Крылья распахнуть! - Ольга Голотвина

– Что ж, – протянул Свен, – повезло тебе. А могло еще больше повезти. Только вчера отчалила «Облачная ведьма», а там рулевым – побратим твой, Тирас Козел. Появись ты на день раньше – свиделись бы.

Круглая физиономия Шараха расплылась в улыбке.

– Живой, стало быть… побратим-то… Ничего, свидимся в Горячих Ключах. А мне, песьи ласты, еще надо рассказать… Это… поручение у меня.

Адмирал заинтересованно вскинул голову.

Леташ поведал ему, как, выйдя из тюрьмы без медяка в кармане, сладился с хозяином харчевни – наколол дров за миску похлебки. Сидел, лопал… и вдруг подсаживается к нему незнакомый человек, по виду дворянин. Говорит: «Меня мучает вопрос: не согласитесь ли вы, уважаемый, принять вот эту монету?» И кладет золотой возле миски с похлебкой. Полновесный золотой, с персоной Аргента Второго. У Шараха глаза на лоб полезли. Спрашивает он: за что, мол, плата? И слышит в ответ: за разговор.

Разговор вышел странный и опасный. Оказывается, один из слуг господина встречался прежде с Шарахом и теперь хозяину донес: мол, этот бродяга – пират, человек Свена Двужильного. Господин предполагает, что Шарах вскоре отправится на поиски своих. И на этот случай для него есть поручение: передать пиратскому адмиралу кое-что…

Когда Шарах дошел в своем рассказе до этого места, за его спиной тихо приоткрылась дверь в соседнюю комнату. Кто-то встал на пороге. Свену видно было из-за дверного косяка лишь плечо в матросской рубахе и рассыпавшиеся по этому плечу рыжие волосы, слишком длинные для мужчины.

Свен не удивился и не стал пялиться на дверь. Опустил глаза на блюдо с копчеными рыбинами, ухватил одну, принялся сдирать с сельди шкурку.

Шарах тем временем излагал поручение: неизвестный дворянин готов щедро заплатить Свену Двужильному, если тот захватит шхуну «Миранда» и возьмет в плен двоих членов команды. Человека и илва.

Светлые брови адмирала дрогнули:

– В плен? Я? Что за ерунда? Я беру судно ночью, груз днем, но экипаж – никогда. И не пробовал.

Леташ солидно кивнул, соглашаясь со своим командиром.

Разумеется, пираты захватывают корабли ночью, тихо подобравшись на шлюпках и устроив резню во мраке. На воздушный абордаж Свен свою команду не бросает.

А если Свен хотел взять не корабль, а груз, он настигал жертву в воздухе среди бела дня, крушил из копьеметов, истреблял команду шквалом стрел. И когда изувеченный, потерявший управление корабль падал и разбивался, пираты опускались рядом и брали груз среди обломков и трупов. Конечно, не всякий груз выдерживал такое неделикатное обращение, поэтому пираты шли в дневной бой, твердо зная, что именно они получат.

Но как захватить пленного – не кого попало, а определенного человека? В ночном сражении, когда пираты узнавали своих только по белым налобным повязкам? Или в дневном, когда команда погибает вместе с судном?

– Я ему это растолковывать не стал, песьи ласты. Я долбил, что сроду в пиратах не бывал, что господин изволит ошибаться. А тот выслушал и говорит: «Ну да, конечно, конечно. А только передай, что за каждого заказчик платит по сто золотых. И за человека, и за илва. Ну, человека и убить можно, но тогда только пятьдесят, а илва – живьем.

Свен покрутил головой: сумма произвела на него впечатление.

– А с чего он ко мне с заказом сунулся? Не мог нанять удалых молодцов, чтоб выкрали для него эту парочку? Оно бы и дешевле обошлось.

Шарах и мгновения не замедлил с ответом:

– Тихо выкрасть не получится. И человек, и илв могут за себя крепко постоять. Да и команда там лихая, а илв почти безотлучно на корабле сидит. А если будет шум – люди припомнят, с кем у похищенных была вражда. Заказчик не хочет, чтоб на него даже тень упала. А пираты хоть шуму и наделают, так кого это удивит? К тому же в заказ входит захват шхуны. Живыми заказчику нужны только эти двое, а на остальных он попросту зол. Кому и захватывать шхуну, как не пиратам?

– Это верно, – кивнул адмирал. Поднялся на ноги, сцепил руки за головой, потянулся всем телом. «Свеновы акулы» легко качнулись над плечами. – Эх, засиделся я…

Шарах двинулся было встать.

– Сиди-сиди, – благодушно удержал его адмирал. – Вон сельдь ешь, пиво пей… Кого этот человек заказал-то?

– Капитана. И плотника. Это который илв.

– Как думает расплачиваться?

– В Ривертауне есть таверна «Грот-мачта». Когда добыча окажется у нас в руках, я должен буду появиться в той таверне. Меня признает слуга господина… ну, песьи ласты, который меня хозяину выдал. Через меня и пойдет продажа товара.

– А, ну, понятно… – Свен мирно прохаживался вдоль стены. – Ты горло-то промочи, не привык небось к длинным беседам! И селедкой закусывай, не стесняйся.

Шарах взялся за кружку.

Адмирал сделал еще два шага, оказался за спиной леташа и бесшумно выхватил из-за голенища тяжелый, тусклой стали нож с костяной резной рукоятью. Удар под левую лопатку – и…

Но удара не последовало. От дверного косяка шагнула рыжеволосая женщина в мужской одежде и перехватила руку пирата.

Яростные золотистые глаза Свена встретились с таким же золотым неукротимым взором. Адмирал вырвал руку, но удара не нанес – ни леташу, ни дерзкой женщине.

То ли что-то услышав, то ли почуяв, Шарах обернулся.

Свен успел опустить руку так, чтобы чудом спасшийся леташ не увидел ножа.

Завидев рыжеволосую женщину, Шарах с неуклюжей поспешностью поднялся на ноги.

– Здравствуй, Гьера, дочь Вильдигара, внучка Станхельма, – учтиво сказал леташ.

Молодая женщина поприветствовала кивком пирата, которому только что спасла жизнь. И даже взглядом не намекнула на опасность, которая ему только что угрожала.

– Потолковать бы надо, Свен, – сказала она спокойно. – Но это не к спеху. Как закончишь беседу…

– Уже закончили, – перебил Свен сестру. – Ступай, Шарах. Когда подсчитаю твою долю в последнем рейде – пришлю за тобой.

Шарах поклонился и без единого слова вышел.

Гьера, подойдя к оконцу, похожему на бойницу, взглядом проследила путь пирата от дома. Обернулась к брату, молча кивнула: мол, ушел, не подслушивает.

Свен серьезно, тяжело сказал:

– Это не Шарах.

– Уверен?

– Он говорит, что сидел в узилище. Откуда слово такое знает?

– Ну, мог где-то подцепить.

– Мог. Но когда увлекся беседой, речь стала глаже. И «песьи ласты» вставлять позабыл. Но я его еще проверил. Сказал, что здесь недавно был его побратим – Тирас Козел с «Облачной ведьмы». И этот гад начал сожалеть, что не увиделся с побратимом.