Древние цивилизации - Владимир Миронов

Насколько воплотилась в жизнь попытка создать чистую «священную расу», остается неясным. Бесспорно, она встретила у людей сопротивление. Как нам представляется, отрывок проливает свет (по крайней мере, позволяет сделать некоторое предположение) на то, а каковы же были истинные причины того, что персы отпустили на все четыре стороны неуживчивых ортодоксальных евреев с их гордыней расового превосходства. Возможно, Артаксеркс решил: пусть они лучше восстанавливают свой храм, чем тайком начинают разрушать наши храмы и святыни. Может, эта мысль придет в голову и нашим «царям» – разрушителям?!

Попытка победителя завоевать симпатии побежденных не нова. Так же вел себя Александр Македонский, пытаясь завоевать на свою сторону персидскую знать и воинов. Он проявил знаки внимания к поверженному противнику, мертвому Дарию, преданному и убитому своими бывшими союзниками. Тело отвезли в Персеполис и похоронили с царскими почестями рядом с его предками. Александр принимал подарки от персов, носил их одежду, перенял некоторые обряды, принял воинов-персов в свою армию и оказывал им всяческие знаки внимания. Он даже назвал их «родичами», неожиданно для соратников, сказав: «Да ведь я вас всех считаю родичами». Александр милостиво не допустил «безработицы» среди бывших жен Дария, вступив во владение его гаремом из 365 наложниц (по числу ночей в году).

Г. Г. Гагарин. Гарем. Сцена у фонтана

Он стал использовать для внутриперсидской переписки печать Дария и приказал своему войску (гетайрам) носить персидские плащи. Чтобы нейтрализовать тех, кто среди македонян был недоволен «иранизацией» своего вождя, он стал устраивать пышные пиры. Все эти шаги преследовали скорее всего сугубо прагматические цели. Александр понял, что ему не по силам удержать огромную империю Ахеменидов, опираясь только на силу и принуждение. Нужна была политика «кнута и пряника». Это подтверждали восстания, что то и дело вспыхивали в разных провинциях. В Средней Азии начиналась самая настоящая партизанская война. Александр понимал сложность ситуации, говоря воинам и офицерам: «Только ваша сила держит их в узде, а вовсе не их добрая воля. Пока мы здесь, они нас боятся, когда мы уйдем – станут нашими врагами». Собственно, именно так и произошло с ним.

Вход в гарем персидского владыки

Даже краткий анализ показал, что мир в лице персов встретил отважных воинов, умелых дипломатов и безжалостных противников (особенно когда к их законам и религии относились с пренебрежением). Персы не терпят подлости и коварства (столь обычных для западной политики так называемых двойных стандартов). Поэтому позитивны их оценки Ксенофонтом в «Киропедии» и Прокопием Кесарийским в «Войне с персами». Прокопий Кесарийский, хотя и видит в лице шаха Ирана Кавада противника, не скрывает восхищения его мужеством. Даже говоря о шаханшахе Хосрове, своего рода «антигерое», он признает его силу. Хосров дал обещание по получении десяти кентинариев золота «оставить в покое всю Римскую державу». Хотя напрасно он называет Хосрова «невеждой». Этот государь имел очевидную склонность к наукам, в частности к медицине, основав снискавшую славу в древности медицинскую академию. Он покровительствовал литературе и истории, окружил себя греческими законоведами, неплохо знал греческий язык и даже, говорят, почитывал Платона.

Золотая диадема

Конечно, Хосров был воителем и грабителем, как все цари и императоры. Взяв Антиохию и другие города, он ограбил их полностью, найдя там немалое количество золота и серебра, замечательных произведений искусства и прочих редкостей. В итоге он стал богат. Хосров I, вторгшийся в Византию в 540 году, говорит с византийским императором тоном, каким некогда говорили императоры или консулы с побежденными народами. В одном из отрывков Прокопий Кесарийский говорит об условиях, выдвинутых персами римлянам (Восточной Римской империи): «В конце концов Хосров потребовал от римлян денег, много денег, но при этом он твердил, чтобы те не надеялись, что, дав их в настоящий момент, они укрепят таким образом мир навеки. Ибо дружба, заключенная между людьми за деньги, по большей части кончается, как только они истратятся. Поэтому римлянам следует (привыкнуть к тому, чтобы впредь. – В. М.) ежегодно давать персам установленную сумму. «На этих условиях, – сказал он, – персы будут сохранять с ними крепкий мир и будут сами охранять Каспийские ворота и больше не будут выражать неудовольствие из-за города Дары, поскольку они будут сами получать за это плату». «Итак, – сказали ему (римские) послы, – персы хотять сделать римлян своими подданными и получать с них дань». «Нет, – (возразил им) Хосров, – напротив, в дальнейшем римляне будут иметь в лице персов собственное войско, выплачивая им установленную плату за помощь. Ибо когда вы ежегодно даете золото некоторым гуннам и сарацинам, вы не как подданные платите им дань, но с тем, чтобы они охраняли вашу землю от грабежей». Последние слова лишь подтверждают то, о чем говорит и чему учит мировая история. Когда государство слабеет, оно начинает брать в армию наемников, не надеясь на защиту со стороны своих собственных граждан. Так было с Грецией, Римом, Персией, Карфагеном, Византией. Чем это кончилось для этих империй и стран, вы, вероятно, знаете. Они были повержены!

Изображение на стенах царской спальни

Имея дело с Востоком, нужно учитывать многообразие этнической, религиозной и культурной среды. Ведь за тысячелетия непрерывных войн, походов, захватов, пленений, угонов и сожительств (с пленницами «семей» и рабынями гаремов) тут все оказалось смешано-перемешано совершенно немыслимым образом. Это неимоверное смешение кровей, племен и нравов пестротой своей напоминает богатейший персидский или туркменский ковер. Как если бы тот был выткан миллионами рук в течение многих и многих тысячелетий. Невозможно найти ту нить, что выведет из лабиринта судеб племен и народов. Кей Кавус (1021–1098), создатель «Кабус-Наме» (в собрании наставлений сыну Гилан-шаху), говорил: «Если не хочешь, чтобы тебя считали безумцем, не ищи того, чего нельзя найти».

Иллюстрация к «Камасутре». Неизвестный индийский художник X–XV вв.

Наивно было бы искать в древних иранцах какое-то исключительное благородство или гуманизм. Это был мир суровых людей, и таковым он оставался… Скажем, противоречивой фигурой в истории Ирана был Надир-шах (1688–1747). Выходец из бедной семьи, побывавший в рабстве у узбеков, промышлявший разбоем, он волею судеб, благодаря инициативе и мужеству поднялся до положения первого лица в государстве. Шах показал и доказал то, что давно известно миру: в те времена никакой принципиальной разницы между царем и разбойником не было и быть не могло. Разбоем жили все, с той лишь разницей, что одни довольствовались ограблением случайных судов, караванов или путников, а другие делали объектом своих грабежей целые народы, государства и города. К числу последних принадлежал и Надир-шах. Все его усилия были направлены на организацию военных походов, завоеваний. Историки пишут: «Прежде всего он «наказал» те афганские племена, что завоевывали Сефевидское государство. Совершил он это обычными жестокими методами, сумев привлечь на свою сторону другие афганские племена. Под предлогом преследования ушедших афганских «мятежников» – гильзаев Надир-шах и совершил в 1739 году свой знаменитый поход в Индию. По сути дела, это было разбойничье мероприятие, которое принесло иранскому владыке огромную добычу. На радостях Надир издал указ об освобождении населения Ирана от налогов на три года, но уже на второй год нарушил свое обещание, затеяв бесперспективную войну против «вольных обществ» Дагестана, которые отразили натиск.