Двойное дыхание - Татьяна Соломатина

Собственно, он как-то раз с нею переспал. Ну, пусть не он с нею, а она с ним. Но всё равно обидно, что он ничего не помнил. Ничегошеньки! Они были в зарубежной командировке. Деловой, разумеется. Иначе бы к прилагательному «зарубежная» полагалось существительное «поездка», а не «командировка». Был ужин по поводу заключения обоюдовыгодной сделки с иностранными партнёрами, Александр Владимирович выпил лишку и… дальше сами понимаете. А если не понимаете – то никогда вы не ездили в зарубежные командировки с харизматичным начальством, будучи модельной внешности, недюжинного ума и по уши влюблённой. Если не влюблённой – тогда можно. Если влюблённой – то лучше селиться в разных отелях. Иначе сладко потянувшись и пошаривши рукой по той половине кровати, где не так давно возлежало желанное вами тело, обнаружите лишь пустоту. И пустота ни словом… Ни запиской… Ни взглядом… Ничем. Потому что она не любила. Она просто переспала с подвернувшимся никем и теперь жалеет. Но блокирует. И воспоминания и жалость.

– Доброе утро, Зинаида Ивановна! Я прекрасно выспался. У меня такой чудесный номер, с видом на море. Ничто так не убаюкивает, как шум прибоя.

– Да, да, Александр Владимирович. Ничто так не убаюкивает…

Неужели ничего не помнит? Неужели такой прекрасный актёр? «Ей-ей! Не то, чтоб содрогнулась / Иль стала вдруг бледна, красна… / У ней и бровь не шевельнулась; / Не сжала даже губ она». То есть – он. Александр Владимирович.

Обратно летели так же, как и сюда. Как положено. Бизнес-классом. Обсуждая очередные проекты. И детали текущих. И всё такое деловое-деловое.

Хотелось выть. Но не вылось.

Она даже быстренько родила. О, нет-нет! Не от него. Это было бы слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это было бы слишком мыльной оперой, чтобы в это поверили. Мыльной оперой длиной в восемнадцать лет. Со всеми тяготами и лишениями определения отцовства. Или – ещё лучше – никаких определений, никаких предписаний и никаких алиментов. Просто через восемнадцать лет: «Твой папа – лётчик, погибший при выполнении задания», «Вот, Сашенька, – это твой папа!» Александр Владимирович рыдает, Сашенька рыдает, она рыдает – воссоединение семьи. Хеппи-энд на восемнадцать, на триста шестьдесят пять, плюс високосные – шесть тысяч пятьсот семьдесят четвёртой с половиной серии. Где-нибудь за кадром какой-то из серий его Серая Мышь повесилась. Или сошла с ума. Или выпала из окна. Или отравилась сапожным кремом.

Да! Она любила его. А он любил Серую Мышь.

Александр Владимирович всецело и беззаветно любил свою жену.

Он женился на ней, когда Зинаида Ивановна ещё в первый класс собиралась, а он и его Серая Мышь были простыми студентами. Он любил свою Серую Мышь тогда и ничуть не меньше любил её сейчас. Он любил её всегда.

Серую Мышь Зинаида Ивановна никогда толком и не видела. Знала о ней по редким и неполным рассказам прежнего генерального – сокурсника и друга Александра Владимировича. Серая Мышь не посещала корпоративных мероприятий. Серая Мышь никогда не докучала Александру Владимировичу звонками. Серая Мышь никак и никогда не проявляла себя в жизни Александра Владимировича. Да-да, именно в жизни! Потому что его жизнью была работа!

Зинаида Ивановна знала, что детей у них нет. Впрочем, это знали все, так что никакого эксклюзива.

– Так почему же он с ней живёт? – спросила она у своего предшественника, сокурсника и друга босса, на вечеринке в честь отходной оного.

– Дура ты, Зина. Дура, как есть, дура. Зина, как есть, Зина! – взвыл достаточно уже принявший предшественник.

И ничего больше не разъяснил. А через месяц отчалил в США. На ПМЖ. Так что тихо раздобыть подробности больше было не у кого. Не у Александра Владимировича же?!

Но она попыталась.

– А почему ваша супруга никогда не бывает на новогодних вечеринках, днях рождения компании и ваших? – спросила Зина как-то спустя месяц моральной подготовки. Спросила отрешённо-безразлично, сверяя список званных с размером люфта на непредвиденных гостей.

– Зинаида Ивановна, моя личная жизнь – не ваше дело! – холодно ответил босс.

Хотя к тому моменту они уже переспали и она родила не от него! Мог бы быть и повежливее, учитывая её заслуги перед компанией.

– Кажется, я учитываю ваши заслуги перед компанией, если вы обратили внимание на соответствующий размер заработной платы, Зинаида Ивановна. Всё остальное, простите, Зина, не в вашей компетенции, – чуть мягче добавил он следом.

Ну и чёрт с ним! Или не с ним, а с ней. С Серой Мышью.

Но как-то незаметно сформировался и закрепился в сознании образ врага. Даже так – Образ Врага. Врагом стала Серая Мышь. Именно она мешала счастью Александра Владимировича и Зинаиды Ивановны. Просто Александр Владимирович об этом ничего не знал. Он не знал, что именно Серая Мышь мешает Зине называть его Сашенькой и щебетать милые глупости за субботним завтраком. Милые глупости об их совместном карапузе, собаке, недвижимости где-то не то на юге Франции, не то на севере Италии. И – да, – неплохо бы ещё прикупить домик в Финляндии. «Мы так здорово отдохнули там прошлой осенью. Помнишь? На берегу озера. В лесу. И никаких людей. Только мы с тобой…»

Вообще-то, не то на юге Франции, не то на севере Италии обитала большую часть года именно Серая Мышь. Именно Серая Мышь прошлой осенью отдыхала с Зининым Александром Владимировичем в Финляндии.

Ну да, он же именно её муж…

Это сводило с ума.

Но был ребёнок. От кого, боже ж ты мой?!

От того ночного клуба, в который она отправилась после зарубежной командировки. От кого-то конкретно? Конкретно – не от Александра Владимировича.

А как бы она хотела обратного! Всё проверила! Уж так близки были сроки… Уж так доступно тело босса, равно как и волосы с его головы.

– Подобного рода анализ даст вам знание, но не даст никакой юридической силы, вы понимаете? Чтобы ДНК-экспертиза была признана судом, предписание суда же и требуется. А так…

– Я в курсе. Я сама юрист. И достаточно подкована, чтобы, прочитав соответствующий закон, понять, о чём он, – сухо кинула сотруднику лаборатории Зинаида Ивановна.

Нет. Не от него.

Ну почему?! Почему в одну и ту же фазу цикла от того, от кого жаждешь, – фиг. А от случайной вечеринки в ночном клубе – нате, пожалуйста!

Впрочем, малыш был очень хорош и несколько примирял Зинаиду Ивановну с несправедливостью мироустройства. Она назвала его Сашей.

Кажется, в том конверте, что вручили ей от компании в честь рождения сына, самый существенный вклад был от Александра Владимировича.

И никто ничего не спросил.

Никто и близко не поинтересовался.

Включая босса.

А ведь мог и побеспокоиться. Всё-таки, когда твоя «правая рука» рожает спустя десять лунных месяцев после зарубежной командировки, это должно вызвать хоть малейшие подозрения. Хоть тень неуверенной уверенности разряда: «Не я ли?»