Коварство любви - Кэндис Кэмп

Его дыхание с шумом вырывалось из легких, а жар тела обволакивал Калли. Она чувствовала себя окруженной им, растворенной в нем, и смаковала эти ощущения. С каждым толчком Бромвеля напряжение, зреющее в ее лоне, росло до тех пор, пока не нашло разрядку в восхитительном всплеске удовольствия, настолько сильном, что она закричала.

Бромвель содрогнулся всем телом и застонал, достигнув пика блаженства одновременно с Калли. Они распростерлись на постели, изнуренные и насыщенные. Прошептав ее имя, Бромвель скатился с нее и, не переставая обнимать ее одной рукой, укрыл их тела простыней, подоткнув со всех сторон на манер кокона. Вместе они скользнули в объятия сна.

Калли медленно пробудилась ото сна, ощутив невероятный жар и что-то тяжелое, давящее на нее сверху. Глаза ее широко раскрылись, и она увидела лежащего рядом с ней мужчину, чьи волосы щекотали ей нос. Часто заморгав, она совершенно проснулась. Этим мужчиной был Бромвель, и она распростерлась на его горячем теле, прижавшись щекой к его груди. То, что давило на нее сверху, было его рукой.

Воспоминания о прошедшей ночи затопили сознание Калли, и она улыбнулась самой себе, подумав, что добродетельная женщина на ее месте ощутила бы неловкость и стыд. Она же лучилась счастьем, захватившим все ее существо и не оставившим места иным чувствам.

Несмотря на то что ей было жарко, она еще некоторое время лежала неподвижно, купаясь в новых восхитительных ощущениях своего тела, упоительно живого после вчерашней ночи и приятно утомленного.

Наконец Калли встала с постели, прикрыв Бромвеля простыней, и осмотрела комнату. Их вещи валялись повсюду. Припомнив, с какой поспешностью они срывали с себя одежду, девушка подумала о том, что большая ее часть окажется безнадежно испорченной. Она порадовалась, что привезла с собой несколько платьев.

Пламя камина давно превратилось в золу, но она едва ощущала холод, направляясь к окну. В комнате все еще царил полумрак, но пробивающийся сквозь щель в занавесках солнечный свет свидетельствовал о том, что уже давно рассвело. Отодвинув край тяжелой занавески, она выглянула наружу. Было утро, и солнце заливало окрестный пейзаж. Калли снова устремила свой взгляд на комнату.

Ее платье бесформенной массой лежало на стуле, нижняя юбка валялась у кровати, а чуть поодаль — ботинки. Сорочка, превратившаяся в мятый комок, обнаружилась у самой двери. Калли принялась ходить по комнате, собирая свои вещи.

Повернувшись к постели, она заметила, что Бромвель наблюдает за ней, подперев голову локтем. Вскрикнув, девушка уронила одежду.

Он улыбнулся:

— Вот так намного лучше. Одежда слишком многое скрывала.

— Что ты делаешь? — нахмурилась она. — Ты напугал меня!

— Любуюсь тобой, — ответил Бром.

— Тогда почему не произнес ни слова? Я думала, ты еще спишь.

— Знаю. Так было гораздо интереснее, — ухмыльнувшись, признался он.

Калли склонилась, чтобы поднять одежду, и прикрылась ею. Щеки ее залились жарким румянцем.

— Нет, не прячь свое тело, — произнес граф. — Мне нравится смотреть на тебя.

Калли неуверенно улыбнулась, ощущая себя одновременно и неловко, и в то же время чувствуя, как лоно ее начинает увлажняться от возбуждения.

— Едва ли это честно, когда сам ты остаешься благопристойно прикрытым.

Это было не совсем так, потому что простыня была натянута лишь до талии, открывая ее взгляду его руки и торс, являющие действительно притягательное зрелище.

Бром усмехнулся и отбросил простыню прочь.

— Вот. Теперь ты можешь видеть столько же, сколько и я.

Щеки ее покраснели еще сильнее, пока глаза, повинуясь собственной воле, скользили по его телу, отмечая загорелую кожу, крепкие мускулы и очевидное свидетельство его возбуждения.

— Ах! — воскликнула Калли, чувствуя, как при виде его затвердевшей плоти лоно ее увлажнилось еще сильнее.

— Да, — с ухмылкой признался Бром, — я твой раб.

— Ты раб своих примитивных желаний, я бы сказала, — дерзко отозвалась она и, бросив одежду, устремилась к кровати, ощущая покалывание кожи в тех местах, где ее касался его тяжелый от желания взгляд.

— Только если ты имеешь к этому отношение, — заверил ее Бромвель, хватая ее за руку и притягивая к кровати.

Бромвель сел на постели, спустив ноги на пол, и, обняв Калли за бедра, привлек ее к себе. Она улыбнулась ему, и, положив ему руки на плечи, стала гладить его тело, постепенно спускаясь к груди. Девушка чувствовала, как его восставшая плоть упирается ей в живот, что заставило ее озорно усмехнуться.

— Тебе это нравится, не так ли? — прорычал он, лаская ее шею. — Заставлять меня страдать?

— Нет, — запротестовала она, слегка царапая его торс ногтями. — Я улыбаюсь при мысли, что могу положить конец твоим страданиям.

Бром засмеялся, обжигая ее шею горячим дыханием и поглаживая спину вдоль позвоночника.

— Миледи, охотно разрешаю вам делать это.

Обхватив рукой, он увлек ее на кровать и, перекатившись на нее, лег сверху. Подняв руки ей над головой, он, удерживая их, принялся, не торопясь, покрывать поцелуями ее тело, исследуя его сокровенные уголки. Калли извивалась, пытаясь высвободить руки, но Бромвель не позволял ей этого сделать.

— Нет, еще не время, — прошептал он. — Пришла моя очередь доставить тебе удовольствие, а потом можешь делать что заблагорассудится.

Он нежно ласкал ее ртом и руками, подводя ее ближе и ближе к тому дикому восхитительному выплеску страсти, который она познала прошлой ночью. Всякий раз, когда Калли, трепещущая и изнывающая от желания, старалась прильнуть к нему, он отстранялся, чтобы потом снова склониться над ней, вознося ее на вершину блаженства.

Целуя ее груди, Бромвель нащупал пальцами влажный центр ее женственности и скользнул внутрь к крошечному бугорку удовольствия. Калли снова выгнулась навстречу ему, постанывая от желания. Пальцы его принялись ритмично ласкать ее, отчего девушка напряглась всем телом, а потом вскрикнула, почувствовав затопившую ее волну экстаза.

Лежа на спине, Калли смотрела на Брома затуманенным взглядом. Он склонился над ней и запечатлел на ее губах поцелуй, а потом раздвинул ей ноги.

— Нет-нет, — хрипло запротестовала она. Упершись руками ему в грудь, она заставила его лечь на спину.

Ухмыляясь, он повиновался:

— Что? Это все, на что ты способна? Хочешь прекратить?

— Нет, не прекратить, а слегка замедлить процесс. Сейчас моя очередь, помнишь? Ты сам сказал, что потом я вольна делать что заблагорассудится.

Улыбка на его лице стала шире.

— Так и есть. Скажите мне, миледи, что вы задумали?

— Думаю, я устрою все по своему разумению, — парировала Калли. — Я же еще только учусь, не забывай об этом.