Эликсир для мертвеца - Кэролайн Роу

Она вернулась в крыло, где придворные дамы спали неподалеку от апартаментов принцессы. Разбудила сонную служанку, умылась и надела одежду более подходящую к тому, что намечала на этот день.

— Сеньора поедет на верховую прогулку? — спросила служанка.

— Да, поеду, — ответила Маргарида. — Только сперва позавтракаю и пожелаю доброго утра ее высочеству.

К этому времени подъемный мост был опущен, решетка крепостных ворот поднята; лучники заняли места на барбакане над воротами для охраны открытого теперь входа. Надежно укрепленный дворец вновь был готов приветствовать остальной мир.

Первый гость из внешнего мира вызвал значительный интерес. Это был королевский курьер, привезший письма и документы. Он прискакал из Кольиура, где на рассвете королевская галера бросила якорь. Никого не удивило, что одно из писем было адресовано принцессе. Дон Педро, король Арагона, был очень любящим отцом. Хоть он постоянно бывал в разъездах, дочерям писал часто. Сколь ни обычным событием было письмо от короля, его поспешили доставить принцессе. Ничто не могло доставить ей большего удовольствия, кроме того, что Морена бегала на трех лапках по комнате и начинала выказывать желание выйти.

Когда после завтрака Маргарида попросила принять ее на минутку, Констанса сидела за столом, и перед ней лежало письмо.

— Я хотела послать за вами, сеньора Маргарида, — сказала она. — Я получила от его величества очень любопытное письмо с указанием, что часть его содержания нужно сообщить сеньоре Хуане и дону Арнау. Понимаю, что это невозможно, но хочу, чтобы сеньоре Хуане передали это, — и с этими словами подала ей лист пергамента, тщательно сложенный и запечатанный ее печатью. — Нужно, чтобы она получила его как можно скорее.

Маргарида отправилась немедленно. Когда приехала в гетто, там суетились делавшие покупки домохозяйки, торговцы и предприниматели вели свои дела в приятном солнечном тепле и ярком утреннем свете.

Тихим, с закрытыми ставнями оставался только дом врача Иакова Бонхуэса.

— В этом доме все здоровы? — спросила Маргарида у вышедшей за покупками соседки.

— Насколько я знаю, да, — ответила добрая женщина. — Но свадебное веселье затянулось до глубокой ночи, — добавила она. — Люди приходили и уходили, двери открывались и закрывались. Я не удивляюсь, что они еще не поднялись. Но идите позвоните в дверь. Они будут не против, — сказала она и стала ждать, не случится ли чего интересного.

Слуга позвонил, потом сильно постучал в дверь. Вскоре ее открыла маленькая служанка. Уставилась на впечатляющую женщину.

— Доброе утро, сеньора.

— Все в порядке? — спросила Маргарида.

— Думаю, что да, — удивленно ответила девочка. — Только хозяин с хозяйкой не ложились до поздней ночи и еще не встали, гости, которые сегодня уезжают, тоже.

— Как младенец?

— Громко кричит, сеньора. Он кажется очень крепким.

— Можно войти? — спросила она, потеряв надежду на приглашение.

— Да, сеньора. Простите, сеньора. Входите, пожалуйста. Вы хотите видеть другую сеньору?

— Да, — ответила Маргарида, подавляя смех. — Если можно. Запомнишь мое имя? Сеньора Маргарида. И скажи, пожалуйста, сеньоре Хуане, что я принесла ей письмо от принцессы.

— Господи! — произнесла девочка, широко раскрыв глаза. — От принцессы? Непременно, сеньора.

Пока Маргарида ждала в коридоре, дом постепенно оглашался шумом поднимающихся людей. Хлопали двери, пробудившиеся окликали слуг и друг друга. Ей с угрызением совести пришла мысль, что после затянувшейся до глубокой ночи свадьбы с постелей их поднял ее несвоевременный приезд. Она стала готовить оправдания и извинения, но тут вернулась маленькая служанка и торопливо повела ее наверх к сеньоре Хуане.

Хуана держала сына, запеленутого в тонкое полотно, у груди. Когда вошла Маргарида, подняла голову и улыбнулась.

— Маргарида, он родился голодным. Атакует меня изо всех сил.

— Похоже, совсем как его бедный папа, — сказала Маргарида, и на глаза у нее навернулись слезы. — Но не будем об этом. Я приехала узнать о твоем самочувствии, видно, что ты чувствуешь себя хорошо, и передать письмо от принцессы. Думаю, она встала на рассвете, чтобы написать его.

— Прочту, как только малыш уснет, — сказала Хуана.

— Почему ты одна? — спросила Маргарида.

— По собственному решению. Я отправила повитуху домой отдыхать, а Фелиситат — в постель. Обе засыпали на ногах. Видимо, они скоро вернутся. Добрый врач и его жена еще не встали.

— Думаю, громкий стук моего слуги в дверь разбудил их и всех остальных в доме, — сказала Маргарида.

— Они были очень добры, — сказала Хуана. — Сеньора Руфь принесла мне вчера поздно ночью колыбельку своего ребенка. Предложила детские вещи — она говорит, что снова беременна, — но они нам не потребовались. Фелиситат принесла всю детскую одежду, которую я шила. Обо мне хорошо заботятся. И, судя по шуму внизу, скоро будет завтрак. — Нежно заворковала над ребенком и снова подняла взгляд. — Спит, — сказала она с удивлением.

— Я положу его в колыбельку, — сказала Маргарида.

— Нет, пожалуйста. Оставь его со мной. — И пристроила младенца в сгиб руки. — Теперь посмотрим, что пишет ее королевское высочество.

Хуана сломала печать и развернула письмо. Из него вылетел еще один листок пергамента и упал на ребенка. Хуана засмеялась.

— Должно быть, это для него, — сказала она, поднимая письмо к свету из окна с полуоткрытым ставнем. — Принцесса очень добра, — сказала Хуана и стала перечитывать письмо снова. Потом во внезапном порыве схватила и развернула листок, упавший на ее сына. Прочла его, хмурясь, словно оно было написано на каком-то странном, чужом языке, а потом расплакалась.

— Хуана, в чем дело? Что пишет принцесса? Что такое?

И в смятении позвонила, вызывая служанку.

Через несколько секунд вошла Фелиситат. Взяла спящего ребенка, положила в колыбельку, а потом обняла его плачущую мать.

— Ну-ну, сеньора, все хорошо, — нежно заворковала она. — Все замечательно, сеньора. Не расстраивайтесь.

— Да, Фелиситат, все замечательно. Письмо пришло от его величества. Это помилование.

— Если б только оно пришло раньше, — сказала Маргарида. — Я рада за тебя, что оно пришло, но если бы мы могли…

— Не думай об этом, Маргарида. Фелиситат, отнесешь его нашему другу? И принесешь мне завтрак? Ты не представляешь, как я голодна.

Фелиситат быстро выскользнула из комнаты, ее ужасало, что госпожа испытывает голод, но решила доставить господину письмо как можно скорее.

— Ну, Маргарида, — сказала Хуана, как только они остались вдвоем. — На чьей ты стороне? Я должна знать.

Пока Маргарида сидела с сеньорой Хуаной, домашние и гости Иакова собирались за столом в залитом солнцем дворе. Первой появилась Руфь, вид у нее был усталый и озабоченный.