Я подарю тебе "общак" - Евгений Сухов

– Значит, надо состыковать все, – язвительно пояснил Антонов, подумав, как бы молодой коллега не натворил глупостей из-за чрезмерного рвения. – Понимаешь, Артем, если мы не закроем это дело в ближайшее время, всем будет плохо. Начальство рвет и мечет. По городу ползут слухе о новом переделе собственности. Грозятся из Москвы приехать. Мы должны, понимаешь, должны закрыть дело, или нас всех уволят. Тебе-то ладно, молодой, устроишься таксистом, а мне что делать?

– Как уволят? – испуганно пробормотал Лукашин. – Мы же работаем.

– Да вот так, – фыркнул Антонов, – наверху считают, что плохо работаем.

– Хорошо, тогда все понятно, я буду готовить материалы к передаче в прокуратуру.

У Антонова отлегло от сердца.

– Вот и славно, – похвалил он коллегу, – работай, а если что непонятно, звони мне. Я скоро подъеду.

Сбросив звонок, следователь улыбнулся. Ему очень повезло, что Лукашин оказался понятливым и не стал поднимать бучу. Не успел он как следует порадоваться, как последовал новый звонок. На этот раз звонил Баранов. Без долгих предисловий оперативник спросил напрямую:

– Слушай, это ты его… верно?

– В это время я находился у особняка Кано, поэтому не верно, – спокойно ответил Антонов. – И давай, Миша, раз и навсегда замнем эту тему. Могу поклясться на Библии, если не веришь.

– Я верю. Ладно, замнем, – сразу согласился Баранов. – Кто бы его ни пришил, он оказал человечеству большую услугу.

Узнав о смерти Клода, Зое едва не лишилась чувств, потом долго плакала, запершись в спальне, а когда успокоилась, вышла к ним и ледяным тоном спросила:

– Что теперь?

– Пока не знаю, – признался Алекс. Он сидел за столом в гостиной и чистил оружие.

Шарль-Анри с отрешенным видом пялился в экран телевизора. Он напоминал лунатика или восковую фигуру из Музея мадам Тюссо.

– Похоже, что никаких сокровищ нет, и все было напрасно, – дрожащим от слез голосом выкрикнула Зое ему в лицо, – все напрасно! Это ты виноват!

– Успокойся, – приказал Алекс, поджав губы, – никто не виноват. А насчет сокровищ еще не ясно до конца. Я звонил заказчику. Он сказал, чтобы мы пока оставались на месте.

Внезапно в дверь позвонили, и все, находившиеся в комнате, одновременно посмотрели в сторону прихожей. Шарль-Анри выхватил пистолет и передернул затвор. Алекс последовал его примеру. С двумя пистолетами он осторожно приблизился к двери и спросил:

– Кто там?

– Я от мсье Мало, – по-французски произнес неизвестный из-за двери.

Алекс сделал знак Стрелку, чтобы прикрывал его, а сам спрятал за спину оружие и открыл дверь. На пороге стоял высокий стройный мужчина лет тридцати в легком белом костюме, с «дипломатом» в руках. Спокойные карие глаза незнакомца изучали Алекса, и тот отметил про себя, что гость сильно напоминает самого Мало. Уж не его ли это сын, которого все прозвали Кровавым Люком? Еще одного психа им не доставало. Изобразив на лице гостеприимную улыбку, Алекс впустил его в квартиру. Парень сразу же повел себя по-хозяйски. Положил «дипломат» на стол, затем прошелся по квартире, заглянул в спальню, на кухню, выглянул в окно…

– Мы вам не мешаем? – вежливо поинтересовался Алекс, перехватив вопрошающие взгляды Стрелка и Зое.

– Пока нет, – сухо ответил незнакомец, – меня зовут Люк. Мсье Мало поручил мне взять на себя руководство этой операцией. Если есть какие-то вопросы, задавайте.

Люк открыл «дипломат» и стал копаться внутри. Крышка «дипломата» закрывала обзор, и Алекс не мог понять, что он там делает.

– У меня есть вопрос, – начал Стрелок.

Люк выхватил из «дипломата» пистолет с глушителем и выстрелил Шарлю-Анри в голову. Пуля попала в центр лба. Кровь, кусочки костей и мозга выплеснулись на стену позади него. Выронив пистолет, Стрелок упал лицом вниз на ковер. Все произошло так быстро, что у Алекса перехватило дыхание. Достать свое оружие он и не пытался, потому как знал, с кем имеет дело. Люк переместил дымящийся ствол на Зое и одновременно вытащил второй пистолет с глушителем, который наставил на Алекса:

– Еще вопросы?

– Нет, нет вопросов, – замотала головой Зое. – У меня медицинское образование, я могу быть вам полезна. Хорошо разбираюсь в хирургии и фармацевтике, могу зашить любую рану.

– Заткнись! – бросил ей парень и перевел свой спокойный, ничего не выражавший взгляд на Алекса.

Тот с горечью подумал, что так и знал, что чем-то подобным все и кончится. Мало пришлет кого-то устранить свидетелей, а все деньги заберет себе. Хорошо хоть, они ничего не нашли, и старик останется с носом. Вслух же произнес:

– Я тоже могу быть полезным, потому как знаю много анекдотов, могу петь и танцевать гопака.

– Юмор на краю могилы, это похвально, – заметил Люк и, убрав пистолеты, кивнув в сторону мертвеца: – Он мне не понравился. Вид какой-то болезненный и выглядит как одна большая проблема.

– Он был хорошим снайпером, – пробормотал Алекс и спохватился, наткнувшись на ледяной взгляд нового предводителя: – Да, вы правы, он мне тоже никогда не нравился. Вы очень хорошо разбираетесь в людях.

– Для тебя есть работа, шутник, – процедил сквозь зубы Люк и протянул ему листок бумаги: – Вот адрес следователя Антонова. Поезжай туда и следи за ним. Каждый час будешь докладывать. Запиши мой номер сотового.

Алекс хотел сказать, что одному со слежкой не справиться, нужны хотя бы двое, чтобы меняться, иначе намозолишь объекту глаза, однако, вспомнив, что случилось с Шарлем-Анри, решил воздержаться от комментариев.

– Все, иди работай, – махнул ему рукой Люк и повернулся к девушке: – А ты заверни труп в ковер, замой кровь и приготовь мне кофе, черный без сахара… Тебя, кажется, зовут Зое? Верно?

Зое послушно кивнула.

– Есть вопросы? – с кровожадной улыбкой поинтересовался он.

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда выполняй! – Отвернувшись от нее, Люк достал из «дипломата» ноутбук, открыл его и через Интернет связался с отцом в больнице. В ноутбуке была встроенная видеокамера, поэтому они могли видеть друг друга и общаться как при обычном телефонном разговоре.

На мониторе появилось изображение больничной палаты, обставленной самой современной аппаратурой. На кровати, укрытый до пояса простыней, лежал седой старик с высохшим сморщенным лицом. Еще недавно Жан-Жаку Мало не давали и пятидесяти, а теперь его можно было легко принять за глубокого старика. Болезнь стерла с лица все усилия пластических хирургов, а наркотики и лекарства довершили начатое.

– Привет, папа, я на месте, – произнес Люк, глядя на отца.

Жан-Жак посмотрел на сына воспаленными слезящимися глазами, отнял от лица кислородную маску и спросил свистящим шепотом:

– И как дела, сынок? Что думаешь?