Клуб смертельных развлечений - Фридрих Незнанский

Гордеев тут же вспомнил причину «поломки»:

— Шлангочка, по которой течет тормозная жидкость, сорвалась с креплений и при левом повороте чем-то пережималась.

— Ее беленьких ручек дело, — безапелляционно подтвердил Турецкий. — Тоже мне большая хитрость. Это уже вчерашний день, Юра, особенно после того, как она исчезла, оставив нас всех с носом. Объяснить тебе, зачем она все это делала?

— И так ясно, — пробурчал Гордеев. — Чтобы следователь Генпрокуратуры вляпался в дерьмо на черной служебной «Волге». И чтобы подольше отмывался.

Гордеев вспомнил, как Турецкий еще в Лефортово рассказывал ему про то, что в Германии «разрешен секс за рулем». Как тогда он сказал? Водитель так и не узнал имя — имя розы, вот ведь черт возьми! Гордеев вспомнил, как невнимательно вроде бы слушал Турецкий его любовную историю. Черта с два он был невнимателен! Он уже тогда уловил самую суть и мог позволить себе расслабиться. Турецкий понял, о ком идет речь, — это раз. Он моментально связал женщину с поломкой своей машины — два. И направил своего адвоката по следу, дал ему ниточку — это три. Только адвокат, вместо того чтобы разглядеть в этой женщине врага, втрескался в нее по уши. Турецкий был необычным клиентом в необычных обстоятельствах, информацию от него можно было получать только косвенную и лишь ту, что он сам считал нужным выдавать. Возможно, он даже забавлялся, давая адвокату подсказки, возможно, был вполне серьезен и просто соблюдал какую-то одному ему ведомую конспирацию. Подсказки Турецкого опосредованные, не прямые, это можно уже было понять, исходя из истории мифической связи английского доктора с московским чиновником. Например, увидел Турецкий в газете фамилию, переводящуюся на английский, подкинул ее Гордееву. Тот, пусть не сразу, но наживку заглотнул, да еще и Дениса на туманный Альбион сгонял. А англичанин оказался ни при чем. Просто у Александра Борисовича такой вот подход выработался — эзоповым языком разговаривать.

— Вот люди подставу готовят, а? — восхитился Гордеев, заставляя себя забыть немедленно всплывшее в памяти женское лицо. — Это ж надо, специально квартиру рядом с тобой сняла, Александр Борисович, познакомилась заблаговременно, чуть ли не в друзья семьи записалась…

— Потом тебя еще подцепила, — продолжил Грязнов.

— Это к делу не относится.

— Ладно, — покладисто согласился начальник МУРа. — Но тогда я требую, чтобы вы все мне объяснили по порядку.

Турецкий вздохнул и заученно забубнил:

— Все началось с появления одного неприметного англичанина. Вернее, американца. Он тут у нас некоторое время тихо знакомился с достопримечательностями столицы, а потом так же незаметно отбыл к себе в Штаты. Вернее, в Англию…

— Объясните на пальцах, — взмолился Грязнов, — какой англичанин, какой американец?! Что все это значит?

— Давай, рассказывай, — кивнул Турецкий Гордееву, — все лавры адвокатуре.

Рабочий день уже закончился, так что приятели и соратники не с чувством безнаказанности, как иной раз — чего уж тут скрывать, бывало, — а с ощущением выполненного долга расположились в кабинете Турецкого. По традиции, как в недавние добрые времена.

— Первым делом, — назидательно сказал Грязнов и не успел закончить, потому что Турецкий с Меркуловым, не сговариваясь, синхронно пропели:

Первым делом — мы отключим телефоны, Ну а девушки — а девушки потом! В американском кино гангстеры перед переговорами выкладывали на стол пистолеты, ну а четверо друзей достали мобильные телефоны и выключили их от греха подальше.

Гордеев накрывал на стол (лаваш, маринованные огурчики-помидорчики, такие же грибочки, три копченые курицы, молодая картошечка, посыпанная зеленью), Грязнов откупоривал бутылки (три вида минеральной: «Новотерская», боржоми, «Архыз», три варианта коньяка «Арарат», «Ани», «Ахтамар»), Меркулов с Турецким, скинув пиджаки на спинки стульев, вяло полемизировали о методах работы отдельных сотрудников Генпрокуратуры.

— Александр Борисович, — сказал адвокат, — поскольку я уже имел кое-какое отношение к твоим делам, может, ты все же просветишь меня?

— Что именно тебя интересует?

— Цыганков. Зачем он все-таки брал деньги у Максакова?

— Это проще пареной репы. Цыганков выкупал свою девчонку у одного бизнесмена арабских кровей по имени Рачик. Слышал о таком?

— А я думал, ему не пришлось этого делать, он мне говорил, что этого Рачика ему удалось обвести вокруг пальца.

— Вначале и не пришлось. Но не такой уж Цыганков великий комбинатор, каким хочет казаться. Потом так вышло, что Рачик оказался гостем «Березки», его туда как-то привез Дубовик. Разумеется, Рачик увидел там Катю и предъявил Цыганкову претензии. Тот попросил в долг у Максакова. Конфликт был исчерпан.

— Всего-то, — разочарованно протянул Гордеев. — А сколько таинственности… Ну ладно. Чем же на самом деле была эта самая «Березка»?

— Цыганков снял старинный особняк, помещение отремонтировал и устроил там место встречи членов клуба с трогательным названием «Березка». При зале работал отменный, закрытый для посторонних ресторан. Шеф-повар Матвей Сидоренко был одним из лучших российских поваров, он, судари мои, готовит также в «Пушкине», и мы с вами не раз имели возможность вкушать его шедевры. Помещение это было своеобразной штаб-квартирой клуба. Члены клуба проводили там выходные дни, оставаясь на ночь. У каждого был свой номер. Цыганков организовал «круизы» — выезды в народ. При этом специальный парикмахер-стилист гримировал людей. Жен богатейших людей этот парикмахер гримировал под вокзальных проституток, а их мужей гримировал под бомжей. Цыганков договаривался с руководством московской милиции. Каждый раз ему выделялся специальный милицейский наряд, чтобы реальные московские бомжи, нищие и проститутки не приставали к его загримированным бомжам, нищим и проституткам. Назначались контролеры из числа членов клуба. Они должны были следить за выручкой «бомжей» и заработком «проституток». Таким образом объявлялся старт, выезд, и все выезжали на площадь «у трех вокзалов». Выезжали в «народ». Начиналась «работа». Это была радость, это был «кайф» для богатейших людей России. Изображая свой «народ», то есть проституток и бомжей, знатные богатые люди не находили себе места от радости и наслаждения. Все они охотно и с радостью втягивались в это безумное развлечение. Так что и бомжи иногда курят сигары, Юра. Девицы и дамы старались подцепить как можно больше кавалеров, а мужчины делали все, чтобы собрать как можно больший урожай мелочи. Эти игры проходили под контролем милиции, которая была куплена для этих занятий…

— «Двенадцать апостолов»? — уточнил Меркулов.

— Ну конечно! Но прошу учесть, для наших «апостолов» эти игры были только верхней частью айсберга. Выигравшие получали действительно большие денежные призы, поскольку у членов клуба собирались взносы. После окончания спектакля устраивалась грандиозная попойка, где случалось все, вплоть до обмена женами.