Шанс за шанс - Катерина Цвик

- Ладно, мам. - Забывшись, проговорила я. - Пойду ставить кастрюлю с водой и созывать всех на полдник, а ты пока долепливай до конца, там всего ничего осталось.

Поставив воду и растопив получше печь, я направилась созывать всех пробовать заморскую вкусность, рецепт которой я якобы привезла из Турании. Понятно, что мальчикам никаких рецептов знать не полагалось, но ничем другим, кроме как большой любовью к вареникам, которая заставила меня выучить рецепт их приготовления, подобные знания я объяснить просто не смогла.

Когда же я созвала всех, то немного задержалась в предоставленной мне комнате, заметив, что капли сока все-таки попали мне на рукава белой рубашки. Решив застирать пятна сразу после полдника, я надела другую рубашку, так как, за прошедшие со дня прибытия в этот дом мальчика Лея пять дней, мама успела сшить мне еще несколько сменных.

Подходя к дверям кухни в приподнятом настроении, я не сразу осознала, что меня так насторожило. А заставило меня остановиться у самого порога полная тишина, что сейчас буквально повисла за неплотно прикрытой дверью.

Стараясь двигаться как можно тише, я заглянула в небольшую щелку и из открывшегося мне ракурса увидела Сольгера, который стоял в тех дверях кухни, что выходили в сени дома.

Его лицо было немного виноватым, однако чем дальше, тем больше в нем проступало недоумение и даже возмущение.

- Послушайте, - наконец заговорил он, - если вы не хотите, чтобы я общался с Лейлой, не надо. Просто скажите: все ли с ней хорошо! Когда я уезжал почти месяц назад, ее состояние хоть уже и не вызывало опасений, но все же она оставалась без сознания!

Наконец, отец прокашлялся и спросил:

- Молодой человек, простите, не имел чести быть с вами знаком...

- Сольгер ар-Наринал (Примечание: Приставка "ар" означает принадлежность человека с дворянскому сословию в Фаргоции), капитан фаргоцианской армии.

- Очень приятно, а меня зовут Ратмир сын Харуфа, я отец Лейлы. Скажите, как давно вы прибыли в город? - Голос отца был тихим, однако, напряжение сквозившее в нем я почувствовала довольно отчетливо.

- Только что. Просто решил сделать небольшой крюк и заглянуть к вам, чтобы справиться о здоровье Лейлы, прежде, чем ехать в крепость.

Напряжение витавшее на кухне тут же сбавило свой накал, видимо, они были сбиты с толку уверенностью парня в том, что я жива и боялись, что он каким-то образом узнал, что я тогда не сгорела, а услышав, что он еще ничего не знает, немного расслабились. Прикрыв глаза, отец просветил Сольгера относительно моей судьбы.

- Ее больше нет. - И, подняв руку ладонью вперед и не дав ему ничего сказать, пояснил. - Ее убили почти три недели назад.

С Сольгера как-то разом сошла вся краска с лица, а судя по сдавленному: "Как?", - горло сдавил спазм.

- Ее сожгли.

Осознав то, что он только что услышал, парень провел по лицу ладонью, а потом резко скользнул пальцами в волосы на макушке и сильно их сжал.

- Но почему? Как комендант мог допустить такое в своем городе! Подобное попирает все законы королевства! Не понимаю! - Начинал распаляться он.

Однако, тут раздался мамин голос, который просто сочился злостью и сарказмом.

- Просто ваш комендант узнав о готовящемся бесчинстве, вместо того, чтобы все это прекратить, искал меня, чтобы вытребовать за спасение дочери... - Тут она запнулась и буквально выплюнула следующие слова. - Скажем так, мою благосклонность.

Казалось, эти слова заставили Сольгера с трудом дышать. Заметив это, и то, что парень по-настоящему переживал мою гибель, отец смягчился.

- Присядьте, Сольгер-аха.

Внезапно вода, что я поставила на печь закипела на столько, что начала выплескиваться на печь, отчего та стала издавать шипящий звук, привлекший всеобщее внимание.

- Это вода под вареники, - тут же отозвалась мама, - сейчас сниму.

- Какие вареники? - Раздался сдавленный вопрос Саргайла.

- С вишней. - Ответила мама.

- Она... Она звала... меня... на вареники... с вишней ... Звала... - Последние слова прозвучали совсем глухо, а Саргайл рванут у горла сорочку, так, что пуговицы разлетелись по разным углам, и, просипев: "Простите", - чуть не ударившись о косяк, вышел прочь.

Глядя на эту картину, мое сердце сдавила такая жалость к этому парню, что лишь большим усилием воли я заставила себя остаться на месте, а не кинуться следом, чтобы рассказать, что со мной все в порядке, что я осталась жива! Вместо этого я оперлась лбом о косяк и попыталась успокоить полившиеся из глаз слезы.

"Нет, нет, все правильно! Если я хочу начать новую жизнь, то все, кто знал обо мне и моем даре должны верить, что меня больше нет. Иначе все пойдет прахом. Иначе весь этот маскарад не имеет смысла." - Так я мысленно убеждала себя и успокаивала свою не к месту разбушевавшуюся совесть, ведь только что, даже не желая того, я заставила страдать, как это ни странно, дорогого мне человека.

На следующий день мы узнали, что злополучного коменданта сняли с должности и отослали на передовую, а вечером перед этим кто-то сильно избил беднягу, когда тот возвращался из городского кабака. Отец клялся, что не имел к этому инциденту никакого отношения. И я ему верила. Все-таки как ни крути, а если бы отец поднял руку на коменданта, да еще в военное время, его бы ждала виселица. Ходить к нему ругаться отец тоже не стал, так как подобные действия комендант мог истолковать как угрозу своей жизни в то же военное время и заточить отца в тюрьму. Найти же безбашеных личностей, которые согласились навалять коменданту, вряд ли бы удалось. Жить хотят все.

Поэтому он собирался перед отъездом нанять для мамы телохранителей, которые никого бы к ней не подпустили. Закон Фаргоции, при этом, вполне оправдывал действия таких защитников, даже если бы им пришлось схлестнуться с самим комендантом.

И это не трусость. Это забота о семье, потому что будь отец немного глупее, то еще в первый день после приезда отправился бы выяснять с комендантом отношения и сгинул бы на виселице. Я думаю, тот даже этого и ждал, подыскивая слова и выражения позадиристей, чтобы спровоцировать отца наверняка. И для кого смерть моего отца стала бы благом?

Поэтому, я целиком и полностью поддерживала его позицию, но при этом точно знала, что как только появится случай отомстить, отец не преминет им воспользоваться. Хотя, теперь если случай и представится, то не скоро. Но можно считать, что за маму этому подлецу все-таки прилетело, и почему-то мне кажется, что в этой истории не обошлось без Сольгера. Но тогда кто он такой на самом деле, если смог меньше чем за день снять военного коменданта города? М-да... Вопросы... Вопросы...

Но сейчас не об этом. Я благодарна Всевышнему, что теперь покину город со спокойным сердцем, зная, что оставшиеся здесь близкие находятся в относительной безопасности. Относительной, по тому что война все таки в самом разгаре, и полностью быть уверенной ни в чем нельзя. Однако, мне кажется, что чтобы ни случилось, Фаргоция не отдаст Шалем обратно Эльмирантии. Все остальные завоевания может быть, но Шалем - нет. Ведь только ради этого порта, по сути, и затевалась вся авантюра с тоннелем через целую горную гряду. Но, как говорится, это мои предположения и, повторюсь, ни в чем уверенным быть нельзя. И все же. Мне стало спокойней.