Подручный смерти - Наталья Солнцева

Он отворачивался, поеживался и норовил бочком проскользнуть к себе. От него в самом деле пахло дровами и углем, к рукаву свитера прицепилась щепка. Племянник загородил ему дорогу со словами:

– Где же поленья, дядь Миш? Почему у вас руки пустые?

Слепцов опешил. Он не ожидал, что ему устроят допрос с пристрастием.

– Поленья?.. – растерянно пробормотал он. – А-а!.. Я передумал. Вспомнил, что печка уже натоплена. Зачем лишние дрова жечь?

Они стояли друг против друга, как петухи. Молодой рвался в бой, а старший надеялся на мировую.

– Темните вы что-то, дядь Миш! За лоха меня держите? Может, вы не в сарай ходили?

– А куда?

– На пустырь! – краснея от волнения, выпалил племянник. – Может, вы и есть грибовский маньяк? Прикидываетесь больным, а сами баб душите!

– Ты в своем уме? Погляди, я в домашней одежде и тапочках! Выскочил в сарай, в чем был, а ты входную дверь запер. Я подергал и пошел в окно стучать.

– Почему в окно?

– Думаю, вдруг ты пьяный явился? Гляжу, в кухне свет горит. Я скорей стучать, пока ты дрыхнуть не завалился!

– Складно брешете, – разозлился Пашка. – Только я успел раздеться, к матери заглянуть, поесть, а вы все это время в сарае сидели? Вспоминали, натоплена печка или нет?

Его злость передалась дядьке. Тот скрипнул зубами и процедил:

– Мне спешить некуда.

– Если завтра на пустыре опять труп найдут, я на вас в полицию донесу. Так и знайте!

Дядька выглядел подозрительно: бледный, возбужденный, глаза бегают, руки дрожат. Как пить дать, убийца.

На веранду вышла Анюта, растрепанная, в теплом халате и вязаных носках. Ее знобило. Она услышала перепалку между сыном и братом и проснулась.

– Вы что, ругаетесь?

– Нет, мам, – натянуто улыбнулся парень. – Дядя Миша мне лекцию читает… о вреде алкоголя. Он думает, я маленький, ничего не понимаю.

Это был намек, который не ускользнул от Слепцова. Что он мог сказать в свое оправдание? Меня-де хотели пристрелить, я спасал свою шкуру?! Не знаю, как очутился в сарае? Не помню, сколько там просидел?

– А ну, дыхни! – Анюта со страдальческим лицом подошла к сыну. – Дыхни, говорю! Паразит…

Пашка дыхнул и обиженно насупился. Он всего-то бутылку пивасика выпил, от водки отказался. Опять дядька его подставляет. Нарочно! Чтобы вбить клин между ним и матерью.

– Я же тебя просила, – запричитала она, почуяв запах пива. – Ты мне слово дал! Вы в гроб меня загоните!

Слепцов кинулся к ведру, зачерпнул кружкой воды и подал сестре, насильно заставил пить. Она давилась слезами, всхлипывала.

– Марш к себе в комнату, ирод! Видеть тебя не могу!

– Я водки не пил… только пивасик…

Анюта рыдала, заламывая руки, ее нервы окончательно сдавали. Слепцов успокаивал сестру, махая племяннику рукой. Иди, мол, к себе, не трави матери душу.

Пашка сплюнул и закрылся в своей комнате, громко хлопнув дверью. Достали, родственнички! Что ни случись, во всем он виноват. Хоть из дому беги.

Эта мысль пришлась ему по душе. Может, в самом деле махнуть куда-нибудь подальше отсюда? Зажить самостоятельно, чтобы никто не указывал, куда ходить, с кем дружить, что пить.

– Мать тоже хороша, слушает этого чокнутого, а мне не верит, – пробормотал он, укладываясь на диване. – Ну ладно, поглядим, кто кого.

Он вспомнил стоящего под окном дядьку с перекошенным лицом и задумался. Зачем тот потащился в сарай? Видимо, он правда спешил, потому что оставил в комнате свет. Рассчитывал быстро вернуться, а не вышло. Это показалось Пашке похожим на случаи с чуланом и погребом. Теперь к ним прибавился сарай для хранения дров. Звенья одной цепи!

Он полежал немного, разгадывая головоломку, от которой у него сводило челюсти, потом взял телефон и нашел номер Рената. Позвонить, что ли? Поздновато, пожалуй. Зато можно сходить в сарай, осмотреть там все…

Слепцов с трудом успокоил сестру и тоже отправился к себе. После инцидента со стрелком комната показалась ему чужой, неприветливой. Вещи сдвинуты с мест, рюкзак лежит на полу… Чувствуется, что здесь побывал убийца.

Слепцов вспомнил мужчину, который держал в руке пистолет с глушителем. Он не обратил внимания на лицо стрелка и не узнал бы его, встреться тот ему на улице. Он видел только дуло, направленное на него незнакомцем, и оцепенел от ужаса. Его спас инстинкт, сработавший раньше ума.

Звуки выстрелов догнали его в темноте, он потерял сознание и пришел в себя в сарае, сидя на куче дров. Это было дежавю. Хорошо, что сарай не заперли на ночь и он смог самостоятельно выйти. Как назло, племянник закрыл входную дверь.

Слепцов поспешно задернул шторы и методично обследовал комнату. Никаких следов от пуль! Испарились они, что ли? Если он цел и невредим, значит, стрелок промахнулся. Тогда пули должны были бы застрять в стене или еще где-нибудь. Он не знаток баллистики, но в кино видел, как эксперты изучают место происшествия. Пули должны быть! А их нет.

Слепцов готов был поклясться, что в комнате еще пахнет пороховыми газами. У него не больное воображение. Кто-то пытался его убить прямо тут, в доме.

– Гильзы! – прошептал он и опустился на четвереньки. – Я их найду!.. Врешь! Я не псих!.. Убийца стрелял в меня из пистолета! Я докажу…

Он ползал по полу, стараясь не шуметь, чтобы не всполошить сестру и ее пронырливого сыночка.

– Ага… есть…

Он запустил пальцы в щель между досками и вытащил полый металлический цилиндрик размером с половину мизинца.

– Есть!.. – ликовал Слепцов, сидя на полу и разглядывая находку. – Врете!.. Я не псих!.. В меня стреляли… Вот доказательство!

Дом давно нуждался в ремонте. Половицы рассохлись, между ними образовались щели толщиной в палец. Туда и закатилась гильза. Пули Михаил не нашел и начал ощупывать себя, каким бы глупым это ни казалось. Может, его ранило, пуля застряла где-то под кожей, а он и не почувствовал?

– Мне не померещилось… не померещилось…

Так-то оно так, да только ранения он не обнаружил. Ни крови, ни каких-либо других следов. Значит, выстрел не попал в цель?

«Убийца мог забрать пулю с собой, – рассудил Слепцов. – А гильза осталась. Он ее не заметил в щели».

То, что выстрелов было несколько, он отбросил, как ошибку. Со страху и не такое послышится.

Зажав гильзу в ладони, он подумал: «Стрелок может вернуться и завершить начатое. Злодей ничего не понял, он обескуражен… сбит с толку…»

– А я-то жив, – прошептал Михаил. – Я жив! Значит, рано или поздно убийца вернется…

Он прислонился спиной к стене, и это ощущение напомнило ему ствол дерева, под которым он сидел в грозовой ливень, когда на склоне горы случился оползень. Кроме него, там были еще двое: проводник и военный, оба с ружьями. Как они называли его?