Ведьма по соседству - Татьяна Серганова

— Габи, — попытался объясниться молодой мужчина.

Вот гад! Габи?! Серьёзно?

— Я… мне надо… скоро аукцион… извините, — с дрожью в голосе прошептала племянница короля, вырывая руку из захвата инквизитора, и поспешила прочь.

— Ну и зачем ты это сделала? — поворачиваясь ко мне, спросил Рой.

— Она же ведьма, — прошипела его мать. — Ей в радость строить козни и портить всем жизнь.

— Тебе стоит догнать леди Габриэллу и объясниться, сын, — вставил Эртан-старший. — Пока не стало слишком поздно.

— Позже, — произнёс Стоун. — Аукцион начинается.

И действительно, свет в зале начал тускнеть. Не сильно, но стал угасать, а сцена, наоборот, залилась светом.

Ничего особенного не было. Сначала леди Габриэлла прочитала речь о том, как рада всех видеть, какие мы молодцы, что пришли, и что все средства уйдут на помощь нуждающимся. Такая проникновенная речь, что я даже поаплодировала в конце.

Затем молодой ведущий с молоточком встал у тумбы, и начали появляться один лот за другим. Каждый из которых описывали, рассказывая небольшую историю, и демонстрировали со всех сторон.

Всё шло довольно живенько. И за следующие двадцать минут было продано около десяти лотов. Я успела съесть еще две канапешки и старалась не зевать.

— Итак, — радостно провозгласил ведущий. — Наш следующий лот — древняя шкатулка, инкрустированная золотом и драгоценными камнями. Примерный возраст — около двух тысяч лет. Начальная стоимость — сто тысяч.

Дальше я не слушала, утратив всю сонливость и впившись немигающим взглядом в шкатулку. Плевать на её почтенный возраст, камни и золото. Меня волновало не это. Я знала эту вещицу! Будь всё проклято, я её видела раньше.

— Двести! — раздался голос сзади, заставивший всех потрясенно охнуть, а меня напрячься еще сильнее.

— Двести тысяч от господина Дилана Макса. Кто больше?

— Дай сюда карточку, — прошипела я, отнимая пластик у Роя. — Надеюсь, деньги у тебя водятся. — Крикнула: — Пятьсот.

Еще один вздох, пронёсшийся над залом.

— Что она делает? — потрясенно пробормотала леди София.

— Пятьсот от…? — поинтересовался ведущий.

— Вайолет Мейсон, — громко представилась я и добавила насмешливо: — Дочь Деборы Мейсон.

Ба-бах!

Не зря говорят, что хуже ведьмы может быть только ведьма в бешенстве. Я, конечно, была не совсем в бешенстве и довольно спокойна, но всё равно происходящее хорошенько помотало мне нервы, поэтому и сорвалась. Хотя, собственно, что такого страшного я сказала? Просто представилась, обозначив корни. По крайней мере часть из них.

Интересно, когда в последний раз имя матери так легко и просто произносилось при таком огромном количестве зрителей? Наверное, на суде и последующей казни.

Дебору старательно забыли и стерли из памяти, лишь изредка перешептываясь и радуясь приговору. Уж слишком высоко поднялась когда-то рыжая ведьма, слишком большой вес имела в свете и в королевской семье. Успех рождал врагов и завистников, которые только ждали случая поглумиться. Нет, я не оправдывала мать, но и травле не радовалась. Каждый получил по заслугам.

И вот, спустя двадцать лет, явилась я, её точная копия, и открыто заявила о нашем родстве.

Наверное, крикни я, что сейчас всех прокляну, эффект был бы меньший.

Несколько секунд тишины, и зал буквально взорвался от криков, воплей и звона битой посуды. Кто-то от потрясения разбил парочку бокалов. Будем считать, что это к счастью. Скрипели отодвигаемые стулья, когда кто-то вскакивал со своих мест.

Настоящая какофония звуков, в которой сложно было что-либо разобрать.

Ведущему пришлось потратить около двух минут, чтобы призвать всех к тишине и порядку. Молоточек так громко стучал, вызывая желание отобрать сей предмет и засунуть ему куда-нибудь.

— Тише, дамы и господа, тише! — кричал молодой мужчина, а после повернулся ко мне. — К сожалению, заявленная вами сумма очень большая, госпожа Мейсон, нам нужны подтверждения, что она у вас есть.

Это вообще законно? Или еще один способ поиздеваться надо мной?

Ответить я не успела, подал голос Эртан.

— Все пожелания госпожи Мейсон оплачиваю я. Надеюсь, в моей финансовой стабильности вы не сомневаетесь?

— Ну что вы, господин Эртан, — промямлил ведущий. — Итак, пятьсот тысяч раз.

— Шестьсот, — повысил ставку Дилан.

Ну что ж, и я повышу, тем более что Рой дал добро. Я понятия не имела, для чего мне вещица матери, но сердцем чуяла, что надо. А ведьма должна слушать свои инстинкты, особенно когда они так категоричны.

Шкатулка Деборы, скорее всего её конфисковали с остальным добром, и теперь казна распродавала накопленное.

— Шестьсот раз.

— Восемьсот, — спокойно произнесла я.

Зачем она Дилану? Не из-за меня. Торги он начал до моего вступления. Значит, шкатулка нужна ему сама по себе. Неужели бывший любовник замешан во всем этом? А ведь если подумать, то мы никогда с ним не обсуждали моё родство с Деборой, и я даже не была уверена, что он о нём знал до этого дня.

— Миллион!

Надо же, как разошелся. Видимо, не просто так нужна и чутье меня не подвело. Надеюсь, мне удастся убедить в этом инквизиторов.

— Полтора, — спокойно отбила его ставку я и взглянула на Эртана, который так и остался сидеть спиной к трибуне и разглядывал меня.

Причем не только меня. Со своего места он отлично видел Дилана. И в синих глазах застыл вопрос.

— Полтора миллиона раз, полтора миллиона два. Полтора миллиона три. Продано госпоже Мейсон за полтора миллиона! — громко сообщил ведущий, стукнув молотком по трибуне. — Поздравляю!

Кхм, кажется, многовато я увеличила, надо было постепенно. А не вот так сразу.

— Кажется, мне пора идти выписывать чек, — произнёс Рой, поднимаясь.

— Подожди, — вмешалась его мать. — Такие деньги — и за что? За какую-то древность. Да, она с золотом и камнями, но они не стоят и четверти заявленной суммы. Зачем она нужна?

Наверное, пора было высказаться:

— Она принадлежала Деборе.

Стоун вздрогнул и спросил взволнованно:

— Уверена?

— Да. Я видела её. В последнюю нашу встречу.

Когда мать сообщила мне об отце.

— Обсудим позже, — кивнул Рой.

Я поднесла ко рту стакан и попыталась сделать глоток, но зубы как-то странно стучали по стеклу. Надо же, а меня, оказывается, трясет, и сильно, а я не заметила.

— Ты в порядке? — спросил Стоун.