Хорошая девочка для плохого мальчика - Елена Безрукова

— Угу, — только и ответил он, не отрывая взгляда от меня.

Когда спектакль кончился, мы переоделись в своё, мне вдруг стало неловко за все эти слова и поцелуи, и я стала прятать от него глаза.

Для меня это была как будто и не игра вовсе. А для него?

— А теперь — все пить чай! — начала нас толкать к выходу Агнесса. — Я хочу вас поблагодарить! Идёмте в мой кабинет.

— Мне надо домой, — обратился Даня к ней, и почему-то поглядывая через плечо на меня. — Меня ждут.

— Конечно-конечно, — закивала вожатая. — Всё понимаю, да. Иди, Даня. Жаль, что ты с нами не сможешь остаться, половину этого успеха заслужил ты! Мэр сказал, что тебе надо идти в актёры! Но… Твоему брату и семье ты сейчас нужен больше. Беги, а мы Назара потом навестим. Держи нас в курсе.

Действительно, за всеми этими хлопотами я совсем забыла о Назаре, а ведь его сейчас должны были уже прооперировать. Наверняка Даня переживает. Какие уж тут чаепития…

Потом я обратила внимание на Лесю. Она была белее простыни. Вот кто переживал за Назара больше всех — Олеся. И как он, дундук такой бессердечный, на замечает любви к нему такой хорошей девчонки? Дундук и есть…

Впрочем, мой выбор не лучше…

— Всем пока, — поднял мой выбор сердца руку вверх. — Буду держать вас в курсе о здоровье Назара.

— Да-да, рассказывай нам!

— Дан, звони, если понадобится помощь!

— Лады. Но думаю, что ничего такого не случится.

— А можно навестить будет Назара?

— Всё потом. Потом.

— Даня… — позвала его Леся.

Она вышла с ним и вернулась к нам уже в кабинет вожатой лицея, где она действительно накрыла для нас стол: пирожные, конфеты, чай…

И было действительно жаль, что Даня с нами не остался по понятным причинам.

— Ты чего от Дани хотела? — спросила я Лесю, когда она вернулась обратно.

— Надеюсь, ты не ревнуешь? — посмотрела на меня она. — Я просто проводила его до выхода и кое-что спросила. О Назаре. Как он себя чувствует и закончилась ли операция. Мы позвонили его родителям. Они сказали, что всё прошло успешно, всё в порядке, но пока он в реанимации, конечно.

— Слава богу, — кивнула я. — Это хорошие новости. Нет, я не ревную. Я знаю, что тебе нравится Назар. К тому же, чего мне Даню ревновать, он не мой парень.

— Назар тоже не мой парень. Но я его ревную… — опустила глаза Леся.

— Прости, — только и нашлась, что сказать я. Стало очень неловко. Но я же не виновата, что нравлюсь тому парню, который нравится Лесе. — Я ничего не делала, чтобы он…

— Я знаю, — вздохнула Леся. — Ты хорошая, и ты не виновата ни в чём. Просто он не любит меня, и всё. А я… Не могу отделаться от мыслей о нем. Засыпаю и просыпаюсь с ними…

Я тоже вздохнула. Как же я ее понимаю…

— Я не верю в любовь Назара, если честно, — сказала я. — Это что-то очень краткосрочное. Его любовь — точно не я.

— И не я…

Конечно, в случае Леси стоит действительно просто забыть его и не мучатся. Ну совсем они разные. Назар не способен на любовь.

Но тоже самое можно сказать о себе самой и Данииле. Только выполнить собственные возможные советы я бы не смогла. Не так-то просто взять и забыть человека. Поэтому и Лесе подобные бесполезные, хоть и правильные советы, я давать не стала…

— Ты-то чья любовь уже всем понятно, — лукаво улыбнулась Леся. — Как вы сегодня страстно целовались на глазах у всех — с ума сойти!

Я зарделась. Совсем не факт, что это что-то означает.

— Даня просто вжился в роль.

— Ну конечно, — усмехнулась подруга. — С таким энтузиазмом только любимых целуют. И сценарии для этого не нужны.

В животе снова запрыгали бабочки.

Может быть, она и права, и теперь между Даней и мной что-то изменится и наладится?

Я уже его за всё простила. Сейчас мне стало казаться, что все плохое было напускное, как защита от собственных чувств у Дани. А потом ревность…

Только как мы всё это разрешим?

Я сама с ним поговорить не решусь. Он мужчина, он и должен сказать мне о том, что ему всё это нужно…

— Жизнь покажет, — сказала я. — Пока у нас очень странные отношения. Шаг вперёд и два назад.

— Да уж… Какие же они дураки, когда молодые…

— А ты так переживаешь уже какой день из-за Назара?

— Не только, — ответила Леся. — У мамы большие проблемы. Её фирма разорилась. Мне придётся поступать в университет своими силами. Денег на обучение у нас теперь…нет. Мы уже продали всё ценное. Даже телевизора в доме не осталось, да и дом выставлен на продажу — он нам теперь не по карману. И всё равно этого недостаточно, чтобы погасить её долги.

Я внимательнее присмотрелась к Лесе. Действительно, уже как несколько дней на ней из украшений остались только скромные золотые гвоздики в ушах…

— А как же она так долгов наделала?

— Я не знаю, она не говорит. Но к нам приходили приставы, коллекторы… В общем, я не знаю, как теперь мы будем жить. У нас денег даже на еду нет теперь.

И это я тоже заметила. Леся перестала ходить на ланч. Он ела только обед, за который было оплачено её мамой заранее на весь год.

Да уж… Так себе перспектива вырисовывается. Если ты живешь как мы с дедом, не особенно шикуя, то к этому привыкаешь и учишься бороться сам, своими силами. А если же рождён в шёлковых пелёнках, то потерять все и перестроиться очень сложно. Для Леси наверняка мир просто рухнул. Она хорошая девчонка, но то, что она родилась в обеспеченной семье и привыкла к достатку, было заметно. И как она теперь справится?

— Что ты будешь делать с универом? — спросила я.

— Тоже самое, что и ты — усиленно готовиться и поступать своими силами.

— Думаешь, потянешь? — Не знаю. Зря, что ли, мать раньше горы денег за репетиторов отваливала? Пора пожинать плоды… Я попробую, но как уж получится.

— Правильно. Хотя бы попытайся. Я ведь тоже буду всё учить и надеятся, что пройду по баллам.

— А ты куда пойдёшь дальше? — спросила меня Леся.

— Я на переводчика хочу. На английский и японский, — ответила я. — Там конкурс сумасшедший, но я попробую.

— Смелая, — сказала она. — Впрочем, на выбранную мной профессию надо идти в мед. А там тоже конкурс — мама не горюй!

— Ничего, — улыбнулась я ей. — Таких, как мы с тобой, девчонок очень много. Но некоторые прорываются. И мы прорвёмся.

— Точно.

Я чувствовала, как Лесе стало легче после разговора со мной. Рада, что она мне доверилась и открылась. Носить всё в себе очень тяжело. Мне ли этого не знать…