Информатор - Тейлор Стивенс

Монро проскользнула на заднее сиденье машины Бейярда, сидевшего впереди, закинув руки за голову. Когда она закрыла дверь, он выпрямился и перелез к ней назад между передними сиденьями. Задев ногой сумку, он спросил:

— Что в ней?

— Все, что необходимо для связи.

Бейярд устроился рядом и посадил ее на колени, развернув лицом к себе.

— Ты все еще ему не доверяешь?

— Во всяком случае, не хочу оставлять его один на один со средствами связи на всю ночь, — ответила она. Его руки были уже у нее под рубашкой, а она стягивала с него форму. Как у подростков на тайном свидании, выброс гормонов просто зашкаливал, жара и теснота не замечались, а внутри машины стало так же влажно и сыро, как и снаружи.

Они пересели вперед уже глубоко за полночь и опустили спинки сидений в надежде хоть немного поспать. В зеркалах машины спереди отражались пробивавшиеся сквозь листву отблески лунного света.

— У тебя не было необходимости снимать оборудование, — прошептал он. — Ты сама знаешь, что убить тебя пытается не он.

Монро отвернулась к окну.

— Ты бы знала, как он смотрит на тебя, когда ты не видишь его, — продолжал Франсиско, поворачиваясь к ней. — Ты же все замечаешь, Эсса, и не можешь не понимать, что он хочет тебя так же сильно, как и я.

— Мне казалось, что именно это будет тебя беспокоить, а не его состояние.

Он протянул руку и коснулся ее щеки.

— Это действительно меня беспокоит. Я бы предпочел, чтобы он держался как можно дальше от тебя и чтобы ты была только моей. — Он вздохнул. — Но ты мне не принадлежишь, и изменить это не в моих силах. — Он отвернулся и снова посмотрел на машину впереди. — Я просто хочу сказать, что вряд ли стоит проявлять столь намеренную жестокость.

Она закрыла глаза. Все было гораздо сложнее. Слишком много вопросов оставалось без ответов, и определить, насколько Брэдфорду можно доверять, не представлялось возможным, а держать его в постоянном напряжении было самым простым способом узнать это. Монро глубоко вздохнула, вытянула ноги и положила их на приборную панель.

— Я не хочу говорить о нем.

Ей вообще не хотелось разговаривать — ее мысли занимало другое. Неужели никого не удивит то, что снова группа иностранцев из двух мужчин и одной женщины собиралась посетить Монгомо? Если на это обратят внимание, то лучше и не рассчитывать на то, что все пройдет гладко.

Хотя никто из них не говорил об этом открыто, но все понимали, что возвращение к мирной жизни никому не гарантировано. Сегодняшняя ночь была затишьем перед бурей.

Затишье!

Монро еще раз глубоко вдохнула и почувствовала, как проваливается в сон.

Они въехали в Монгомо рано утром, когда улицы только начинали просыпаться. Для селения, расположенного на краю цивилизации, затерянного среди непроходимых джунглей и оторванного от промышленных центров, Монгомо поражал своей современностью, что объяснялось потоком нефтяных денег, обогативших семьи клана, обосновавшегося в президентском дворце.

В девятом часу они остановились у здания полицейского участка. Бейярд остался у машин и следил за радиообменом на военных и полицейских частотах, а Монро и Брэдфорд вошли внутрь и потребовали встречи со старшим дежурным офицером. После обмена приветствиями Брэдфорд, игравший роль командира, произнес какую-то тарабарщину на несуществующем языке, а Монро, выступавшая в роли его молодого подчиненного, перевела просьбу оказать содействие. Офицер любезно согласился выделить сопровождающего, поручив ему показать гостям дом заместителя министра природных ресурсов и энергетики Тимотео Оторо Нчамы.

Это большое одноэтажное строение отстояло на значительном расстоянии от соседних домов и грунтовой дороги, переходившей в протоптанную зеленую тропинку, ведущую к домам из шлакобетона и далее к джунглям. Монро проехала мимо дома, оставила Бейярда во второй машине на дороге у съезда к нему и отвезла сопровождающего обратно в участок, руководствуясь отнюдь не желанием оказать любезность.

Монро вернулась обратно, доехала до тропинки и, развернувшись, припарковалась перед самым домом. Никаких других машин там не было, что указывало на отсутствие министра и давало свободу маневра при отходе, если вдруг возникнут сложности, тем более что машину было хорошо заметно с улицы, а прохожие и соседи уже наверняка обратили на нее внимание.

Монро и Брэдфорд подошли ко входу, а Монро отступила в сторону, чтобы ее не было видно. Брэдфорд постучал в массивную деревянную дверь, и они замерли в ожидании. Когда они подъехали с сопровождающим, то заметили в окнах тени, и Бейярд подтвердил, что за время их отсутствия из дома никто не выходил. Не дождавшись ответа, Брэдфорд, повинуясь сигналу Монро, постучал еще раз.

Он уже собрался стучать снова, когда дверь отворилась и на пороге показалась пожилая женщина в поношенном платье, смотревшая на него с выражением явного недовольства. Монро решила, что это скорее всего служанка или няня, но уверенности в этом не было: она вполне могла оказаться матерью или сестрой. Женщина не говорила по-английски, а Брэдфорд не знал местных наречий, поэтому он просто вручил свою визитку и знаками попросил отнести ее в дом.

Через несколько минут женщина вернулась и пригласила Брэдфорда внутрь. Монро тоже к ним присоединилась, и хотя при виде ее женщина удивилась, но возражать не стала. Они успели сделать всего несколько шагов, когда в комнату стремительно вошла маленькая женщина со светлыми волосами. При виде Брэдфорда она замерла от неожиданности и через мгновение разразилась слезами. Девушка с ангельским личиком на школьной фотографии превратилась в рано постаревшую женщину.

После неловкой паузы, заполненной тихими всхлипываниями, Брэдфорд произнес:

— Привет, малышка.

Он подошел к Эмили и обнял ее за плечи. Та уткнулась лицом ему в грудь, и ее плечи подрагивали от коротких судорожных рыданий. Брэдфорд гладил ее по волосам и приговаривал полушепотом:

— Ну же, теперь все хорошо, все в порядке.

Он посмотрел на Монро с беспомощной улыбкой. Начиная с этого момента, они совершенно не представляли, что их ждет впереди. Эмили исчезла четыре года назад, теперь ее нашли, и, если не считать двух провалившихся покушений на жизнь Монро, они не располагали никакими фактами.

После всего пережитого легкость, с которой они добрались до цели, внушала Монро какое-то внутреннее беспокойство.

Эмили выпрямилась и через слезы улыбнулась:

— Пойдемте же сядем. — Ее слова прозвучали как-то натянуто, будто она заговорила по-английски впервые за все эти годы. Повернувшись к женщине, открывавшей дверь и теперь державшейся в тени, она сказала: — Nza ve belleng café.

Монро улыбнулась, узнав знакомый ей фанг, и повернулась так, чтобы миниатюрная скрытая камера, прикрепленная к лацкану, оказалась напротив лица Эмили. Это был самый простой и надежный способ задокументировать все происходящее. Запись производилась двумя устройствами: одно находилось у нее в кармане рубашки, а другое было у Бейярда.