Матрешка в перьях - Дарья Донцова

– Вениамин вовсе не так умен, как сам полагал, – вмешалась я. – Не сообразил, что Коростылева могла куда-то перекидывать данные. Он считал себя великим человеком, гением во всех областях, лучшим в мире психологом, поэтому попался в капкан, который расставили Златова и ее подруга Крестова.

– Владелица рекламного агентства решила помочь Жанне и матери Коростылевой? – удивился Макс.

– Елена Крестова и есть мать Нади Коростылевой, ее дочь носила фамилию отца, – пояснил Володя. – Женщины разработали хитрый план. Коннектер нашла в Интернете книгу «Нежность», подошла к Подольскому, когда тот ужинал в кафе, вытащила из сумки роман, прикинулась его фанаткой, попросила автограф. А самовлюбленный упырь ни на секунду не усомнился в искренности Златовой.

Взяв из вазочки печенье, Костин продолжил.

– Бывшая жена Подольского говорила, что Вениамин умел очаровывать людей. Кое-кто полностью попадал под его обаяние, верил любой чуши, которую нес мерзавец. Например, Петр, «брат» самозванца «графа», отдал ему рукопись своего романа. Когда Подольский выпустил чужое произведение под своим именем, морально порабощенный им Петр все же спросил: «А почему на обложке твое имя?» Затем произошло удивительное. «Потому что это моя книга, – без тени смущения ответил Вениамин. – Редактор посчитал твою рукопись слабой, а я ее полностью переделал». И автор не посмел возражать.

Володя схватил еще одно курабье, рассказывая дальше.

– Я не поленился полистать готовое издание и рукопись Петра, сравнил текст и увидел: Подольский действительно потрудился над повестью – поменял кое-какие слова. Ну, к примеру, прилагательное «красный» на «алый» или глагол «бежать» на «нестись».

– Хочешь сказать, он верил в то, что сам наваял «Нежность»? – удивился Вульф.

– Да, – кивнул Костин. – Я побеседовал с опытным психологом, и тот мне кое-что объяснил. Люди, подобные Вениамину, способны к самогипнозу, поэтому через некоторое время собственная брехня начинает им казаться правдой.

– Очень удобно, – хмыкнул Макс. – Жанна прикинулась его фанаткой, а самовлюбленный «гений» не усомнился в истинности ее восторга.

– Конечно, – подтвердила я, – он же считал себя великим. Познакомившись с ним, Златова обещала Подольскому бесплатный пиар, рассказала, что ее подруга Елена Крестова обожает написанные им песни, и тоже в восторге от «Нежности», вот и…

– Понятно, – остановил меня супруг. – Вениамин мечтал о славе, и появление поклонниц, да еще предлагающих бесплатные рекламные услуги, его очень порадовало. Значит, идея с нападением на «писателя» принадлежала двум женщинам?

Я повысила голос.

– Все рассказы Жанны и Елены о том, как Подольский пришел в агентство Крестовой, как его выставили вон, как он вернулся, ложь. Равным образом и их слова о том, что они познакомились недавно. Реальность такова: Подольскому предложили инсценировку наезда на дороге. «Аварию» назначили на день рождения Жанны, чтобы, по их словам, вечером Вениамин пришел на тусовку и рассказал журналистам о происшествии. «Писателю» план чрезвычайно понравился. Но на самом деле Подольского должны были застрелить на проезжей части. Исполнителя нашла Жанна. Тот приехал из Сибири и улетел сразу после выполнения заказа. Естественно, про снайпера никто Вене не доложил.

– То-то мы удивлялись, почему он согласился на выстрел. Думали, что он велел стрелять в себя холостыми, – вставил Костин.

– Подольский ничего не знал о снайпере, – повторила я. – Он сразу согласился на сценарий Златовой и Крестовой, но решил внести свои поправки. Например, захотел, чтобы история стала более драматичной. Вениамин сказал женщинам: «На меня должен охотиться фанат, который пишет и подкидывает письма с угрозами. Я обращусь в полицию, сгущу краски…» – «Нет, – испугалась Жанна, – нельзя привлекать людей в форме! Могут затеять расследование, и неизвестно, куда оно заведет». Златова и Крестова решили, что Подольский внял их уговорам, успокоились и начали готовить акцию. А через неделю Вениамин явился к Елене и радостно сообщил: «Я улучшил ваш план, нанял частного детектива, рассказал ему о фанате. Теперь у меня в подъезде будет сидеть баба, которая станет свидетелем наезда. Я все гениально устроил. Нашел лучших специалистов, самую крупную, респектабельную контору». Злая до невозможности Златова в сердцах воскликнула: «Уж лучше бы ты обратился к неудачнику, который следит за неверными супругами!» Но Вениамин возразил: «Нет, мне нужны солидные люди, которые подтвердят, что мне грозила нешуточная опасность. Они дадут интервью журналистам, сообщат, что я их нанял для поимки фаната. Идиот, не способный даже муху изловить, не вызовет доверия, а сотрудникам Вульфа газеты поверят. Ну неужели вам надо объяснять прописные истины?» Златова хотела ответить: «Сам ты полный идиот!» Но, конечно же, промолчала. Вот почему в этом деле оказались мы. Ни Жанна, ни Елена не планировали обращаться к сыщикам, но Подольский, проявив активность, спутал их планы. Сначала женщины растерялись, ведь ищейки им совершенно не нужны. Но потом Златову осеняет: агентство Вульфа – это же Макс и Лампа, живущие этажом выше! И она изо всех сил пытается исправить положение – начинает прибегать ко мне чуть не каждый день, вручает приглашение на свой день рождения…

– Кстати, зачем она так поступила? – удивился мой муж.

Володя откашлялся.

– Жанна узнала, что ты постоянно в разъездах, Подольским занимается некий Костин, человек в агентстве новый. Вениамин в качестве свидетеля происшествия выбрал Лампу, которая привлекла его своим заурядным видом – на ее лице словно большими буквами написано: «Непрофессионал».

– Эй, эй! – возмутился Макс.

– Это же огромный плюс, – залебезил Костин, – очень хорошо, что люди считают Евлампию дурочкой.

– Ты так полагаешь? – прищурилась я.

Мой друг сделал вид, будто не слышит моих слов, и продолжал:

– Жанна полагала, что Лампа, увидев труп Вени, перепугается насмерть. Златова мне на допросе со смешком рассказала, как один раз забежала к Романовой, а та в панике – у нее по кухне бегает таракан, хозяйка боится подойти к плите.

Я разозлилась.

– Да, прусаки нагоняют на меня ужас. Но давай вспомним эпизод, когда сама Жанна примчалась ко мне с воплем: «У меня в доме крыса!» Кто тогда сразу помчался прогонять грызуна?

Володя поднял руки.

– Спокойно. Я же не свое мнение высказываю, а говорю, что о тебе думала Златова. Они с Еленой попали в сложное положение – Подольский своим обращением к детективам поставил под угрозу весь спектакль, срежиссированный ими. Теток чуть кондратий не хватил. Что, отменять убийство? Но ведь Крестова подписала договор с «писателем», и если того не пристрелят, придется им раскручивать «гения».

– Да уж, эта перспектива им наверняка совсем не понравилась, – заметил Макс.

– Конечно, – согласился Костин, – у них прямо паника началась. Но потом Жанна подумала: Лампа глупышка, все обойдется. И успокоилась. Сбегала к ней чайку попить, узнала, что Макс опять в отъезде, и потерла руки. Вульфа обмануть трудно, а его жену – как не фиг делать. И новенького мужика в конторе, похоже, тоже, он же только начал работать. Используя Романову, Златова надеялась узнать, что думают в агентстве о Подольском, какие шаги собираются предпринимать. Вот почему она стала переводить соседские отношения в дружеские. Зачем ей вдруг понадобилось приглашать Лампудель в ресторан? А для укрепления этих самых дружеских отношений. Она никак не ожидала увидеть соседку на празднике, думала, что та после убийства Вени свалится с нервным приступом. Полагала на следующее утро подняться к Романовой, спросить: «Милая, почему тебя не было?» – и узнать, что в агентстве собираются делать в связи со смертью Подольского.