Воины Ветра - Дмитрий Янковский

Допив ароматный, густой, как смола, кофе, я покинул чайхану и вернулся на постоялый двор. Ощущение чужого взгляда было сильным, но в данном случае я не мог понять – это плод моего воображения или реальная слежка. Дан по-прежнему спал в комнате. Я плотно прикрыл за собой дверь и задвинул засов. За окном взревел один из наших верблюдов – других на постоялом дворе не было. Была мысль дематериализовать обратно плазмоган, чтобы избежать дополнительной словесной порки, но я ее отогнал. Ничего, перетопчется Дан. Обстановка становится боевой, так что я запросто могу взять командование в свои руки и выпотрошить весь арсенал. Или послать напарника к черту, если начнет артачиться. Хитер все же Дворжек. Лучший способ скрепить команду – это сделать невозможным ее развал. А мы с Даном друг без друга не могли. Ни разойтись не могли, ни послать друг друга, куда подальше, ни поубивать. Психолог Щегол, сказать нечего.

Я не стал сразу будить Дана, а подтащил к окну табурет и, усевшись на него, решил прикинуть план ближайших действий. Как ни крути, а мне придется отвечать Расулу о цели пересечения границы. Не выйдет иначе. Послать-то его можно. И убить не составит большого труда, даже если их с десяток идет у нас по пятам. Но толку-то? Это ничего ровным счетом не даст. Только взбесит Аль Руха, и он, наплевав на мое псевдоарабское происхождение, найдет способ завернуть мне ласты и использовать в качестве резервуара для донорской крови. Этот вариант устраивал меня меньше всего. Точнее, не устраивал вовсе. Если же все провернуть красиво и тихо, в результате можно получить лампу. Скорее всего, так и будет, поскольку для самого Аль Руха имеется определенный риск при активации демона даже с Печатью Соломона. Куда безопаснее поручить это оболваненному дурачку на безопасном от себя лично расстоянии. Логика эта была безупречной, и я цеплялся за нее, как цепляется утопающий муравей за соломинку.

Растолкав Дана, я с ходу выложил ему суть последних событий, не забыв поделиться и собственной оценкой. Удивительно, но пинать он меня не стал. Вздохнул, молча умылся из прибитого к стене рукомойника, сел на тахту и сказал:

– Неплохо все складывается.

– Это я и сам чувствую, – пробурчал я. – Но действовать дальше самим у нас не выйдет. Нужна связь с Базой.

– Связи нет, – спокойно ответил напарник.

В принципе, это меня не особенно удивило. На этот случай у меня имелся собственный план.

– Доставай прибор для поиска ответной точки транспортного коридора, – велел я.

– За каким чертом?

– Сходим на Базу, переговорим со Щеглом. Момент слишком ответственный.

– Не выйдет, – покачал головой Дан. – Если мы под наблюдением, а это скорее всего, то незаметно ускользнуть не выйдет. Нас повяжут, пока будем чертить на земле пентаграмму.

В этом был резон. План это не отменяло, но приводить его в исполнение среди бела дня точно не стоит.

– Ладно, пока отложим, – кивнул я.

– К тому же в этом нет необходимости, – огорошил меня напарник.

– В смысле? А что я отвечу Расулу? Как объясню факт пересечения границы?

– Куда уж проще! – Он хитро улыбнулся. – Надо сдать Расулу «Святой Николай».

Я чуть с табурета не свалился, честное слово.

– Может, тебе еще немного поспать? – с издевкой спросил я. – Может, мозги в порядок придут?

– Они у меня в порядке. Линкор – это такое доказательство лояльности, которое уложит Аль Руха на обе лопатки. Прикинемся партизанами, соврем, что узнали от «языка» о потерянном русскими корабле. Захватили туристический круизер, прорвались на нем через границу…

– Как прорвались? Бред собачий. За милю несет грубо сколоченной дезинформацией.

– Ничего подобного. Покажем «трофейные» плащи, включим невидимость, объясним, что такая же хреновина стояла на яхте.

– Дворжек тебя убьет, – уверенно заявил я. – И за плащи, и за линкор. К тому же Аль Рух несомненно знает об Институте. И может догадаться.

– С чего ты взял, что знает? Мы особо не сталкивались. Следов не оставляем. Может, он и догадывается о некой противодействующей организации, но о наших возможностях не знает ничего ровным счетом. А плащи могли придумать военные. Секретная разработка, похищенная нашим доблестным партизанским отрядом.

– Ох, недоброе у меня предчувствие по этому поводу, – вздохнул я. – Достаточно небольшого подозрения Аль Руха, чтобы пустить весь наш план псу под хвост. А сдача противнику «Святого Николая» – вообще ни в какие ворота не лезет.

– Есть другой план? – пристально глянул на меня Дан.

– Надо посоветоваться с Щеглом.

– Согласен. Резон в этом есть. Как только появится возможность…

– Насколько велик прибор для поиска ответных точек? – спросил я.

Вместо ответа Дан взял лептонный конвертер, материализовал ящик и достал оттуда приборчик, свободно умещавшийся на ладони. При включении на мониторе показалась стрелка и цифры.

– Направление на ближайшую ответную точку и расстояние до нее, – пояснил Дан. – А тут задается масса перемещаемого объекта. Сейчас выставлено на сто килограммов. Ты сколько весишь?

– Сто пять, – ответил я.

– Разница несущественная.

На всякий случай он подправил значение, но цифра расстояния не изменилась. Как показывала триста метров, так и осталась.

– Недалеко, – произнес я. – И приборчик невелик. С таким можно и прогуляться.

– А смысл? – напрягся Дан. – Наши соглядатаи будут очень удивлены, если мы исчезнем у них на глазах.

– Мы не будем перемещаться. Просто отметим для себя место, чтобы потом не искать, а сразу начертить пентаграмму и прыгнуть. Это называется тактической разведкой, если помнишь.

– Нас с тобой учили разным вещам, – отмахнулся он. – Я ракетчик, нам преподавали другую тактику. У тебя от нашей математики мозги бы свернулись.

На этот раз его подначка не удалась. Выработался у меня иммунитет. Я попросту пропустил колкость мимо ушей и сказал:

– Пойдем, математик.

А вот его, похоже, задело. Но я не стал даже мысленно ёрничать по этому поводу. Нервы у Дана сдавали, я это чувствовал. Их следовало бы поберечь, а не портить дурацким ребячеством. Ох, как бы не скис мой бравый напарник. Как бы не скис…

Выйдя во двор, мы прикинули, как лучше пробраться в указанном стрелкой направлении. Там виднелись дома с глухими, на мусульманский манер, фасадами без окон. Все окна у них выходили только во двор, никак не на улицу. Жен боялись миру показывать, что ли? С этой стороны дороги строения аула простирались не более чем метров на двести, а дальше темнел смешанный лес. Судя по показаниям прибора, ответная точка находилась там.

– Теперь понимаешь смысл разведки? – уже без иронии и подначки спросил я. – А то бы искали сгоряча проход между домами, упарились бы. А так спокойно найдем поперечную улицу и пройдем аул насквозь.