом уборка. Полы мыть надо. Это–то хоть умеешь?!

Молли никогда в жизни не доводилось мыть полы. Этим занималась Фанни, это не занятие для юной леди…

— Сроду не видывала таких белоручек, — только покачала головой Старшая. — Ну, коли так, должна будешь в магии немалое усердие с успехами явить, чтобы корма- кров оправдались!

— Так я ж… мы же… вулкан как бы…

— Ха! А ты, оказывается, цену себе знаешь, yegoza yegozovna! То есть, поскольку тебе нашу цепь замыкать, решила ты, что буду я тут перед тобой мелким бесом рассыпаться? — Старшая вдруг очутилась рядом и крепко ухватила Молли за ухо по–настоящему стальной хваткой.

Льдистые глаза старой ведьмы оказались близко–близко, совсем близко. Блеснули кривые жёлтые зубы.

— Запомни, девочка, — очень тихо, очень спокойно и очень, очень страшно сказала Старшая, — цена нам всем здесь — фартинг в базарный день, если по–твоему выражаться. Магия всех сожрёт, и тебя, и меня, и всех. Станешь гордость свою показывать, станешь себя вперёд дела ценить, капризы пестовать — хоть все розги я о тебя изломаю, толку не будет. Ученица наставнице не просто доверяет — верит от и… и до самой бесконечности.

Молли не боялась госпожи директрисы, не боялась учительниц, и единственное, что пугало её раньше, — это Особый Департамент. Но тут душа у неё ушла в пятки прямо–таки по–заячьи.

— Простите, госпожа Старшая… Я больше не буду… — вырвалось у неё совершенно детское.

— Не будешь, не будешь, — кивнула ведьма. — А чтобы крепче запомнила — давай–ка ума я тебе прибавлю… через задние ворота.

— И–и–и!

— Не верещи, — деловито заявила Старшая, засучивая просторные коричневые рукава. — Ничего с тобой не сделается. Я, дорогая, уже убедилась — как по заднице ученицу приложишь, все уроки куда лучше в голове укладываются.

— И–и–и!..

— Не визжи. Я за тебя и не бралась ещё как следует…

— …десять! — отпустила последний шлепок Старшая. — Всё поняла, Молли Блэкуотер?

— Д–да–а… — хлюпнула Молли носом. Было не то чтобы очень больно, но донельзя обидно.

— Ломай себя, ломай, — проницательно бросила Старшая. — Я тебе говорила уже, кто мы все есть. Слуги земли. А магия — наш инструмент, как и сами мы. Коль не поймёшь, коль свои обиды и обидки лелеять станешь — ничего из тебя не выйдет. Это, Молли, считай, твой первый настоящий урок — начнёшь на меня злобу копить иль нет? Потому как если б и не отшлёпала я тебя сейчас — ты б нашла, за что на меня взъесться. Учёба — дело тяжкое, а времени у нас мало, да и ваши, не в обиду тебе будь сказано, с перевала на север прут. Того и гляди наши за мной пошлют. Знают, что нельзя, что другие у меня дела, — а могут, коль совсем скверно там у них обернётся. Вот и решай, Молли Блэкуотер, что делать станешь — гордость свою пестовать аль дело делать. Нос вытри, красавица.

Хлюп–хлюп–хлюп.

— Идём, — как ни в чём не бывало продолжила Старшая. — Дом тебе ещё не весь показала. Самое–то интересное у меня в подвалах…

Часть подвалов была просто подвалами — тёмными, сухими, чистыми и скучно–упорядоченными. С бесчисленными сундуками, полками, протянутыми от стены до стены шнурами, где висели какие–то шкурки вперемешку с костями, черепами и пучками пахучих трав.

Бок о бок неслышными тенями в темноте проскочили кот Vasilii и кошка Ди, похоже, нашедшие друг друга и тем премного довольные. Старшая толкнула низкую дверцу, такую низкую, что и ей, и Молли пришлось согнуться в три погибели.

Сухой щелчок старушечьих пальцев, и по углам сами собой засветились масляные лампы.

На первый взгляд казалось, что это обычная ведьмина мастерская — тоже теснились на столах вдоль стен склянки, бутыли и прочая посуда, так же вились трубки и змеевики, наготове стояли горелки.

— Что здесь другое? — отрывисто спросила ведьма. — Глазами не лупай, маломерка! Не ими здесь смотреть надо! Зажмурься, да покрепче! И мысли отпускай, отпускай, тесно им у тебя всё время на привязи!..

Молли послушно зажмурилась.

«Отпусти мысли!..» — легко сказать, да трудно сделать.

Сильные крючковатые пальцы крепко взяли её за плечи.

— Распусти, — последовал приказ. — Сжалась, ну точно твой ёж. Распусти, легче станет. Распусти и слушай.

Распусти и слушай… Чего тут слушать — как кровь в ушах шумит? Как мыши где–то шебуршатся?

Нет, что–то ещё. На самой грани слуха, тихое–тихое, неразличимое, но точно, точно присутствующее.

Что–то живое крылось здесь, в мягком полумраке. Живое, словно бы спящее. Но где? Подвал казался пустым.

Старуха терпеливо ждала, не снимая жёсткие пальцы с плеч Молли.

Живое шевельнулось. Где–то близко… и далеко.

«Кто ты?» — уловила Молли вопрос. Задали его не словами, не как с ней разговаривали Младшая или Средняя. Он возник сам собой, целиком, как возникает понимание.

«Молли, — постаралась мысленно ответить она, точно так же посылая не слово, проговариваемое без слов, но целиком себя. — Я, Молли Блэку отер, девочка из Норд—Йорка, бежавшая…»

«Понятно, — возник такой же ответ. — Страшен твой дар, Молли Блэкуотер. Беды летят за тобой по следам. Но ты справишься. А мы поможем. Теперь же ступай, слушай Старшую, она тобой управит».

И живое, тайное словно повернулось к ней спиною, исчезая в неведомой глубине.

— Молодец, — услыхала Молли.