Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина - Гагик Карапетян

В. БЕЛОУСОВ:

– Я его воспринимаю как тренера и замечательного психолога, человека всесторонне развитого, пытливого. Он ведь играл под руководством Аркадьева, интеллектуала и энциклопедиста, затем в качестве наставника следовал рекомендациям Учителя. Сам тонко и глубоко знал футбол, его нюансы. А как личность абсолютно бесконфликтная все вопросы пытался решать с ребятами без давления, путем убеждения.

– Может, существовали «подводные камни», из-за которых ни одна московская команда (кроме «Локо») не пригласила Бубукина главным тренером?

– Все складывалось в «цепочку». Он в ЦСКА работал, а прежде там же выступал, ему присвоили звание лейтенанта. Составив тандем с Тарасовым, вероятно, получил предложение о продолжении службы и преференциях. Где мог продолжить карьеру Бубукин? В одесском, киевском или хабаровском СКА, отправиться в Группу советских войск в Германии… Если рванул бы в профсоюзный клуб, пусть главным, пришлось бы увольняться из армии, потерять льготы на финишной прямой. Кажется, это – главная причина, заставившая Валентина Борисовича остаться в ЦСКА. Несмотря на его замечательные задатки и педагогический талант, то есть, наличие всего, что требуется для успеха, к сожалению, у Бубукину не совсем получилось…

Ю. АДЖЕМ:

– После совместной работы в «Таврии» с Бубукиным вновь пересеклись?

– Это произошло, когда я пришел в 1979-м в ЦСКА при главном тренере Шапошникове. А до того, учась в ВШТ, начал работать с молодежью. Тогда же несколько раз гостил у Валентина Борисовича, который давал читать свои конспекты. Беседовать с ним о тренировочном процессе было интересно – он досконально знал футбол.

Почему обращался к Бубукину? Когда работал под его началом, все нравилось. Самое важное – занятия не из-под палки проходили, мы не замечали, как они незаметно «пролетали». И нагрузку получали, и вроде не уставали, даже еще хотелось тренироваться. А ведь есть горе-наставники: когда равнодушно слушая их, мечтаешь о том, чтобы быстрее попрощаться.

Валентин Борисович работал 2-м со всеми наставниками ЦСКА в 1970–1980-е. Даже Шапошников его взял к себе после их провала с Тарасовым. Бубукину было под 60, и он, наверное, не хотел оставаться там.

– Видимо, перевесил нюанс с армейским стажем…

– Когда я появился в клубе, он носил погоны старшего лейтенанта. В то время нередко, когда человек задумывался о пенсии, его переводили на хорошую должность, чтобы пособие оказалось повышенным. Так делал не только Бубукин.

– Перечислю именитых футболистов, которые стали известными тренерами – Бобров, Бесков, Симонян, Иванов, Лобановский… Почему в этом списке нет Валентина Борисовича?

– Не хватило каких-то качеств… Мое мнение – излишне мягкий, коммуникабельный, что иногда мешало: например, в Симферополе любил у своего окружения спрашивать, даже у водителя начальника «Таврии»: «Какой бы состав поставил на предстоящую игру?», а тот потом всем хвастался: «Со мной сам Бубукин советуется!»

Г. ЗОНИН:

– На ваш взгляд, ему удалось, освоив, по сути, другую профессию, стать вашим коллегой?

– Бубукину не дали доработать в «Локомотиве» и Украине, потом он за границей трудился. Наконец, вернулся домой, где не допускали на должность старшего тренера. Если не считать сборную правительства и президентской администрации.

– На вашем примере можно утверждать: наставник и футболист – разные ипостаси.

– Конечно! Я тоже здорово бил по мячу, но это не повлияло на тренерскую квалификацию.

– Что помешало Бубукину в зрелые годы возглавить какую-либо ведущую команду?

– Он по праву считался человеком компанейским, по сути, хохмачом. Вместе с тем не обладал самодисциплиной – обязательным качеством главного тренера. Да и претендент на такую работу должен много знать, внедрять оригинальное в учебно-подготовительный процесс, досконально изучить свойства каждого игрока, составлять индивидуальные планы… Значит, у Бубукина на это не хватило времени и навыков.

О. ЛАПШИН:

– Мне кажется, он не стал знаменитым тренером из-за мягкости и добродушия. Если, например, Бесков чего-то велел, надо было разбиться, но сделать, иначе выгнал бы. А Бубукин мог с тобой беседовать, лавировать, подводить к тому, чтоб лучше ты сделал сам.

В. КОЛОСКОВ:

– По-моему, ему не хватало характера, командирского и «вредного». С другой стороны, что можно ожидать от добряка? Однако тренеру необходима жесткость, порой мстительность. Он должен говорить неприятные вещи, иногда кого-то «казнить». А Валентин по определению не мог этого сделать. Борисыч – человек иного склада.

С. ГОНЧАРОВ:

– Собирались на неофициальное первенство СССР среди 14-летних с участием киевского и тбилисского «Динамо». Москва провела предварительную «пульку», определив 2 лучшие столичные команды. В 1989-м путевки завоевали ЦСКА и ФШМ. Нас готовил Петухов, но потом выпускные классы ЦСКА подхватил Агапов – сын Володи, игравшего в армейской основе. А Валентина Борисовича он попросил помочь в организации и проведении турнира. И я, находясь в отпуске, отправился с ними в качестве как бы врача. Тем более, все происходило на моей родине, в Днепродзержинске.

Приехал мой отец из Кривого Рога, «почетный железнодорожник». Как и Бубукин (смеется). Они быстро нашли общий язык. Тем более, батя привез всеми любимую «абрикосовку». Посидели, жизнь повспоминали. Потом Борисыч рассказал, что он поздно вечером вернулся домой, а жил он, как известно, рядом с Тарасовым: и они, выпив «абрикосовку» (батя передал Бубукину в дорогу), спели любимую всеми «Пройдусь по Абрикосовской, зайду на Виноградной и на Тенистой улице посижу…»