Последняя шутка графини - Ксения Любимова

– Вы поступили очень опрометчиво, – покачал головой Петров-старший. – Отравление – это не шутка. Мало ли какие могут возникнуть последствия!

– Наплевать, самое главное – что я рядом с Аней.

– Значит, привидений не было? – уточнил сыщик.

– Конечно, не было, – вмешался Голубев. – Это все устроили Маковы. Скорее всего, их к этому подстегнули Аннины рассказы. – Следователь повернулся к Лапшиной: – Помните, вы рассказывали о прошлом вашего дома? Люди падки на таинственные истории и во всем видят лишь то, что доступно их глазу. А если бы кто-то из вас потрудился заглянуть глубже, то стало бы понятно, что никаких привидений нет и быть не может. Навесить на себя простыню и помахать руками в темной части коридора – большого ума не нужно.

– А зачем же они все это делали? – раскрыл рот Андрей.

– У Олега гипертрофированное чувство ответственности за свою жену. Он просто не выносит, когда ее кто-то оскорбляет. Ему нестерпимо хочется отомстить обидчику. Но как это сделать, чтобы отвести от себя подозрения? Вот здесь и появляются привидения. – Голубев сделал передышку. – Сначала Маков не хотел никого убивать. Он считал, что и привидений будет достаточно. Но постепенно люди привыкли к ним и перестали шарахаться. Тогда он пошел на крайние меры.

– Жуть, – поежилась Анна. – Значит, все это время мы жили с ненормальным и понятия об этом не имели?

– Получается, так.

– То есть привидений в доме нет? – уточнила Светлана.

– Нет, и часов тоже.

– А что же мы слышали по ночам?

– Всего лишь запись. Мы нашли диск в комнате Маковых с записью ударов старинных часов. Нет ничего проще, чем включить его в нужное время и пощекотать вам нервы.

– И все же я не смогу вернуться в этот дом, – грустно покачала головой Света. – Слишком много негативных эмоций. Да и все будет напоминать о Николае… Нет, не смогу! Я уже начала подыскивать новое жилье.

– Мне тоже не хочется возвращаться, хотя меня и не было в доме, когда происходили эти ужасные события, – призналась Анжелика.

– Тебе повезло, командировка пришлась как раз кстати, – ответила Анна. – А мы с Андреем решили остаться. Нервы у нас крепкие, а раз все обошлось и никаких привидений нет, можно рискнуть.

– Что ж, тогда давайте еще раз за успех! – радостно воскликнул Голубев и поднял бокал.

– За успешное окончание этого дела! – кивнул Андрей.

– Значит, вы считаете, что эта история закончилась успешно? – полюбопытствовал у него Эрик.

– Конечно! Преступники в тюрьме, и всего три трупа, хотя могло быть и больше.

– Могло, если бы оставшиеся в живых не разъехались кто куда.

– Что вы имеете в виду? – заинтересовалась Анна.

– Я тут подумал… А если бы Светлана или Анжелика до последнего оставались в доме? Избежали бы они участи трех умерших товарищей?

– Вы имеете в виду, что они тоже могли бы поссориться с Риммой и в итоге получили бы свое? – предположил Андрей.

– Нет, я имею в виду, что причина смерти трех человек может быть и иной, не правда ли?

Мариша обеспокоенно посмотрела на сыщика. Куда его понесло? Какая иная причина?

– Мой коллега пару минут назад сказал, что люди видят лишь то, что доступно их глазу. И мало кто трудится заглянуть в самую суть. Я правильно понял твое высказывание? – Эрик посмотрел на следователя.

– В целом – да, – кивнул тот. – Но я тебя не понимаю.

– А что здесь понимать? Гипертрофированное чувство ответственности за жену – хорошая версия, но я еще не встречал преступников, способных убивать близких ему людей только по причине банальной ссоры.

– У меня таких – полная камера. Напьются и хватаются за нож, – ворчливо отозвался Голубев.

– Виноват, уточню свою мысль, – улыбнулся сыщик. – В ходе ссор происходит много убийств. Но все они совершаются в порыве гнева. А не так, как в нашем случае, – обдуманно, исподтишка, с холодной головой.

– Что ты хочешь сказать? – насторожился следователь.

– Я хочу сказать, что причина убийств совершенно другая. И она просто лежит чуть глубже, чем многие способны увидеть. Все эти привидения, коты, часы – лишь ширма для настоящей причины.

– Ты считаешь, что Маковы убивали совершенно по другому поводу?

– Я не поленился и кое-что разузнал про этот дом, – не отвечая на вопрос, продолжил Эрик. – Дом действительно имеет дурную славу. Все, что рассказывала Анна, – истинная правда. Но она не все знает. Я поинтересовался в муниципалитете историей этого дома и кое-что выяснил. Дом действительно долгое время стоял пустым. Но когда понадобилось временное жилье, о нем вспомнили и отремонтировали. Лапшины въехали одними из первых, и ремонт проходил прямо при них. Все так? – Он посмотрел на Анну. Женщина кивнула. – Затем дом планировалось отреставрировать и признать памятником старины, – продолжил сыщик. – Для этого понадобились деньги. Да и людей нужно было куда-то переселить. Время шло, а лишние деньги не находились. Кроме того, нашелся еще один особняк, который сохранился гораздо лучше, и год его постройки был признан более ранним. Немного посовещавшись, в муниципалитете решили отдать этот дом жильцам для выкупа. Причем по муниципальной цене. Содержать дом за государственный счет дорого, а по рыночной цене его все равно никто не купит – слишком много пришлось бы вкладывать в ремонт.

– И давно приняли это решение? – подала голос Анна.

– Давно, с полгода назад. Кстати, вам присылали повестки с просьбой посетить администрацию и подписать документы на выкуп своей доли.

– Нам ничего не приходило, – нахмурилась Светлана и посмотрела на Анжелику.

Та отрицательно покачала головой:

– Я тоже ничего не получала.

– До вас эти бумаги просто не дошли. Но одна пара сходила в администрацию и написала заявление на выкуп дома.

– Значит, Маковы убивали из-за жилья? – ахнула Света. – Вот уроды!

– Уроды, – кивнул сыщик, – но не Маковы.

– Не Маковы? – Андрей подался вперед. – А кто?

– Вы, конечно!

Лапшин отпрянул, словно его хлестнули по лицу.

– В муниципалитете лежит ваше заявление. Причем вы претендуете целиком на весь дом, а не на его часть. Я уточнил, что будет, если остальные жильцы не выкажут желания приобрести свою долю. Мне разъяснили, что по истечении определенного времени дом перейдет в полное ведение Лапшиных и они смогут выселить остальных жильцов.

– Не поняла, – медленно произнесла Анжелика. – А разве мы не сможем жить в доме и дальше?

– Нет, у вас всего лишь временная регистрация, ведь этот дом принадлежит маневренному фонду.

– К чему ты клонишь? – вдруг спросил Голубев, до этого времени не раскрывавший рта.