Танец семи вуалей - Наталья Солнцева

– Я не курю… – покачал головой Оленин.

– Фу-ты! Держи, говорю! – рассердился приятель. – Стал бы я тебе табак предлагать!

– А что это?

– Память об Иде…

– Ты видел ее перед отъездом?

– Не успел. Она в спешке покидала свой дом. Почти все оставила… Я нашел это случайно. В ее спальне. Ида обожает тайники!

Самойлович поведал графу печальную историю. Француз, который проектировал внутреннюю отделку особняка мадам Рубинштейн, проиграл ему в карты баснословные деньги. Умолял об отсрочке, чуть ли не на коленях ползал.

– И ты потребовал, чтобы взамен долга он раскрыл тебе тайники Иды? – догадался Оленин. – Ты чудовище! Как ты мог? Это подлость! Злодейство! – Не большее, чем убивать беззащитных служанок… – захихикал Самойлович.

– Довольно! – рассвирепел граф. – Я сыт по горло твоими намеками. Ты нарочно дразнишь меня?

– Вот таким ты мне больше нравишься. А то распустил слюни…

– Ты обокрал Иду! Воспользовался случаем!

– Особняк все равно сгорел. То, что не разграбили оккупанты, погибло бы в огне, – без тени смущения возразил Самойлович. – Раз ты такой порядочный… твоя воля. Я оставлю талисман себе. Прощай, граф! Не поминай лихом…

– Постой! Да погоди же… Ну, прости меня. Я погорячился.

– Стало быть, берешь?

Оленин робко протянул руку с изуродованными подагрой пальцами. Они мелко дрожали.

– Я передумал, – заявил Самойлович, пряча мешочек. – Ты недостоин такого подарка. К тому же вещица ворованная, как ты изволил выразиться…

Оленин оторопело уставился на него.

– Хочешь и меня принудить ползать на коленях?

– Экий ты нескладный, братец! То ругаешься, то чуть не плачешь. Ладно уж, – сжалился отставной офицер. – Бери! Помни мою доброту. Авось встретимся! Ты мне должен будешь.

И он положил кисет из малинового бархата на испачканную ладонь графа…

Москва. Наше время

Не дождавшись возвращения доктора, Сима пришла в полное смятение. Телефон Лаврова не отвечал. Каждый раз женский голос вежливо сообщал, что «связь с абонентом отсутствует». Мобильник Оленина мелодично откликался из его запертого кабинета. Юрий Павлович попросту забыл о нем впопыхах.

Сима извинялась перед пациентками, придумывая оправдания.

– Его срочно вызвали в министерство, – сообщала она рассерженным дамам. – Нельзя было отказать. Там какое-то важное совещание.

К вечеру, когда рабочее время истекло, а доктор так и не появился, она не выдержала и позвонила Карташину. К кому еще она могла обратиться? Молодой человек охотно согласился приехать.

Сима поставила офис на сигнализацию, закрыла и вышла на улицу. Было уже темно. Дул ветер, пахнущий сыростью и выхлопными газами. Машина Карташина притормозила у тротуара, дверца распахнулась.

– Садись. Что случилось? – испугался он, увидев ее заплаканное лицо.

– Юрий Павлович…

– Он тебя уволил?

Она мотнула головой и всхлипнула.

– Он… пропал.

– Как это? – опешил Олег. – Куда пропал?

– Ушел… и не вернулся. У него возникло «окно»… свободный сеанс. Пациентка заболела, и он решил пройтись. Или отлучиться по делам.

– Ну?

– Прошли положенных два часа, потом еще час… еще… а его все нет и нет. Сотовый он оставил в кабинете. Я не могу с ним связаться. Что делать?

– А по какому поводу паника? Твой доктор – не маленький ребенок, который заблудился на незнакомых улицах.

– Вдруг с ним что-то произошло? Что-то страшное? Сима не знала, имеет ли она право говорить о «помощнике колдуньи», поэтому умолчала о Лаврове. Он обещал присмотреть за Олениным, а сам не выходит на связь. Неужели тоже исчез?

– У доктора есть родственники? Друзья? – озадаченно спросил Карташин.

– Откуда мне знать?

– Значит, надо звонить в больницы и морги.

– В морги? – ужаснулась Сима.

– Или в полицию. Впрочем, туда бесполезно. Там тебе скажут то же, что и я. Подумаешь, ушел мужик с работы и загулял. Может, у него баба… о, пардон, женщина есть! Или выпил лишнего! Сколько таких случаев! Если через три дня не объявится, тогда начнут искать.

Успокаивая Симу, Карташин сам встревожился. Ситуация ему не понравилась.

– Ты ничего подозрительно не заметила?

– Чего? – не поняла она.

– Может, следил за ним кто? На улице околачивался?

У Симы вертелась на языке Айгюль, но она сдержалась.

– Вроде бы нет…

– Слушай, черт с ним, с доктором! – разозлился Карташин. – Кто он тебе? Ни сват, ни брат…

– Мы же работаем вместе, – возразила девушка. – Человек пропал, а я никуда не сообщила. Что мне, сидеть сложа руки?

– Да появится он… куда ему деваться-то? Ты не обязана его опекать. Он взрослый дяденька. Может, завалился в ресторан… пьет, закусывает, блин, а ты места себе не находишь. Или дома давным-давно. Знаешь его адрес? Поехали, проверим.

– Неудобно как-то…

– А переживать без толку – удобно? Нервничать? Погляди на себя… бледная, глаза опухли. Брось ты, ейбогу, эту дурную работу! Иди ко мне в клуб. Деньгами не обижу, и спокойнее будет.

– Нет, – решительно отказалась Сима. – Я медицину люблю. Врачом хочу стать, а не официанткой. Может, даже психиатрией займусь, как Юрий Павлович.

– Эти психиатры – сами психи! Погляди на своего Оленина… как есть псих. Маньяк! Может, он на охоту отправился… за новой жертвой? А ты, дуреха, извелась вся. Искать его собралась.

– Где искать? Дома его нет… иначе он бы позвонил. Юрий Павлович очень ответственный. Он бы предупредил, что не вернется. С ним что-то не так…

– Хорошо. Что ты предлагаешь?

Сима снова расплакалась. Она понятия не имела, как следует поступать в подобных случаях. Карташин злился, ревнуя ее к доктору. Пожалуй, от него помощи не дождешься. Но взять и уехать домой, просто лечь спать… девушка была не в силах.

– Хватит хлюпать. У меня, между прочим, сердце не каменное. Что мне сделать? Нашел бы этого проходимца – убил бы!

– Вот-вот… не один ты имеешь зуб на Юрия Павловича. У него много врагов…

– Да кому он нужен? Кто он такой? Обычный докторишка!

– Ты ему завидуешь. Потому и кричишь.

– Пусть ему тамбовский волк завидует, – сердито буркнул Карташин.