Фэйк - Елена Шарни

может, если только Мила Кунис появилась или Джессика Честейн.

Я шутливо замахнулась на него туфлей, а Боб пригрозил ему кулаком. Мы все рассмеялись. Все, кроме Элл.

– Как же меня тошнит от всего этого – устало проговорила она – встала и без объяснений куда-то удалилась.

Мы успели еще раз выпить. Потом пошли и потанцевали под хит Ферги – A Little party. Потом поели картошки фри, орешков и печенюшек. На телефоне три пропущенных от мамы. Непорядок. Надо перезвонить. Выходить на улицу не хотелось – ночью все же холодно, да и идти через весь клуб, поэтому я предпочла смотаться в туалет. Туалет у «Карамбы» большой и чистый. Там все обклеено афишами старых латиноамериканских фильмов и удобный красный пуф как раз посередине между умывальниками и кабинками. Там я и примостилась, чтобы оправдаться перед матерью и чуточку приврать.

– …да, ужасно, что меня заставили работать в самый последний момент, я дико извиняюсь. Да, я разумеется, загляну в выходные. Пирог подождет. А еще лучше – приготовим вместе. Нет, мам Рауль не запер меня в квартире. И нет, он не из наркокартеля – меньше смотри криминальные новости. И вообще, он уже в прошлом.

В кабинке рядом кого-то стошнило. Ладно, бывает. Я отошла подальше к двери, чтобы мама не услышала, но зато сюда теперь доносилась музыка.

– Это радио. Нет, мам я не в наркопритоне. Ладно, я выбралась в ночной клуб. Это приличный клуб, мам. Здесь твой сын играет каждую неделю! Что, тем более? Я…

Дверь кабинки за которой кого-то тошнило отворилась, и я с удивлением увидела Элл.

– Мам, я тебе перезвоню – мигом отложила телефон – Элл, с тобой все в порядке?

Элл умылась, прополоскала рот, и как ни в чем не бывало, принялась накладывать розовый блеск на губы. Когда Элл сказала, что ее тошнит от всего происходящего, я предположила – это метафора, а оказалось буквально.

– Все отлично – просто от отвратительно пойла, что разливает здесь дружок твоего братца мне стало нехорошо.

– С тобой точно все нормально?

– Главная особенность модели в том, что надо всегда быть в тонусе, несмотря ни на что – Элл очаровательно улыбнулась – И я готова веселиться. Сейчас, даже более чем.

И она вышла. Ладно, чего я разволновалась? С Пайком всегда был риск, он ведь даже личной гигиеной стабильно пренебрегал. Так что я отбросила тревоги и вернулась в зал.

Элл стало настолько хорошо, что она уселась на мое место, мило щебетала и даже поглаживала колено Чарли, что меня категорически не устраивало. Поэтому я вынуждена была сесть между ними.

– Так, и чем это мы тут заняты?

– Да вот, решили воспользоваться возможностью и заказать тебе песню – пояснила Саманта – Разрываемся между Бруно Марсом и Джастином Тимберлейком.

– О, это так мило.

– Я предлагал Duft punk и Get lucky – вот это круто – настаивал Чарли.

Я вздохнула.

– Знаете, мне все они очень нравятся.

– Только вот только кого выбрать?

– Может, я смогу помочь в этом? Я же знаю Вирджинию лучше всех…

Быть не может. Или из-за несвежих печений у меня началась не тошнота, а галлюцинации? Как же еще можно объяснить, что прямо передо мной стоит Рауль де ла Росса и улыбается?

Глава 23

Кто-то там, наверху, точно имеет на меня зуб. И приготовил подлянку даже в день рождения.

– Признавайтесь, кто пригласил в клуб Рауля? – я строго взглянула на своих гостей, полагая, что очевидно это Элл решила меня добить и представить моего фэйкового бывшего, как своего настоящего и официального парня.

Но беда пришла, откуда не ждали. Вверх робко потянулась рука Марджери.

– Ну, это сделала я. А что не надо было? Просто, я звонила Раулю, спросила, не сможет ли он занести торт, а он даже, представляешь, сделал вид, что не знает о вечеринке. Наверное, думал это вечеринка-сюрприз, ну…я и сказала – где и когда все будет происходить. Я сделала что-то не так, Вирджиния?

Как я могу злиться на Мардж? Это все равно, что накричать на олененка Бэмби. К тому же беременного олененка.

– Да нет, все нормально…просто немного неожиданно – я махнула рукой нарочито небрежно. Спокойно поднялась из-за столика – Извините, мы на минутку.

Хватаю Рауля за руку и тяну в ближайший укромный дальний уголок.

– Эй, полегче, пусть хотя бы свет выключат, а потом уже можешь начинать лапать. Кстати, клеевые ушки. Ой, они что, вращаются?

Он ухмыляется. Зря. Я сейчас в шаге от того, чтобы опять врезать ему, как во время нашего знакомства. Но теперь уже за дело.

Глубокий вдох. Йога. Как там говорил профессор, который не слишком благоверный Элизабет – главное, сохранять спокойствие и четко излагать свои мысли:

– Уходи прочь, тебя не приглашали! Что ты вообще тут делаешь?

Рауль посерьезнел.

– Я торт привез…со смайликом. Он на кухне. И захватил Дэвида, как ты просила, чтобы поговорить с ним и вернуть в семью. Он тоже тут, покупает выпивку.

Ладно, с этим я могу смириться. Но даже то, что он исходил из лучших побуждений не должно спасти этого мерзавца и кобеля от праведного гнева.

– Молодец и…до свидания – нежно, но уверенно я подтолкнула его в направлении выхода из клуба.

Вы когда-нибудь пробовали пихнуть скалу? Или ствол огромного дерева? Примерно такой же эффект с Раулем. Хотя, дерево хотя бы ветками пошевелит, а этого и трактор не сдвинет. Несправедливо!

– Вирджиния, что происходит? Ты не отвечаешь на мои звонки и сообщения – в чем дело? – вдруг интересуется он.

Я хмурюсь. Я не должна хмуриться в свой день рождения!

– Открою секрет. Возможно, для тебя это будет откровением, и не думаю, что такое случалось с тобой раньше, но…когда девушка не отвечает на звонки – тут один ответ. Она не хочет тебя ни видеть, ни слышать!

– Но почему?

Он издевается? Они, наверное, с Элл целый план придумали – как поржать надо мной. Вдох. Выдох. Я выше этого. Намного выше. Я выдержу. Я потом запрусь в комнате и поплачу. И торт заберу. Буду плакать и есть торт. Но не сейчас. Отворачиваюсь, надеясь, что Рауль все-таки опомниться и уйдет.

Но нет, он приближается и нежно касается моего плеча.

– Я думал что…тогда, после аукциона…ведь было что-то…и я…черт, как это по-английски? Взаимное притяжение?

Он вынудил меня повернуться.

– У магнита и железа – взаимное притяжение, а я не хочу иметь с тобой ничего общего!

Хочу, наконец, уйти, но Рауль сжимает мою