Последний рубеж - Андрей Стерхов

Харднетт не удивился – догадывался, что случилось нечто подобное. Стал вытягивать подробности:

– Кто его?

– Мужчина, сэр, – стал по-военному четко докладывать маршал. – Генетический землянин. Сорока – сорока пяти лет.

– Пассажир? Член экипажа?

– Пассажир, сэр. Место номер восемьсот три. Салон первого класса.

– Подноготную пробили?

– Пробиваем, сэр. Но на вид – пустышка. Похоже, просто слетел с катушек.

– Ой ли?

– Ну… Не знаю, сэр.

– Чем вооружен?

– Ножом для колки льда. Отобрал, гад, у бармена.

– Что предприняли?

– Гражданские эвакуированы. Участники инцидента блокированы. Переговорщик работает.

– Требования политические?

– Никак нет, сэр.

– А чего хочет?

– Шестьсот пятьдесят миллиардов наличными, место в первой десятке на дополнительный биоресурс от Фонда Мафусаила и спасательный бот.

Харднетт хмыкнул и покачал головой:

– Нереально.

– Абсолютно нереально, сэр, – согласился Холлидей. Закончив с маршалом, Харднетт обратился к капитану:

– Проводник в экипаже один?

– Один, – подтвердил Донг. – Во избежание эффекта Сиффоя.

Харднетт не знал, что такое «эффект Сиффоя». Выяснять не стал. Понял – такой существует, опасен, требования по недопущению его возникновения прописаны в инструкции. И – точка.

– Повернуть можем?

Ответ капитана был честен и безжалостен:

– Нет, рубеж возвращения пройден.

– Эвакуация?

– Боты размажет по корпусу.

Полковник на секунду представил, как спасательные боты один за другим бьются о поверхность корабля, как вспучивается и идет уродливыми буграми их внешняя обшивка, как разносит их беззвучными взрывами, как разлетаются во все стороны куски мяса, облака крови и металлические обломки. Картинка рисовалась мрачная. Стер ее. Но на всякий случай спросил:

– А если притормозить?

Капитан покачал головой:

– Плавно не успеем. Резко – чревато.

– Понимаю – сопромат, – опять кивнул Харднетт. – Сколько у нас времени?

Капитан покосился на экран:

– Тринадцать минут. Плюс плавающая дельта прохождения горизонта событий.

– Дельта – это сколько?

– От сорока до ста пятидесяти секунд. В зависимости от текущей стабильности принимающего канала.

– Хорошо, – сказал Харднетт, хотя ничего, конечно, хорошего в сложившейся ситуации не видел.

Лихорадочно соображая, как поступить, он закрыл глаза ладонями, большими пальцами помял виски и монотонным голосом, словно буддийский монах мантру, стал цитировать строки промелькнувшего недавно среди прочих официальных бумаг отчета:

– На пассажирских НП-кораблях реализованы дополнительные организационные и технические меры по повышению безопасности полета. В том числе и применительно к возможным…

– Реально, – вдруг вклинился маршал. – Тотальное сканирование.

– …террористическим угрозам мирного времени, – закончил Харднетт фразу, опустил руки и посмотрел на Холлидея оценивающе: иронизирует, что ли? Маршал не иронизировал. Ничуть. Похоже, и не умел. На вид – незамысловат и прямолинеен. В глазах – простодушие и почтительная настороженность.

– Тотальное, говорите, сканирование? – переспросил полковник.

– Так точно, сэр, тотальное, – боднул головой маршал.

– А на поверку – все те же совершают все то же и все там же.

Этот огорчительный вывод не прошел мимо ушей капитана.

– Камень в наш огород? – угрюмо спросил он.

– Вы-то тут при чем? – отмахнулся Харднетт. – Тело отсканировать можем, душу – не научились. Потемки. – И, уже решив, как поступить, объявил маршалу: – С этой секунды непосредственное руководство операцией по освобождению заложника принимаю на себя. Вопросы есть?

– Но… – собрался возмутиться капитан.

– Холлидей, я вас спрашиваю, вопросы есть? – не глядя на капитана, повторил Харднетт.

– Никак нет, сэр! – вытянулся маршал в струнку перед высоким чином из Чрезвычайной, но при этом виновато покосился на капитана.

Донг в ту секунду выглядел страшно. На его скуластом лице выступили бледно-розовые пятна, а в глазах пылала адовым пламенем ненависть. Если бы дано было ему Всевышним убивать взглядом, убил бы полковника, не сходя с места.

– Это просто отлично, что нет вопросов, – не обращая внимания на реакцию капитана, сказал Харднетт и заторопился: – Времени в обрез. Начинаем действовать. Выдвигаемся на место. Детали – по пути.

Уже заходя в тамбур, развернулся на пороге и, придерживая плиту двери, все же снизил общий градус кипения:

– Кэп, готовьте корабль к проникновению. И не злитесь. Бесспорно – за все здесь отвечаете вы. Но, сами знаете, спросят с меня.

Хотел добавить: «Если останемся живы». Но не стал. И без того все присутствующие нервничали. Мелодраматические жесты были ни к чему.

Капитан на замечание главного особиста Большой Земли ничего не ответил. Злиться злился, но все же счел за лучшее промолчать. И в рубке воцарилась тишина. Лишь мерное гудение многочисленных аппаратов мешало назвать ее «мертвой».

В тамбуре Харднетт и маршал задержались на несколько томительных секунд – ждали, когда револьверный порт подгонит нужный лаз. А потом стремительно, сначала быстрым шагом, а вскоре и сорвавшись на бег, рванули с высокого старта по узкому монтажному туннелю.

Бежали, грохоча ботинками по рифленому металлическому полу, мимо логических стоек, силовых щитов, мультисистемных блоков и узкофункциональных датчиков.

Бежали, то и дело, ударяясь головами о плафоны освещения, вдоль кабельных стволов, вентиляционных каналов и причудливо изогнутых дренажных труб.

Бежали туда – за поворот. К грузовому подъемнику.

Ворвались в клеть и на максимально возможной скорости покатили вниз по технологической транспортной линии А23-Е114.

Спуск на семь уровней занял две минуты. За это время Харднетт успел выяснить кое-какие подробности.

Оказалось, инцидент произошел в игровом зале. По докладу старшего дилера, фигурант появился в зале два с половиной часа назад. Был навеселе. С первого захода сорвал банк: три апельсина, картинка к картинке. Обрадовался и сделал новую попытку. Причем на том же самом «инвалиде». Проиграл. Еще раз проиграл. И еще. Вошел в раж и профукал весь выигрыш. После чего вновь начал ставить на свои. Просадил какую-то сумму. Метнулся в бар. Через некоторое время возвратился совсем теплым и пошел на новый круг. За час успешно спустил все наличные и средства на текущем счету. Затем без остановки выбрал допустимые кредитные лимиты. Психанул. Стал кидаться на персонал. И, естественно, был выпровожен.