Чужой мир - Ксения Власова

– А ты можешь попросить владельца лавочки продать нам сегодняшний экспромт его жены?

– Зачем? – озадачилась Айю.

Затем, что я до смерти хочу поесть пирогов или любой другой нормальной пищи!

– Хочу попробовать что-то новенькое, – нейтрально ответила я.

Расставались мы невероятно довольные друг другом. Айю сжимала бумажный пакет с отрезом ткани и светилась от счастья; я, не веря в такую удачу, прижимала к груди контейнер со сладкими булочками, а хозяин магазина, польщенный нашей радостью и умасленный приличной денежной суммой (очень приличной, к слову) искренне просил заходить к нему почаще. Мне казалось, что еще немного и дело закончится дружескими объятиями, но обошлось: вверх взял цинфийский менталитет, подчиненный строгим правилам этикета.

– Куда теперь? – Все мысли были только об одном: как бы поскорее запихнуть в рот булочку, но я пока сдерживалась.

– В мастерскую. Тут недалеко.

Мы зашли в неприметный подъезд соседней высотки и поднялись на лифте на последний этаж. Оставив охрану дожидаться нас за дверью, переступили порог квартиры, которую Айю гордо именовала мастерской. Я бы назвала ее иначе – логовом. Разбросанные там и тут обрезки ткани, выкройки, эскизы и недоработанные вещи навевали ассоциации именно с логовом, куда волчица стаскивает свою добычу.

Айю ринулась к столу, достала из ящика планшет и, так и не присев, с упоением принялась что-то в нем чертить. Я обошла небольшое жилище по периметру и, стряхнув образцы тканей, опустилась в одинокое кресло, примостившееся в углу.

– Ты голодна?

– Что? – рассеянно переспросила она. – А, нет, кушайте! Я не буду.

Я эгоистично обрадовалась такому ответу и, не медля, впилась зубами в мягкое теплое тесто. Языка коснулась сладость топленой карамели, и я блаженно замычала. Даже вкуснее, чем в кафе у Лиди!

Утолив первый голод, я запасливо оставила часть булочек на потом, и дипломатично заметила:

– А у тебя тут мило.

– Спасибо. Честно говоря, это мой островок спокойствия. – Айю разложила ткань на столе и теперь что-то примеряла на нее. – Мне приятно думать, что здесь меня никто не найдет. Даже отец.

– А он не знает об этом месте?

– Он знает все, – усмехнулась она, ненадолго отвлекаясь от работы. – Но великодушно разрешает мне прятаться. Время от времени.

Я пожевала губами.

– Звучит не очень оптимистично.

– Знаю, – согласилась Айю и выпрямилась. Теперь она смотрела на меня. – Поэтому я восхищаюсь вами. Вы смогли доказать своей семье, что достойны права на собственный путь.

– Не уверена, что доказала, – нервно хихикнула я. – Я просто сбежала, не забыв показать средний палец всем планам брата на мой счет.

– Это смело… – выдохнула Айю. – Я так никогда не смогу…

Я отвела взгляд. Смело? Возможно, но это как посмотреть. Можно расценить и как трусость. Айю упрямо тащила взваленную на нее миссию, что тоже по-своему похвально, а я… Я попыталась пойти собственным путем, но едва ли преуспела. К тому же, кто знает, возможно, не противься я амбициям брата, стань его послушной марионеткой, и Лиди бы осталась в живых…

Так кто же прав: я или Айю?

Пожалуй, это не так уж и важно…

Вероятности судеб вспыхнули яркими красками, как в детском калейдоскопе, сложились в узор, а затем снова распались, чтобы образовать новую фигуру.

Иногда важнее сам проделанный путь, а не финишная ленточка.

– Что бы ни выбрала… Ты все равно поступаешь правильно. – Я легонько коснулась плеча Айю, и она вздрогнула.

– Спасибо. Мне бы так хотелось в это верить, – мы обе вздохнули и какое-то время помолчали.

Затем я вернулась в кресло и достала наладонник, предоставленный мне Ито. После нападения в подворотне, он выдал мне его и попросил не расставаться с игрушкой – внутри был датчик слежения, а сбоку – кнопка экстренного вызова. Достаточно было нажать ее, чтобы послать сигнал SOS.

– Что ты хочешь сделать с этой покупкой? – спросила я, устраиваясь поудобнее.

– Сюрприз! – Айю хитро улыбнулась. – Попозже сами увидите. Но не сегодня.

– Хорошо, – важно согласилась я.

– Не заскучаете со мной?

Я демонстративно фыркнула и уткнулась в наладонник.

Под мурлыканье Айю я открыла файл и начала медленно набирать абзац. Слова давались тяжело, и неожиданно я поняла, что хочу записать вовсе не сцену для нового романа, а нечто более личное.

Во мне росла потребность написать письмо Лиди.

Да, она его никогда не прочитает, но у меня было так много того, что я не успела ей сказать…

Тишина мастерской, нарушаемая лишь бормотанием Айю и треском ткани под ножницами, навечно впечаталась в память вместе с теми горькими признаниями, что появлялись на экране наладонника. Грудь сдавливала жесткая рука, но по мере того, как возникали строчки, она все больше ослабляла хватку. Чувство вины и потери, отравляющие кровь, переросли в сожаление и светлую грусть, а затем прорвались беззвучными слезами, которые я и сама не сразу заметила. Наверное, именно тогда, под негромкий, но ритмичный треск швейной машинки я окончательно отпустила Лиди.

Айю, изредка поглядывала на меня, но помалкивала, и я, стыдливо вытирая мокрые щеки, была благодарна ей за тактичность.

Прошло двенадцать дней с того момента, как Майя навестила меня и познакомилась с моей семьей. Ровно двенадцать. Да, я считал каждый.

Честно говоря, не думал, что она осмелится прийти ко мне домой. Впрочем, это же Майя… Я еще не встречал человека сильнее, чем она. Это отметила и мама, когда осторожно завела разговор о ее визите. Тогда я отмолчался. Я не был готов обсуждать ни Майю, ни мое отношение к ней.

А вот с Лиа я молчать не стал и устроил сестре настоящую трепку. Кто бы мог подумать, что этот ершистый комок может вести себя так глупо? Как ей пришла в голову идея вернуть подарок? И наверняка же наговорила колкостей! Я люблю Лиа, но иногда хочется, как в детстве, оттаскать ее за волосы, чтобы не лезла не в свое дело. Тоже мне защитница…

Конечно, на следующее утро я отправился на съемочную площадку, чем изрядно порадовал Игибо Майса и раздосадовал Майю. Пришлось напомнить себе, что она просто переживала за меня, потому и злилась. К этой волнующей мысли я не мог привыкнуть, как ни старался. Честно говоря, до сих пор она кажется абсурдной. Разве Майя может что-то испытывать к такому, как я?

Все эти дни я внимательно наблюдал за Майей. Больше мы ни разу не остались наедине, и я все чаще ловил себя на том, что выдумываю дурацкие (один другого хуже) предлоги, чтобы постучать в ее дверь. Приходилось сжимать кулаки и раз за разом напоминать себе, что лучше держаться от Майи подальше. Прежде всего – ради нее самой. Ей не место рядом с сыном преступника. Не место… рядом со мной.