Золото мертвых. Смута - Юрий Корчевский

Андрей кивнул. Леонтий сделался ещё бледнее, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.

– И про мою… – Слова «смерть» он не сказал.

Андрей опять кивнул.

Леонтий впал в ступор. Так сидел он не меньше получаса, и Андрей решил додавить его. Шоу должно продолжаться:

– Хочешь, скажу тебе, о чём ты сейчас думал?

Леонтий кивнул и шумно сглотнул слюну.

– Первое: убить меня не получится, хотя Шуйский и приказал. Ну, после того, как тайник покажу.

У Леонтия округлились глаза, и он кивнул.

– Второе: коли уж царь умрёт вскоре – значит, бежать надо, денег с поднятого груза хватит на безбедную жизнь.

Леонтий снова кивнул, но на этот раз нехотя.

– А хочешь знать, как ты умрёшь?

Леонтий в ужасе закрыл уши ладонями и некоторое время посидел так. Тяжело осознавать, что напротив тебя сидит нежить в человеческом обличье и читает твои мысли. Потом, справившись с собой, кивнул и прошептал:

– Скажи…

– Тебя убьют Никандр и Кондрат из десятка – те, что нас охраняют.

Андрей уже определился, кто из воинов самый опасный для него. Их по походке видно, по движениям. Вот он и назвал этих.

Леонтий насупился, глаза его злобно блеснули:

– Как?

– Тайник я тебе открою – я Шуйскому правду говорил. А эти двое, как про ценности прознают, разум у них помутится, и они саблями тебя изрубят на куски.

– Хорошо, что подсказал. Ох, зря я тебе не поверил!

– А царя ты не спасёшь, себя спасай, – добавил Андрей.

Важное дело он сегодня сделал. Такой спектакль разыграл – звание заслуженного артиста давать можно. Воины поверили – ещё ладно. А вот Леонтия обработать, эту хитрую бестию – дорогого стоит.

Леонтий уже открыл рот – спросить, но Андрей не дал:

– Устал я сильно. Сам понимаешь – водяной, то, сё. Спать хочу. Завтра поговорить можно.

Леонтий легко согласился.

В эту ночь Андрей спал в комнате один и чувствовал себя вольготно. Но охрана стояла и у двери, и под окном.

А утром, после завтрака – снова в путь.

Леонтий держался позади, подальше от Андрея. Ехал он молча, в задумчивости – задал ему Андрей задачку. Теперь он обдумывал, что ему делать с Никандром и Кондратом – в столицу отправить или просто расправиться?

Только воины были беззаботны. Земли эти присягнули Шуйскому, и врагов здесь быть не должно. Они поглядывали по сторонам, наслаждаясь жизнью.

В глубокие думы были погружены двое – Андрей и Леонтий. Андрей припоминал все детали своего плана. Тайник показать – пожалуйста, забирайте ценности. Часть их он всё равно укрыл в омуте. А убить себя он не даст. Басни Леонтию рассказывал, а тот поверил. Однако Андрей смерти не то чтобы боялся – все умрут рано или поздно, он не хотел смерти преждевременной. Он молод и здоров – зачем умирать? Впереди ещё так много интересного, непознанного!

Леонтий же мозговал – как убрать этих двух воинов? Самому убить нельзя – не за что, да и царь спросит за злодеяние. Пусть и не строго – слишком много знает Леонтий, но всё же. Подстроить каверзу надо – что-то вроде несчастного случая. У него даже мысль мелькнула: поставить одного из них на ночь в комнату к Андрею. Пусть Андрей из него кровь выпьет – вампир ведь… Нет, не годится. Тогда вампиров в отряде двое будет, и ещё неизвестно, кто станет следующей жертвой. Путь до Шуи недалёк, несколько дней, а решать надо быстро.

После полудня, когда остановились на отдых, Леонтий положил перемётную суму с ценностями возле себя. Вчера он никому её не доверил, на своей лошади вёз, а после отдыха предложил везти суму Никандру.

– Тебе особое доверие, оправдай. Груз царский отдаю. У меня лошадь вроде как прихрамывать стала, – на ходу сочинил он.

Груз так груз – Никандр уложил суму на лошадь. Она была хоть и не объёмиста, но тяжела.

А Леонтий темп поднял, на рысях пошли. Лошадь Никандра отставать понемногу стала. Леонтий начал недовольно оборачиваться, покрикивать, и Андрей, видя всё это, понял, что Леонтий ищет повод придраться. Пусть. В команду, в десяток монолитный клин вбить надо, недоверие и вражду посеять.

Уже вечером, улучив момент, когда десятник повёл его в туалет, Андрей шепнул ему:

– Недоброе чую. Леонтий зло затаил, Никандра и Кондрата убить задумал. Как с ними расправится, следующий ты.

– Брешешь!

– Сам увидишь. Только никому ни слова! Ты мне переваром помог, а я тебе – советом. Нам заодно держаться надо.

Десятник недоверчиво уставился на Андрея.

А на следующий день, на полуденном отдыхе, когда кони щипали траву, а люди уселись перекусить припасами – хлебом и салом, Кондрат вдруг закашлялся и упал. Поначалу думали – поперхнулся, и стали колотить его кулаками по спине. Но Кондрат уже не дышал, слегка подёргался – и всё.

Воины с недоумением смотрели на труп. Только что их товарищ ехал с ними рядом, шутил, смеялся, ел – и вот теперь он лежит мёртвый.

– Он же вроде не болел… Ни к кому ни с чем не обращался? – спросил Никандр.

Десятник уставился на Андрея долгим тяжёлым взглядом, но тот сделал вид, что ничего не замечает.

Ну – Леонтий, ну ловкач! Наверняка яду подсыпал. И когда только успел! После некоторых размышлений Андрей решил – вчера вечером. Яд хорошо растворяется в жидкости, а вчера Леонтий всем заказал пива. Сегодня же ели всухомятку. Коварен Леонтий, отравил беднягу. Не иначе – на царском дворе пакостям научился. Там же сплошные интриги, подсиживания, а уж ядами научились пользоваться не хуже, чем в Европе.

История отравлений на Руси начиналась с Венеции – оттуда дипломаты и купцы привезли отраву. А потом и свою алхимики делать научились – растительными ядами пользовались. Махровым цветом это расцвело при Иване Грозном, однако коснулось дворянства. Народ действовал проще – кистенём по голове. Тихо и надёжно.

Смерть Кондрата была прилюдной, его никто не бил и не пырял ножом. А о ядах воинство знало лишь понаслышке.

Тело завернули в рогожу и перекинули поперёк седла. В ближайшем селе, в церкви отпели. Гроб и похороны Леонтий оплачивал сам.

Похоронили Кондрата там же, на сельском кладбище, тризну справили на постоялом дворе.

Дальше ехали молча, настроение у всех упало. Ни боя не было, ни природных катаклизмов, а один из воинов умер.

До вечера успели пройти немного, вёрст десять. Отпевание, похороны, поминки – всё это отняло время.

После ужина десятник сам повёл Андрея в отхожее место – больше уединиться было негде.

– Не соврал, – выдохнул луком десятник. – Думаешь, следующий Никандр?