Девять воплощений кошки - Татьяна Степанова
Шрифт:
Интервал:
– Мы все понимаем, – сказала Катя, – но Тригорский в настоящее время задержан.
– Ваш юноша, – Виктория Феофилактовна глянула на Дитмара, – мне это утром сообщил. Но я не думаю, что все так просто. Тригорский вечно хвалился, что у него полно знакомых в правоохранительных органах и в армии. Внесут залог, наймут адвоката, выпустят. Я сама лично буду ходатайствовать за мерзавца. Поймите, я люблю животных, и то, что он сделал, ужасно. Но сейчас он нужен музею, как никогда. После Ночи музеев я с удовольствием вышвырну его и его поганое отродье вон. А сейчас вот пишу ходатайство от имени музея выпустить его – не знаю, на поруки, что ли, как там у вас принято?
Катя и Дитмар молчали.
Виктория Феофилактовна выпрямилась в своем кресле.
– И не смейте меня осуждать. Вы еще слишком молоды, чтобы судить. Я действую во благо музея.
– Убийства, может, тоже во благо музея? – спросил Дитмар.
Собственно Катя не очень даже поняла, для чего он позвал ее в кабинет куратора. Может, просто не комфортно чувствовал себя с властной Викторией Феофилактовной наедине? По пути обратно в Нижнее царство Дитмар коротко рассказал ей про пленки – «потерянное время» и про результаты экспертизы, обнаружившей в крови Гайкина следы пентотала.
– Насчет пленок я сначала подумал, – сказала он, – что Тригорский изъял их потому, что там какой-то компромат – доказательства, что он сам или сынок его убийца либо вор музейный. Но оказалось все совсем в иной плоскости. А в какой, я даже себе уже толком не представляю. Как-то все совсем запуталось.
– Да уж, – согласилась Катя. – Но, возможно, Тригорский и есть наш убийца. Анфиса, например, на девяносто процентов в этом уверена. Насчет Елистратова не знаю.
– А вы сами что думаете? – спросил Дитмар.
– Если отвлечься от всего… От музея, от всех этих внутренних интриг, от «Проклятой коллекции», от красногорского маньяка, от кошек, мумий, что мы имеем? Лишь голые факты – какие? Сначала убили сестру, потом брата. По жизни они вроде давно не общались, имели шикарную неразделенную квартиру в правительственном доме – богатое наследство…
– Мы допрашивали домработницу Юдиной, так вот она тоже никогда не слышала, чтобы ее хозяйка упоминала о брате. Там и спросить больше не у кого – высокопоставленная семья, они очень закрытые люди были всегда. Родители мертвы, бывшая обслуга – водитель, охрана давно уже потеряли с ними всякие связи, потому что… В общем, сами понимаете, пока отец был министр, член правительства, все это клубилось, а потом, как умер – все… Хотя Елистратов по своим каналам пытается кое на кого выйти, кто знал эту семью близко. Звонил вчера в наше посольство в Вене.
– В Австрию звонил?
– Ну да, нужный человек туда перебрался, как только тут оказался за бортом. С должности слетел.
– Помните, вы говорили, что они оба, и Гайкин и Юдина, в нашей базе данных МВД – он в связи с ДТП, а она по делу о хранении наркотиков?
– Мы это сто раз проверяли. Ее бывший муж… он много лет уже как в Америке живет, сюда не приезжал. Никакого отношения к убийствам иметь не может.
– А ДТП?
– Я же вам говорил, дело прекращено было много лет назад. А, кстати, вспомнил, это же ваше, областное дело.
– Наше, областное?
– Ну да, ДТП в области произошло.
– Ну-ка диктуйте мне номер уголовного дела, – Катя моментально оживилась. – Знаете, Тимофей, я сейчас пойду в свой Главк, благо тут от музея рукой подать, и постараюсь навести справки по своим каналам.
Дитмар лишь пожал плечами и продиктовал ей номер уголовного дела – эта, как и прочая, информация хранилась в его айфоне.
И опять же медленно, как улитка, – силы-то откуда взять после бессонной безумной ночи задержания и пожара – Катя поползла в Главк: по Волхонке, по Манежной, до Романова переулка.
В этом старом московском переулке, тенистом и холодном, как ущелье, она задержалась перед тем самым правительственным домом.
Да уж, хоромы тут у них…
В этот день было ветрено и сыро. Но Катя не замечала погоды. Не заметила она, что в Главке в вестибюле начался очередной ремонт.
Поднялась на лифте к себе на четвертый этаж в пресс-центр, отчего-то чувствуя себя здесь в родных главковских стенах после «службы в музее» словно в гостях.
Но дома и стены помогают.
Она позвонила в архив ГУВД и продиктовала номер уголовного дела – пожалуйста, очень срочно, надо найти, я сейчас подойду ознакомиться.
Сотрудница архива попросила ее подождать на телефоне.
– Дело прекращенное, судя по литере, – объявила она через несколько минут. – Такие дела не хранятся больше шести лет, а тут срок давности двенадцать. У нас лишь справка для базы данных в компьютере.
– То есть в архиве дела нет?
– Давно уничтожено. Справку я вам перешлю по e-mail.
Справка пришла быстро. И Катя с досадой убедилась – это та же самая информация, которую еще раньше озвучил Дитмар. Источник-то один – база данных по прекращенным делам.
Значит, и эта нить у них оборвана. И Катя подумала – ладно, на сегодня хватит. И так сделано уже сверх человеческих сил.
Надо тоже ехать домой спать. Спать, спать…
Она спустилась в главковский буфет и решила пообедать… нет, наверное, сначала позавтракать. И пообедать тоже. И купить в буфете пирожков с повидлом, с мясом, чтобы дома не готовить. Можно еще по телефону пиццу заказать.
Ела она медленно, еле-еле. Как улитка, все делала, потому что тело просто не хотело даже шевелиться – ни руки, ни ноги.
А уж тем более мозги, голова не варила…
Звонок по мобильному.
– Алло?
– Екатерина, это я.
Дитмар – легок на помине. Два часа, как расстались!
– Только что получили запись беседы. Показания. Я сейчас скину вам по электронной почте, ознакомьтесь.
– Чьи показания? – насторожилась Катя.
– Я же говорил вам, шеф, Елистратов по своим каналам до Австрии достучался, до одного типа. Фамилию по телефону не называю, сами прочтете – поймете. Его тут Следственный комитет по поводу каких-то хищений мурыжит, так что он там совсем озверел, всех через адвоката к черту шлет. Сначала подумал, что и мы тоже поручение Следственного комитета выполняем. Еле наши дипломаты из посольства уломали его согласиться отвечать на вопросы. Когда понял, что мы его о семье покойного министра финансов Гайкина спрашиваем, успокоился, заговорил. Только очень скупая информация, но шеф приказал вас немедленно ознакомить. Откроете почту, прочтете.
Катя сказала: хорошо. И не стала открывать почту. Доела свой завтрак-обед, купила пирожков, вышла из Главка, поймала частника и поехала домой на Фрунзенскую набережную.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!