Восход Сатурна - Влад Савин

— И сколько же дивизий этих «сверхчеловеков» появится на фронте?

— На фронте вряд ли. Немцев очень впечатлило поведение румын, итальянцев и прочих. А вот освободить войска тыловых гарнизонов для передовой, это вполне реально. Ну и из Европы свежие дивизии.

— Если «Сатурн» взойдет, все это значения иметь не будет, отвечаю, неравноценная выйдет замена: тыловые из гарнизонов вместо полностью сгинувшей группы армий «Юг». Также и эстонцы по боевой подготовке уступят солдатам вермахта. Нет еще у них «лесных братьев» с опытом малой войны. А вот всех этих стран Шпротии после точно не будет — поедут они все Новую Землю обживать или прочие подобные места.

— Ну и жестоки же вы, Михаил Петрович, — покачал головой Кириллов. — Даже НКВД куда гуманнее. Если, к примеру, не массовое выселение, а вот если кто-то служил немцам, хоть полицаем, хоть старостой, не говоря уже о всяких там формированиях, то должен доказать, что крови нашей на нем нет, и ничего такого он не делал. Не сумел доказать, считается по умолчанию виновным. И он, и семья. И конечно, если за нас воевал или партизанил, то никаких претензий. И что-то мне подсказывает, что будет так и с чеченцами, и с калмыками, и с крымскими татарами, и с прибалтами. Ну а если там и вовсе населения не останется, значит, не было невиновных.

— Поживем — увидим… Саныч, чайку дай! Это значит, фюрер только нас, русских, приказал «истребить как туземцев Мадагаскара», а всякие там эстонцы у него в друзьях? Они ведь и в нашей истории кровью нашей отметились, немецкими карателями служа. В Белоруссии, в Ленобласти, никак не сказать, что «свободу своей суверенной чего-то там защищали». С них бы за это стребовать, чем слушать их вопли про «русскую оккупацию».

— Ну Петрович, ты загнул! Это кто там в этой истории вопить будет?

— Ага. Проклянут ведь нас в Шпротии, когда узнают. Если рейх нашими стараниями превратится в итоге в большую и могучую ГДР, ну зачем Австрии суверенитет? А Чехии? А Эльзас с Лотарингией зачем возвращать? И пол-Польши заодно? Тогда шпротцы будут, как в анекдоте, помните? «Счас вся Колыма заговорит по-эстонски».

— Господа офицеры… Тьфу, товарищи командиры! Пить тоже надо в меру! Понимаю, что устали, но вторая рюмка точно была лишней! Предлагаю большую политику не трогать, пока не прояснится. И сменить тему разговора, от греха. А то ляпнете что-то, не подумав. А я, как комиссар третьего ранга, обязан буду меры принять. Хотя к чему вас приговаривать, дальше фронта все равно не пошлют!

— Принято. Эй, какая сво… в чай спирта налила?

— Командир, извини! Я думал, в графине вода холодная, ну не люблю кипятка, обжигает!

— Григорьич, ей-богу, заставлю завтра читать экипажу политинформацию! На тему: чем перед Адольфом провинились бедные туземцы Мадагаскара. И попробуй не подготовь!

— А в самом деле, чем? Или просто первый попавший народ, вырезанный белыми колонизаторами?

— Нет, мужики, если хотите, я рассказать могу. История же известная.

— Ну Саныч, давай. Время есть, отчего бы про Мадагаскар не послушать?

Уселись поудобнее. Налили чаю. Без спирта — лично проследил.

— Мадагаскар, чтоб вы знали, перед той войной был для Франции тем же, чем для нас Афган и Чечня. По крайней мере очень многие французские генералы и офицеры, герои Вердена и прочих, начинали там. Опыт приобретали, популярность и авторитет в армии.

И был тот Мадагаскар примером социалистической страны, погибшей во время их перестройки от нападения империализма!

Не смейтесь, я серьезно. Вот как назвать, когда вся собственность «казенная»? Земля принадлежит государству, но большей частью дается «в аренду» местным общинам, помещиков нет, зато есть и «государственные хозяйства», ну прямо совхозы? Есть также «общенародные» казенные отработки — дороги, мосты, и прочие стройки, в том числе и промышленных объектов. Были и заводы — литейные, оружейные, пороховые. На наиболее крупных из них работало до нескольких сотен человек, всего же промышленных рабочих было, по переписи, до десяти тысяч. Была письменность на основе латиницы, созданная с помощью миссионеров, были типографии, где на национальном языке печатались книги — религиозные, учебники, сборники сказаний. Были школы. Наиболее талантливых юношей посылали учиться в соседние английские колонии и даже в Англию — в основном для овладения техническими специальностями. Был развитый аппарат чиновников, руководствовавшихся письменным кодексом законов.

— Врешь, Саныч! Африка, девятнадцатый век! Что-то не похоже на дикие негритянские государства…

— Не дикие и не негритянские. Тип жителей не похож на типично африканский — фотографии сохранились, на них люди со смуглой, но явно светлой кожей, похожие на армян или грузин. Министры в шитых золотом мундирах с эполетами, тронный зал во дворце правителя, как в Лувре или Эрмитаже, парад войск в столице — четкие квадраты полков с ружьями на плече. Ну а государство там возникло, в чем юмор, в самом начале девятнадцатого века, причем при активном участии европейцев! Тогда король одного из тамошних племен, Имерины, принял на службу нескольких авантюристов и миссионеров, закупил через них ружья, создал и вымуштровал армию… и объединил весь остров под своей властью, создавая государство по образу и подобию европейских.

— То есть как Ирак и Америка… с поправкой на прошлый век?

— Ну в отличие от Саддама, самую первую войну с французами в 1883–1885 годах Мадагаскар сумел выиграть! Французы отступили, удержавшись лишь в немногих, но важных бухтах, причем даже французские военные признавали в общем удовлетворительную боеспособность островитян, вооруженных современными винтовками и пушками. Однако когда в 1895-м французы пришли снова, то встретили гораздо более слабое сопротивление. В первую войну почти два года они так и не смогли отойти от берега, где их поддерживал флот. Во вторую через несколько месяцев они приняли капитуляцию мадагаскарской армии возле столицы Антананариву.

Сами французы объясняли свой успех лучшей подготовкой. Действительно, если в первый раз они лезли нахрапом, не подумав о многом необходимом, да еще поставив во главе генерала, мягко говоря, не блещущего… то теперь они подготовились очень серьезно, со всем вниманием учтя опыт первой попытки. Однако бесспорно также, что и сопротивление им было оказано в этот раз намного слабее. И причина тому, как ни парадоксально, желание правителя подготовиться к новой войне.

До того промышленность, ремесла, торговля, культура естественным образом сочетались с первобытно-общинной жизнью основной массы населения. Не было даже своей национальной монеты… Расчеты велись в «у.е.», деньгах соседних английских или французских колоний. Для торговцев вовне это было удобнее, а внутри шел натуральный обмен. Однако правитель, ожидая, что для будущей войны потребуется много денег, решил срочно ввести капитализм и объявил приватизацию. Отныне каждый подданный был обязан платить налог в денежном виде, причем взымался он гораздо жестче и неукоснительнее, чем в прежние времена. Если прежде, при всех недостатках родо-племенного строя, простой крестьянин был уверен, что ему все же не дадут пропасть, то он узнал теперь, что отныне голод и бедствия лишь его проблемы. Как и то, где он добудет несколько монет налога, когда придут сборщики с солдатами; никакие отговорки не принимались. В деревнях появились батраки, чего не было раньше. Люди бежали от налогов в леса. Их ловили солдаты и расправлялись самым жестоким образом. Все для войны — все для победы. К тому же первым приватизатором правитель объявил себя, не забыв и о своем ближнем окружении. Если сам правитель все же искренне радел о благе государства, то не все из его родни были такими. Частыми были злоупотребления и открытое воровство. Легко понять, как отнеслись к нововведениям в народе, но даже торговцы и ремесленники жаловались, что чрезвычайные налоги, введенные в ожидании войны, для них непосильны. Они не могли быть уверены, что их собственность завтра не отнимут именем правителя и государства. И в глазах народа эти непопулярные нововведения связывались с чужой культурой и верой, люди не видели разницы между французами и собственной властью и армией. Тем более что денежной единицей в указе правителя был объявлен французский франк — монета будущего врага!