Выдумщики - Марика Ми

Ада со стоном опустилась на пол, поджала под себя ноги и свернулась в клубок.

Дура. Какая же она непроходимая дура! Интересно, сколько людей должны будут ее предать, чтобы Адель наконец поняла, что никому нельзя доверять?

– Марк, – прошептала она, – Марк не такой.

В ее голове вдруг возник голос Лауры.

«А чем он отличается? Что ты вообще помнишь о нем? Любить людей вообще бессмысленно, им плевать на тебя».

– Не Марку.

«Он просто псих, который давно уже забыл не только тебя, но и себя. Ты не можешь его спасти. Никто не может».

– Но я должна! Иначе Охотник убьет его!

Ада сжалась в комок.

– Я должна, иначе Охотник убьет его! Убьет, убьет.

Она всхлипнула и открыла глаза.

Гнев, страх и отчаяние куда-то исчезли. Она знала, что ей делать. Схватила с кровати сумку, нацепила берет на голову и моргнула.

Миг – и она уже очутилась в совсем другом месте.

Адель открыла глаза и начала оглядываться, пытаясь понять, куда попала. Это не было похоже на больницу. Старые, исписанные граффити стены, отклеивающиеся тут и там обои и отваливающаяся штукатурка, мусор под ногами.

Когда глаза привыкли к царящему здесь полумраку, Адель заметила в углу какие-то тряпки. Пригляделась и увидела что-то похожее на подушку и одеяло. Постель была сооружена прямо на полу, а рядом с ней…

Ада подняла с полу фотографию с отцом. Значит, он тоже ее хранил? Карточку, на которой обнимал человека, которого считал лучшим другом? Человека, которого потом убил?

Адель почувствовала, как снова поднимается внутри нее ярость. Она вгляделась в лицо Охотника, но никак не могла поверить, что улыбающийся юноша превратился через несколько лет в отвратительного безумного монстра. Она сжала в ладони фотографию и очутилась в больнице.

Огляделась. В коридоре никого не было. Ада, озираясь по сторонам, прошла к палате брата. Ей казалось, что вот-вот кто-нибудь ее заметит, но по коридорам никто не шел. И тишина, неестественная тишина вокруг, это пугало сильнее всего. Никогда в больнице не было так тихо.

Ада дошла до палаты, в ушах отчетливо раздавался каждый шаг. На секунду она помедлила перед дверью, но внутри звучали тихие голоса, и Адель вошла.

Она сразу увидела Марка. Он лежал, раскинувшись на кровати, и, кажется, спал. А над ним…

– Отойди от моего брата! – закричала Адель. Но Охотник как будто ее не слышал. Он стоял, склонившись над Марком, и что-то ему шептал.

– Отойди от него!!!

Ада подбежала к кровати. Взмахнула рукой, и Охотник отлетел к окну. Тряхнул головой и поднял на Адель невидящие глаза.

– Не смей. Больше. Трогать. Мою. Семью, – задыхаясь, сказала Адель. Она вскинула руку вверх, и Охотника швырнуло об потолок. Он крутил головой и дергался, пытаясь высвободиться, но Ада держала его сильно.

– Ты никогда больше не сделаешь нам ничего плохого, – с ненавистью сказала она. Посмотрела в окно. Четвертый этаж. Что будет, если он упадет отсюда?

– Адель, – послышался голос позади.

Ада обернулась и увидела, что Марк очнулся. Она бросилась к нему.

– Что с тобой? Все хорошо? – Она схватила его за руки, прижала ладони к себе. – Марк, скажи что-нибудь!

– Не… надо.

Ада сжала зубы. Ярость клокотала в ней.

– Он убил нашего отца, – с трудом выговорила она. – И хотел убить тебя.

– Не… надо. – Марк повел головой из стороны в сторону.

Позади что-то рухнуло.

Ада развернулась и увидела, что Охотник стоит у окна. Черт, она слишком отвлеклась.

Адель выставила вперед руку, намереваясь снова швырнуть старика к потолку.

– Ты хочешь знать, как все это было? – вдруг спросил он.

– Что? – опешила Адель.

– Ты хочешь знать, – издевательским тоном сказал он, – как все это было? Как все это… на самом деле… было?

– Говори, – зло улыбнулась Адель. – Если хочешь жить – говори.

– Твой отец променял Мирград на дом с клушей-женой и двумя орущими спиногрызами, – прохрипел Охотник. – Он больше не хотел чудес, не хотел даже выдумывать. Он оставил нас умирать, оставил созданный им город.

Аду трясло. Она смотрела в красные глаза Охотника, и ее трясло от дикой ненависти к нему.

– Он ушел, хотя я умолял его не делать этого, не бросать Мирград. Но он не слушал, не слушал… Я пытался его убедить, даже угрожал ему, но Первому было все равно. Он слишком долго жил обычной жизнью, так что стал забывать, каково это – быть частью Мирграда, создавать что-то для него. Мы не виделись очень долго, много лет. А потом… Потом я встретил его уже в нашем городе…

– И убил его, – прошептала Адель.

– Слушай… Ты же хочешь знать, как все это было? Как он умер.

Дверь с грохотом распахнулась.

– Замолчи!

Охотник изменился в лице. Улыбка пропала с его потрескавшихся губ. Он пошарил в кармане и вытащил нож.

– Здравствуй, Лаура.

Наставница тяжело дышала, будто долго бежала. Она откинула волосы со лба и дьявольски улыбнулась, обнажив острые клычки.

– Ну, здравствуй, Охотник.

– Все рассказываешь байки, Лаура?

– Как и ты?

– О нет. – Охотник затрясся. Сальные пряди упали ему на лицо. – О нет, я давно уже хочу рассказать одну историю, страшную историю.

– Не смей говорить это девочке! – Лаура вся напряглась. Охотник осклабился и вдруг понесся вперед и кинул нож.

Лаура вскинула руки, и мужчина отлетел назад. Зазвенело, разбиваясь, стекло, и темное тело, больше похожее на груду тряпья, сорвалось вниз.

Брошенный нож завис в воздухе и со звоном упал на пол. Из дыры в окне дул холодный, пронизывающий ветер. И тишина, какой не бывает в больнице.

Несколько секунд Адель смотрела на разбитое окно, пытаясь осознать, что произошло. Ее колотило, как в лихорадке, но наконец она пришла в себя.

– Марк! – Адель бросилась к брату. – Марк, все закончилось, все позади, Марк.

Ада тормошила брата, но он никак не реагировал. Лишь слегка повернул голову в ее сторону, словно пытаясь понять, кто это перед ним.

– Адель, ну я же… – начала Лаура.

– Молчи! – крикнула Адель, не дав ей договорить. Она боялась, что наставница все испортит, сделает так, чтобы все свершилось. Она боялась, что после ее слов уже ничего не исправить.

– Марк, – позвала она брата. – Все же закончилось, Марк. Все закончилось.