Сильные страсти под жарким солнцем - Мария Жукова-Гладкова

Сергей Глебович заметил, что, насколько он понял, его и ребят нанимали для освобождения заложниц. Они освобождены, кроме одной, оставшейся у похитителей по доброй воле, – но тут уж ничего не поделаешь.

– Тебе и твоим людям по скольку в день платят? – спросил Буйновский. – Вот сиди и не рыпайся, полковник, а делай, что приказывают. Ты – человек военный. Что такое приказ, знаешь? Вот и прекрасно. Выполняй. Я буду вести переговоры, Ира – мне помогать, а ты – обеспечивать охрану и занятие объектов. Потом я на этот остров своих ребят перетащу. Но для начала нужно тут все утрясти. Вопрос-то исключительно важный. И бизнес исключительно прибыльный.

– Я понимаю, – медленно произнес Сергей Глебович.

– Вот и отлично, – развеселился Буйновский. – Надо бы нам отметить такое дело.

Но отметить мы ничего не успели.

– Что это? – спросил Ванька, показывая пальцем в сторону берега, над которым, на некотором удалении от воды, в небо поднимался дым, причем его было много, горела какая-то довольно большая территория.

– Что это может быть? – также забеспокоился и Буйновский.

Сергей Глебович хмыкнул.

– Что это?! – Олег Алексеевич со всей силы грохнул кулаком по столу – так, что даже Катя вроде бы на мгновение очнулась и вернулась из своих грез в реальный мир.

– Это горят маковые поля, – спокойно сообщил полковник, откидываясь на спинку стула. – Управление по борьбе с наркотиками здесь все-таки имеет вес. И иногда проводит операции – несмотря на яростное сопротивление наркобаронов. Не всех можно купить, Олег Алексеевич.

Буйновский открыл рот, закрыл, с ненавистью глянул на полковника, затем снова уставился на дымовую полосу, висящую над частью острова. Что-то прикинул в мозгу. Затем резко повернулся ко мне.

– Но ведь мак можно посеять вновь? – то ли спросил, то ли утвердительно произнес он.

Я пожала плечами.

– И местное правительство во главе с президентом заинтересовано в доходах от наркобизнеса, – продолжал Буйновский. – Подумаешь, сожгли. Жалко, конечно, но еще вырастет. Климат-то благодатный.

Затем снова с ненавистью посмотрел на Сергея Глебовича.

– В ваших услугах я больше не нуждаюсь, полковник. С каждым из ваших людей я переговорю отдельно. Посмотрим, сколько из них окажутся такими же принципиальными, как вы. А уж вашему руководству, поверьте, я найду что сказать. Смотрите, как бы это не было вашей последней операцией.

Я не могла молчать и должна была вступиться за полковника. И что я вечно лезу в бутылку? Но в некотором роде я чувствовала себя виноватой перед Сергеем Глебовичем. Может, я в самом деле вела себя как-то неприлично? Ведь не просто же так он решил, что я с ним кокетничала? Надо быть поскромнее. И не разглядывать его так откровенно… И в данном случае он был прав. Поэтому я вступилась, заметив, что Сергей Глебович возложенные на него функции выполнил прекрасно. И, может, раз так складывается ситуация, именно его отправить сопровождать женщин Буйновского в Россию? Ведь кому-то надо лететь, а ему такую миссию вполне можно поручить. Полковник выполнил данное ему задание и заслуживает награды, а не порицания.

– Всех-то тебе жалко, Ирка, – заметил Буйновский, но немного смягчился, глянул на молчащего Сергея Глебовича исподлобья, хмыкнул. – Ладно. Ира права. Ваше дело. Была бы честь предложена. На ваше место найдется сотня желающих. Если не тысяча. Сейчас вернемся в гостиницу и выясним насчет рейсов с этого острова. Благо документы на девчонок мы вернули.

Затем Буйновский в очередной раз бросил взгляд на полосу поднимающегося вверх дыма и повернулся ко мне.

– Возьмешь парочку ребят и съездишь на место. Выяснишь, что сгорело. Поправимо или нет. Ну, сама разберешься. Что мне тебе объяснять?

– Ей незачем туда ехать! – рявкнул Сергей Глебович, и теперь уже он грохнул кулаком по столу – так, что подпрыгнул не только стол, но и мы с Ванькой и Буйновским. Катя опять на мгновение очнулась.

Олег Алексеевич заорал, что я подчиняюсь ему и буду делать то, что он мне приказывает, или он меня уволит, о чем мне прекрасно известно. Сергей Глебович заявил, что Буйновский наплевательски относится и к своим дочерям, и к сотрудникам, до благополучия которых ему, по всей вероятности, вообще нет дела. Меня следует отправить с острова вместе с дочерьми Буйновского и уж никак не посылать к горящему маковому полю. Это опасно для жизни. И, кстати, для здоровья.

– А жизнь ее тут при чем? – невозмутимо поинтересовался Буйновский. – Кто ее тут собирается убивать? В особенности если поля уже сгорели? Но если вы так беспокоитесь об Ирине Александровне, Сергей Глебович, может, составите ей компанию? Чтобы вы не волновались? Она туда отправится в любом случае.

– Поедем, – тихо сказала я, обращаясь к полковнику. – Посмотрим.

Сергей Глебович глянул на меня и принял решение.

– Сейчас мы спустим шлюпку, – сказал он. – И отправимся на ней. Так будет гораздо ближе, чем с причала от «Меринды».

– Встретимся в отеле, – расплылся в улыбке Буйновский.

Ванька хотел составить нам компанию, но я пресекла его порыв, велев проследить за переправкой наших вещей (пусть немногочисленных, но все-таки) с яхты в гостиницу. Сын кивнул с хмурым видом.

– Мам, ну пожалуйста! – снова попросил он, когда мы с Сергеем Глебовичем уже встали.

– Ваня, они быстро вернутся, – сказал майор Воронцов, обнимая моего сына за плечи. – Смотреть там вообще-то не на что. Пошли, я тебя лучше научу, как правильно смазывать оружие.

* * *

Откровенно говоря, спускаться в шлюпку по веревочной лестнице было немного страшновато – возможно, потому, что сейчас я не спасала свою жизнь, как во время заплыва с «Маргариты» на пиратский корабль, да и не хотелось замочить ни обувь, ни одежду.

Один из парней сел на весла, второй расположился на носу вместе с китайцем, который после нашей высадки поведет эту шлюпку к причалу, где встанет яхта, мы с Сергеем Глебовичем – на корме. У наших ног лежали небольшие, но тяжелые рюкзачки – мы были готовы принять бой. Я не знаю, есть ли на этом острове законы, карающие за ношение и применение оружия, но наши ребята с ним не расставались. Как я предполагаю, в любом случае, даже если тут и предусмотрены какие-то меры за появление в общественном месте с «калашниковым», то при помощи «Франклина» и его последователей и предшественников из числа американских президентов эту проблему можно легко решить.

Полковник был хмур, и его люди тоже. Я не лезла с расспросами. Но ведь он свое задание выполнил? То, что касалось перекрытия канала? От Андрея Николаевича, пожалуй, теперь не будет ничего поступать. По крайней мере, Буйновскому. С ним хозяин асиенды явно не захочет иметь никаких дел.

Да и самому Буйновскому, как я считала, не удастся добиться желаемого результата. Пройдет немного времени – и Андрей Николаевич снова встанет на ноги. И ведь он тут обосновался уже давно, а Буйновский – пришелец. Неужели он думает затевать здесь войну?