Миг столкновения - Эмери Лорд

Лежу рядом с Джонасом на прохладной траве, над нами сталкиваются планеты. Так мы лежим долго, очень долго, до последней крошки. Мои щеки мокры, а сердце – сердце переполнено.

Джонас

Раздается тоненький голосок:

– Эй! Вставай! Вставай! Не угадаешь, что у нас на завтрак! Вафли, вот что!

Открываю один глаз. На краешке кровати примостилась улыбающаяся Лия. Две ночи назад я с Виви бодрствовал до рассвета, с тех пор меня не покидает пульсирующая мигрень.

– Ну, Джонас, ну, пойдем!

Лия забирается на кровать с ногами, тормошит меня.

– Все уже внизу, один ты спишь.

– Ладно, сейчас.

Сажусь, опираясь на локти.

– У тебя красивая прическа, Лия.

– Спасибо.

Лия осторожно проводит ладошками по косичкам.

Они замысловато заплетены, даже не представляю, как такое делается.

– Это мама заплетала.

Следом за Лией спускаюсь в кухню. В дверях замираю. И не только потому, что учуял аромат горячего теста для вафель.

Наоми ловко управляется с вафельницей. Исаак пытается жонглировать тремя апельсинами. Бека, высунув от старания кончик языка, нарезает клубнику тонкими ломтиками. Первая партия вафель уже готова, украшена Эверестом взбитых сливок, припорошена сахарной пудрой. Сайлас торопится набить рот.

Мама наливает воду в кофемашину. На ней пижама, но все остальные тоже в пижамах. Один только Сайлас в рабочей рубашке-поло.

В кухне тесно, каждый занят своим делом. Мои братья и сестры толкаются, порой мешают друг другу – и все-таки делают одно общее дело. Сцена до того знакомая, что я почти готов, оглянувшись, увидеть папу. Знаю, его тут быть не может. Но все равно ощущение – что папа в кухне. У Наоми – папина твердость; у Сайласа – папин веселый нрав, у Беки – папина чуткость. Исаак, как папа, рано стал серьезным; Лия, как папа, не устает радоваться жизни. А я… про себя не знаю. Надеюсь, мне тоже что-то от папы досталось. Что-то хорошее.

Сайлас со звоном ставит тарелку в раковину, оглядывается, видит меня.

– А вот и наш Спящий Красавец.

Рычу на него. Он, выходя из кухни, шлепает меня фартуком.

– Сайлас, – окликает мама, не отрываясь от приготовления кофе, – пока ты не ушел, распечатай мне с сайта список вещей для спальни, ладно? Я потом посмотрю повнимательнее.

– Ага, – отзывается Сайлас уже с лестницы.

– Джонас, – говорит Бека, – тебе какой топинг на вафли?

– Мне? Клубнику с шоколадным сиропом.

Сажусь на табуретку. Лия хватает баллон взбитых сливок и выдавливает добрую порцию себе прямо в рот. Так папа нас потчевал. Мы заходились визгом. Такое счастье – есть сливки без всего – казалось неправдоподобным.

– Послушай-ка, маленькая мисс – не порть себе аппетит сладким, – говорит мама.

– Больше не буду, – с набитыми щеками отвечает Лия.

Будет; еще как будет.

Мама качает головой, но совсем не укоризненно. А в том смысле, что дети есть дети.

– Доброе утро, дружок. Кофе хочешь?

– Да. Спасибо.

Мама достает из шкафчика еще одну кружку. Наоми подвигает Беке очередную готовенькую вафлю, Бека украшает ее взбитыми сливками и клубникой, передает Лии. Настоящий конвейер, как в ресторанной кухне. Папа загордился бы.

– Исаак, – говорит мама, – оставь апельсины в покое. Сядь, поешь.

Один из трех апельсинов, тот, что как раз был в воздухе, с глухим стуком падает на разделочный стол.

Кофе готов. Мама разливает его по кружкам, одну протягивает мне. Сама садится к разделочному столу с тарелкой вафель. По обе стороны от мамы устраиваются Бека и Исаак. Я сижу за обеденным столом посреди кухни, между Лией и Наоми.

А теперь надо преподнести Лие новость: Виви сегодня уезжает и вряд ли зайдет попрощаться. Жду, пока Лия набьет рот вафлями, чтобы у нее после моих слов была секунда-другая на переваривание. Говорю тихим, спокойным голосом:

– Сегодня я пойду к Виви. Пока она не уехала. Хочешь нарисовать для нее на память картинку?

Накануне я эсэмэснул Виви, спросил: может, помочь ей вещи паковать? Виви ответила: не надо. Я ужасно расстроился, но все равно решил пойти к ней. Вдогонку пришла новая эсэмэска – Виви предложила встретиться в парке. Ну конечно: прощание должно быть как в кино, с назначенным временем, с волнением, со счетом минут. Я и боюсь, и жажду этого прощания.

Лия качает головой:

– Я уже подарила Виви рисунок. Виви пришла вчера утром, мы с ней играли.

– Виви была здесь, пока я работал?

– Да! Мы играли в пони и еще много во что.

Смотрю на Наоми – может, ей больше известно:

– А ты была при этом?

Наоми кивает, не отрывая взгляда от вафель.

– Мы все были дома.

Понизив голос, спрашиваю:

– Наоми, зачем она приходила? Попрощаться?

Наоми жует вафлю, глотает.

– Виви хотела забрать кое-что для Сильвии – миску, кажется. Уходя, сказала: «Увидимся». И вообще была…

Не знаю. Самой собой.

Прокручиваю информацию в голове. Если бы Виви просто исчезла – после всего с ней случившегося, – я бы понял. Но Виви пришла сюда, зная, что меня дома не будет. Пришла, чтобы напоследок провести счастливый день с моими братьями и сестрами. В горле застревает колючий ком. Едва ли он образовался оттого, что я слишком много от вафли откусил.

Лия болтает под столом ногами.

– Вот бы Виви не надо было уезжать. Мне так грустно, ужас.

– Мне тоже, Лия.

Наоми качает головой. Улыбка у нее ироничная.

– Самое странное, что и мне тоже грустно.

* * *

Принимаю душ, бреюсь, пытаюсь привести волосы в пристойный вид. Горло будто морским узлом завязано. Мне нужно идти в парк к Виви – это я с легкостью проделаю. А вот как я обратно пойду от Виви – даже представить невозможно.

По пути думаю об увлечении Исаака археологией. Отлично его понимаю. Останки динозавров, древние артефакты, вскрытие захоронений – это заводит. А Виви! Ведь она вошла в мою жизнь с археологической кисточкой, тщательно обмела пыль. Открыла меня заново, откопала, отчистила – значит, я отчасти принадлежу ей. Ну и как мне теперь с ней расстаться?

До места свидания еще несколько ярдов, но я вдруг понимаю: Виви в парке нет. Потому что девчонку вроде Виви можно учуять на расстоянии. Такие, как она, основы потрясают. А я что-то не чувствую земной дрожи.

К самому старому дереву в парке – тому самому, которое помечено словами «Здесь была Виви», – пришпилена записка. Вот, значит, как все будет. Виви со мной попрощается. Я с ней – нет. Я мог бы и раньше догадаться.