Справедливости – всем - Евгений Щепетнов

– Есть, – сказал я задумчиво и на перекрестке, вместо того чтобы поехать прямо, свернул направо. – Хочешь, устрою работать бухгалтером? Будешь получать очень хорошую зарплату. Гораздо большую, чем продавщица. Но должен предупредить – работа хлопотная, серьезная и можно даже сказать… опасная. Пойдешь?

– Ты хочешь взять меня в свой ЧОП? – Надя удивленно подняла брови. – Андрюш, я не справлюсь. Честно. Я бы пошла, но обманывать тебя… я же ничего не знаю о ЧОПах, об их бухгалтерии, я напортачу тебе, ты расстроишься. Нет, Андрюш, не смогу. Ты не беспокойся, я сидеть у тебя на шее не буду! Я найду работу! Я вот обзванивала, пока тебя ждала. Требуется продавщица в магазин одежды на проспекте. Там надо внешность и английский язык.

– Да на кой английский-то?! В нашем городишке?! Они что, идиоты?! Ну с внешностью понятно, но английский?! Приедет лорд, и ты будешь ему впаривать турецкую рубаху с английским лейблом?! О господи, мир катится в пропасть! Идиоты правят миром, тебе не кажется?

– Я даже в этом уверена, – Надя вздохнула и посмурнела, а я посмотрел на нее и усмехнулся:

– Ты не одна будешь. Ты попадешь в руки финансового гения, моего заместителя по финансовой части. Есть такой – Лев Семенович Шварценфельд. Аферист и антисемит.

– Кто? – не поверила Надя. – С такой фамилией – и антисемит! Шутишь?

– Ничего подобного. Он считает евреев виновными во всех преступлениях в мире. При этом выглядит как самый настоящий еврей и фамилию носит соответственную. Говорит, что он немец. Ты только когда увидишь его – не смейся, ладно? Он хороший мужик, вот только такие у него тараканы в голове. У всех свои тараканы, правда же? Так что… Вот у тебя какие тараканы?

– Я даже не знаю. Влюбляться в плохих парней, наверное, но это ты уже знаешь. – Надя улыбнулась. – Ну что еще… хочу ругаться матом во время секса. Мне так стыдно! Меня это возбуждает… я, наверное, кажусь тебе такой грязной девкой! Но ничего не могу с собой поделать! Не могу, и все тут! Патология…

– Не самая худшая патология, если честно, – я вспомнил Янека, который наслаждался, когда бил злодеев, и вздохнул. Да и сам я в этом отношении не ангел. Такой же, только вслух об этом не говорю. Нравится мне, да. И раньше такого не было! И в сексе я всегда был нежным, ласковым… а теперь вот…

Кстати, наверное, в Надьке есть черты мазохистки. Влюбляется в сильных, плохих парней, в сексе любит то, что не любит большинство женщин, – грубость, жесткость, и когда ее обзывают – тоже любит. Сама сказала, краснея и щурясь. Ну да… и я ее пообзывал. Так… слегка. Максимум: «Грязная шлюшка! Плохая девчонка!» Ну и так далее. Ох, и заводит ее! Кстати, а что там насчет «влюбляюсь в плохих парней», она что, такая любвеобильная? Может, и правда шлюшка? Хотя та продавщица говорила, что Витька взял ее в жены девственницей. А может, при нем изменяла? Честно сказать… мне все равно, кто и как изменяет. И кому. Но только не моя женщина. Ну, собственник я, что поделаешь! Не хочу ни с кем делить!

Хм… кстати, как же внешность обманчива! В сравнении с Танькой Надя просто нежный цветок! А в постели – сущая тигрица. Не думал, не ожидал.

– А ты часто влюблялась в плохих парней? – голос мой был спокоен, я очень постарался, чтобы он не дрогнул.

– Ревнуешь? – Надя посмотрела на меня и помотала головой. – В двух. В Витьку и в тебя. И Витьке я не изменяла, хотя и сволочь он был. И вообще у меня только двое мужчин было за всю жизнь, если не считать Ваську Ефремова из девятого «А». Но мы с ним только целовались. Он сильный был… драчун. Вечно дрался! А потом его посадили.

– И слава богу! – с чувством сказал я. – Иначе бы ты за него замуж вышла!

– Точно! – Надя хихикнула, посерьезнела. – Ты не беспокойся. Я тебя не предам. Что бы ты ни сделал. Я знаю, ты хороший! Ты не такой, как Витька! И я все для тебя сделаю, все!

– Почему? Почему все для меня сделаешь? Мы ведь почти не знаем друг друга! А может, я маньяк! Убийца! Людей режу просто-таки пачками! И ты все сделаешь? А если я скажу – вот тебе нож, иди, зарежь! Ты и это сделаешь?

– Смотря кого, – Надя сжала губы так, что они превратились в тонкие полоски. – Если ради того, чтобы спасти тебя, зарежу! Убью! А что касается того, что мы друг друга мало знаем, – достаточно знаем. И даже такое, о чем никому не расскажешь!

Она снова захихикала и покраснела:

– Ну вот такая я! Да! Прими такой, какая я есть! Ненормальная!

– А есть ли сейчас нормальные… – задумчиво протянул я, нажал на тормоз. – Приехали. Пойдем знакомиться с твоим рабочим местом и с твоим начальником. Пока – начальником. И вот что, Надя… он хороший человек. И как я тебе уже сказал, гениальный финансист. НО! Надя, там большие деньги. И у человека, который касается таких денег, возникает очень большой соблазн. Какой? Ты понимаешь – какой. И мне нужно, чтобы ты вошла в курс дела как можно быстрее. Само собой, у нас имеется двойная бухгалтерия. Идиотом надо быть, чтобы платить все без исключения налоги. И ты должна быть в курсе всего. Я тебе доверяю. Но если ты меня хоть один раз обманешь, мы с тобой расстанемся. Ты понимаешь?

– Понимаю… – Надя так нахмурилась, что я побоялся – заплачет. Потому добавил как можно мягче: – Я должен был это сказать, Наденька. Я хочу, чтобы ты была моим человеком со стороны в этой структуре. На тебя у меня большие планы (глаза Нади подозрительно блеснули). Знаешь, что мы сейчас делаем? Я тебе скажу. Мы берем под охрану все фирмы, до которых можем дотянуться. А что это значит?

– А как же «крыши»? – Надя удивленно подняла брови. – Они не против, чтобы вы охраняли?

– В том и дело. Мы их просто убираем, прогоняем. Очищаем город. Ты все равно это узнаешь, потому я должен был сказать. И грядет война. Потому я тебе и сказал, что это может быть опасно. Но интересно! И денежно. Даже если со мной что-то случится, ты останешься при деньгах. Ну что, пойдем?

– Ох… что-то ты меня напугал! – Надя застыла на сиденье машины, съежившись, потирая лоб запястьем. – Даже голова закружилась!

– Это от слишком интенсивного секса! – ухмыльнулся я. – Давай, решай! Не можешь, я не настаиваю. Обойдусь. Решаешь – пойдем, дело делать будем. Времени на раздумья нет.

– Ну, что же… пошли! – Надя решительно потянула за ручку открывания двери. – Погибать, так вместе! Научишь меня стрелять?

– Научу, – усмехнулся я и подумал о том, что действительно надо подобрать ей ствол. И разрешение выправить. А что, бухгалтер, который перевозит большие суммы, имеет право на ношение оружия. Для охраны кассы. Есть такой закон, о котором не все знают, а если знают, то не все могут получить нарезные огнестрелы. Закон, как всегда, не для всех. Деньги рулят.

Я дождался его в подъезде, зная, в котором часу он приходит. А приходит он поздно, когда на улице уже темно, и одинокий фонарь, стоящий возле винного магазина, именуемого в народе «Полосатый», ничего не дает одинокому прохожему, кроме страха и неуверенности в себе. Ведь в освещенном круге безопасно, а за ним, в темноте, – царство упырей и нежити. Но этот сам был упырем, и бояться ему ни к чему. Если только других упырей. Конкуренция за право напиться человеческой крови у этих тварей просто-таки зашкаливает. В переносном смысле «напиться крови» – это уж само собой. Внешне многие из упырей вполне приличные, даже симпатичные люди, по лицам которых никак нельзя определить, кто они и чем занимаются.