Антология Сатиры и Юмора России XX века. Том 31. Ефим Смолин - Несущий Слово

Оператор и Ассистентка.

В центре — Жонков и Белесый.

Белесый (оглядываясь). Ну, Хичкок! Ну, хорек! Все унес!..

Жонков (тоже оглядываясь). Да-а…

Белесый. Ну давай, давай, Саныч, конкурентов больше нет, все их денежки пополам… (Трясет Жонкова.)

Давай снимай что-нибудь…

Жонков. Что я буду снимать? В голых стенах, без сценария…

Белесый. Да сценарий мы сейчас сварганим… Сейчас бумажку найдем… (Белесый роется в карманах, находит фото Толстого, переворачивает чистой стороной, приседает, берет огрызок карандаша.) Ну? Чего там надо писать-то?..

Жонков (с досадой). Ой, я тебя умоляю! Ты напишешь! Ты когда-нибудь писал что-то… кроме просьб о помиловании? Писатель — это талант! Это искусство! Это таинство!

Белесый перевертывает фото, смотрит на лицо Толстого.

Белесый. Ладно — «таинство»… Вечно вы, интеллигенты, мудрите… (Всматривается в портрет.) Мужик как мужик…

Жонков. Да это — Толстой! Понимаешь? Тол-стой! Таких больше нет! (Принимается расхаживать по павильону, рассуждая. Сейчас он один в кадре.) Нет! Про кого из нынешних писателей можно сказать, что он пишет как Толстой, что он чувствует как Толстой, что он хоть вот столечко похож на Толстого…

Белесый (за кадром). Ну, я могу сказать…

Жонков поворачивается на голос. Лицо приобретает изумленное выражение…

В кадре — Белесый в гриме Толстого, с бородой, в крестьянской рубахе… Стоит рядом с ворохом актерских костюмов. В руках — тот же портрет.

Я могу сказать: «Я — Толстой…»Что уставился? Не похож, что ли? (Смотрит на портрет, потом сбрасывает с себя ботинки, остается босиком)

А так?

Но Жонков ничего не слышит. Он только, озаренный какой-то идеей, медленно, словно боясь спугнуть мысль, идет к Белесому, по пути поднимая здоровенную палку…

Белесый (испуганно и отступая к двери павильона). Эй! Сан Саныч! Ты чего? Чего ты так смотришь?.. Все таки дурдом на тебя действует… Положи палку! Если ты насчет этих денег, то можем договориться! Мне только свои, и все… Эй!

Жонков приближается к Белесому…

ДВАДЦАТЬ ВОСЬМОЙ ЭПИЗОД

Загипсованный Врач, по-прежнему держа фото Светки, подковыливает к павильону. И снова — то же движение. Распахивает дверь, бросает фото, прижимается к стенке, заглядывает…

И снова — никого. Перед ним — пустой павильон…

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ ЭПИЗОД

В павильоне Спилберга. Из декораций — только ракета, стоящая на старте. Около ракеты ходит туда-сюда Космонавт в серебристом костюме и шлеме. В щелочку шлемного иллюминатора видны только его глаза. В павильон решительно входит Жонков с палкой. Он тащит упирающегося Белесого. Следом идут Оператор и Ассистентка.

Жонков (Ассистентке). Заприте дверь…

Она послушно набрасывает щеколду изнутри павильона на дверь.

Оператор (оглядываясь). Картинка красивая…

Космонавт. Куда вы идете? Это не ваш павильон! Здесь мистер Спилберг свои «Звездные войны» снимает! Оператор. Здрасьте! Ты когда прилетел?

Ассистентка. Мистер Спилберг уже выписался! Дома сидит!

Оператор. И ты собирайся! К себе на Марс…

Космонавт берет свой чемоданчик.

Жонков (Космонавту). Нет-нет, подождите! У меня для вас будет работа…

Кадр-перебивка

Врач ковыляет мимо двери спилберговского павильона.

На ней табличка — «Звездные войны». Реж. Спилберг.

Голос Жонкова (из-за двери). Камеру вот сюда ставьте! Свет оттуда! А вы здесь становитесь!

Врач бросается к двери, дергает — заперто… Прижимается ухом к двери. Потом смотрит на табличку.

Врач. Да нет, не может быть! Галлюцинации… (Ковыляет дальше.)

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЫЙ ЭПИЗОД

(Продолжение)

В павильоне Спилберга уже стоит камера. Космонавт около ракеты. От ракеты тянется провод, в руках Ассистентки пульт с кнопкой.

Жонков с палкой в руке тащит Белесого к ракете.

Жонков (Ассистентке). Не нажми раньше времени! Пуск — только после хлопка в ладоши!

Ассистентка. Хорошо, Сан Саныч, после хлопка… Белесый. Да куда ты меня тащишь? Как ты вообще с Толстым обращаешься?

Жонков останавливается, отпускает Белесого.

Жонков. Ты — не Толстой! Ты — Циолковский! (Вручает ему палку). Мы снимаем фильм о рождении космонавтики!

Белесый (радостно хлопая в ладоши). Здорово!

Сразу после хлопка вспыхивает огонь под ракетой, она уходит вверх и исчезает…

Жонков (хватаясь за голову). Боже мой! Идиоты…

Ассистентка. Я… как вы сказали, Сан Саныч… После хлопка…

Оператор. Картинка красивая была… Жалко, снять не успел… Хорошо, хоть Космонавт не улетел…

Космонавт снимает шлем, и мы видим, что это Пожарник.

Пожарник. А я не космонавт, я — пожарник… Это нам для тушения новую форму выдали. Сан Саныч, с вас полтинник… за открытый огонь… (Показывает на место старта.)

Жонков. Не глядя на Пожарника, протягивает ему деньги. Он смотрит только на Белесова, идет к нему…

Белесый. Ты чего? Я только в ладоши хлопнул! Это она кнопку..

ТРИДЦАТЫЙ ЭПИЗОД

Загипсованный Врач поспешно возвращается к павильону Спилберга.

Врач. Да нет! Какие галлюцинации! Громыхнуло как! (Дергает ручку, та легко поддается дверь открывается, он бросает внутрь Светкино фото.)

Тишина.

Заглядывает — в павильоне пусто…

Только дымится место старта.

Врач (ошеломленно). Улетели…

ТРИДЦАТЬ ПЕРВЫЙ ЭПИЗОД

Натура. Редкий лесочек на территории студии. Совсем близко видны павильоны… Жонков бежит за Белесым. Уже устал, задыхается.

Белесый (кричит). Лю-уди! На помощь! Убива-ают! Циол-ков-ского убива-ют!..

Жонков. Да замолчи! Не нужен ты мне!

Белесый (останавливаясь). Честно? Тебе не нужен Циолковский?

Жонков. Да я уже забыл про него… Я другое кино сниму! Без копейки денег! Без павильонов! Без этих проклятых пожарных! Прямо здесь, в лесу! Вот представь: ты — Сусанин! Это будет народная драма! Историческое полотно!

Белесый. Сусанин! Здорово! (Хочет хлопнуть в ладоши, потом вспоминает осекается и сводит ладони очень осторожно.) Слушай… А где мы этих поляков возьмем? Ну, которых Сусанин в лес завел?

Жонков. Ну, у нас же были поляки, когда мы по Гоголю снимали!

Белесый. Верно! Этих поляков — как грязи было!

И уже в костюмах! Ну ты. Сан Саныч, голова! Знаешь, кто ты? Ты — продюсер!

Жонков. Давай веди сюда поляков, оператора — ну, в общем, знаешь….

Белесый. Сей момент! (Бежит в сторону павильонов.)

Кадр-перебивка

В кабинете Говарда. Он беседует с загипсованным Врачом.

Врач. Ничего не выходит, мистер Говард! (Врач кладет на стол Светкино фото.)

Говард удивлен, машинально берет фото, рассматривает.

Говард. Не выходить? Вай?

Врач. Они… Они улетели!.

Говард (ошарашенно). Улетайт? Куда же они улетайт? Врач. Ай донт ноу, мистер Говард! Может, на Марс, может, на Венеру…

Дальше Говард беседует с Врачом, как с умалишенным. Отодвигает от него все предметы со стола, сбрасывает их в ящик стола, укладывает фотографию Светки в конверт, тоже кладет в стол. Потом сам потихоньку отодвигается вместе со стулом…

Говард. Ага… Значит, на Венеру..

Врач. Уес! Они на ракете полетели!

Говард. На ракете…Прямо из павильон… (Говард