Сердце Черного Льда - Леонид Алехин

Однако же были и те, кого не обошли. И глядя, как тянутся друг к другу молодые на очередной крестьянской свадьбе, лорд Белин чувствовал желание отлистать ветхие страницы назад. Попробовать прочесть главы своей жизни заново, по-другому. Но все никак. То пятнистая сука ощенится, то зловредный жук-рогач ростки поточит.

Тут как раз и война. Тогда, на раскаленной броне своего самохода, он мысленно попрощался со всеми, закрыл книгу. Смерть Белина не страшила. Если он и боялся чего-то, так доживать в одиночестве, слушая, как под окном голосят чужие дети. Лежать на пропахшей табаком постели и чувствовать, как из треснувшего Алмаза вытекает жизнь, ненужная и пустая.

Обидно уходить так, когда где-то танцует на гребне стены княгиня Гуинре из Гнезда Дождя.

Авион тряхнуло. Анже Савина очнулся от задумчивости, вскинул голову.

Салон угрожающе накренился. Если бы пилот не настоял, чтобы они оставались пристегнутыми во время полета, лететь бы всем троим кувырком.

— Что случилось?! — крикнул герцог.

Из переговорной трубы раздался обеспокоенный голос пилота. Имени его Якош не запомнил.

— Нас подбили. Каким образом — непонятно. Просто враз исчез кусок крыла с винтом. Теряем тягу. Думаю садиться.

Авион потихоньку выровнялся. Савина сбросил ремни и, держась за скобы на стене, выглянул в овальное окошко.

— Под нами лес, — установил он. — Куда садиться?! — проорал Анже в направлении трубы. — Разобьемся же на деревьях.

— Вижу подходящую опушку, — голос пилота звенел от напряжения. — Если повезет, успею затормозить до деревьев.

— А если не успеешь?!

— То вверю наши души Вечным Ветрам. Все, больше не отвлекайте меня. Затяните ремни, голову спрячьте между коленей. Колени обхватите руками. Да поможет нам Небо!

6

Лорд Белин признался себе, что у него маловато опыта падений на авионе. И он совсем-совсем не хочет этот опыт углублять и расширять. В тот момент, когда он думал, что колеса авиона прочно стоят на земле, машину подбросило вверх и уронило обратно. От второго и последнего удара о землю у авиона отломилась хвостовая часть. К счастью, в ней никого не было.

Пассажиры и экипаж в составе пилота не пострадали. У Белина болели ушибленные о кирасу ребра, на лице Савина расплывался невесть откуда взявшийся кровоподтек. Пилот и дворецкий выглядели молодцом, они вдвоем ковырялись с люком.

«Почему бы нам не спуститься через оторванный хвост? — думал Белин, чьи мысли после посадки текли особенно неторопливо. — И что за люди, которых я вижу в пролом? Кажется, у них в руках оружие».

Анже Савина бросил короткую фразу на незнакомом Белину диалекте. Дворецкий-островитянин подобрался, отступил от люка и взялся за топоры на поясе.

— У нас компания, — повторил герцог на понятном языке. — Намерения у нее, боюсь, не самые теплые.

Подвинув пилота плечом, Анже пинком выбил люк наружу.

— Давайте из авиона, — скомандовал он. — И перебежками к лесу.

Стоило им покинуть разбившуюся машину, план герцога показался неосуществимым. От прилегавшего к лесу поля на них надвигалась группа людей, другая, покинув укрытие среди деревьев, охватывала авион полукругом со стороны леса. На солдат Изумрудной Оправы люди не были похожи. Часть из них выглядела обычными крестьянами, кое у кого даже были в руках серпы и цепы. Другие вроде бы наемники или дезертиры — оружие и доспехи сборной солянкой, никаких знамен и видимых знаков отличия. Несмотря на то что не было видно командиров и не слышно команд, наступление, переходящее в окружение, проводилось организованно. Барона с товарищами отсекли от леса, где они могли скрыться, и зажимали в кольцо.

— Не похоже, что с нами собираются вести переговоры. Они явно предусмотрели нашу здесь посадку и подготовили встречу, — заметил Анже Савина, обнажая пару мечей. — Может, озаботишься защитой, барон? Не ровен час, полетят пули.

Якош Белин кивнул, поднял руки… прошла секунда, две. Расстояние между наступающими и авионом сократилось шагов до тридцати. Для прицельного выстрела пустяк.

— Ну, в чем заминка, барон? — нетерпеливо спросил герцог. В руках у четырех человек он заметил пищали, спокойствия это не добавляло.

Якош Белин посмотрел на свои ладони, как будто видел их в первый раз.

— Я… я не могу, — беспомощно выговорил он.

Все повторялось, как тогда, по пути в пещеру Врага. Холод, чувство бессилия, сосущая пустота на месте Камня. Алмазный Щит, детский трюк для лорда Третьей Огранки, не удался впервые со времен забытого ученичества.

— Я так и думал! — вскричал Савина. — Это люди Льда! Соберись, барон!

Герцог вскинул мечи над головой, и их лезвия накалились добела. По корпусу авиона звонко защелкали пули. Пилот поднял пистоль с очень длинным тонким стволом и, дергая зарядный рычаг, трижды выстрелил, целясь в пищальников. С безукоризненной точностью воина Сапфира он уложил всех трех. Четвертый замешкался с перезарядкой, герцог направил на него мечи. Огненная струя сорвалась с раскаленных лезвий и превратила человека в живой факел.

Для человека он умирал слишком тихо, не издавая ни звука. Его товарищи не дрогнули и не прекратили наступление. У тех, что от леса заходили с флангов, тоже оказались пищали. Громыхнул залп.

Заболела рана под ключицей, нанесенная лордом Майра. Сила Алмаза вырвалась из протянутых ладоней барона, воздвиглась на пути пуль щитом из сверкающих граней. На землю упали комки свинца.

Траву пригнуло горячим ветром. Вокруг Анже Савина плясали мелкие язычки пламени, его вставшие дыбом волосы перерождались в огненную корону. Искры текли из уголков глаз, ставших парой углей.

— Герцог, сдерживайте себя! — крикнул Якош. — Если Ярость сорвется, я не смогу защитить остальных! Эта дрянь пьет мои силы!

— И мои! — Голос Савина походил на рев огня в печной трубе. — Выжечь ублюдков!

Герцог подрос на пару пядей. Огненные капли срывались с наконечников мечей и оставляли черные проплешины на земле. Казалось, ничто не может его остановить.

Раздался необычный звук, будто ноготь великана процарапал по тарелке размером с луну. Алмазный Щит раскололся, отозвавшись острой болью в сердце Белина. Ничем не сдерживаемые люди Льда бросились в атаку. Барон моргнул, ему под ноги свалился обугленный труп без головы. Дымящиеся, разваленные до пояса тела отмечали страшный путь Анже Савина, герцога Ярости. Следом за ним шел дворецкий, вроде бы с небрежением помахивая топориками. Его удары хоть и не испепеляли плоть, однако разлучали душу с телом не хуже выпадов Савина.

Боевой пыл, чуждый людям Алмаза, не затмил взор барона. Якош понял, что нападающие сознательно жертвуют своими, чтобы разделить его и герцога. И что их больше, чем показалось сразу, со стороны леса набегали все новые и новые. Расстояние между Якошем и Савина, делавшее бесполезным Алмазный Щит, увеличивалось с каждым новым врагом, сраженным герцогом. Барон чувствовал: вот-вот случится непоправимое.