Идеальное тело Пятачка - Дарья Донцова

– Говори! – потребовала я.

Мы прошли в офис, расселись по местам, и Коробков завел рассказ:

– До переезда в роскошный особняк Кнабе жили в доме, расположенном неподалеку от Битцевского парка. Дом до сих пор на месте, соседи отлично помнят Германа Вольфовича, Лауру Карловну, Анну Степановну и Михаила с Эрикой. Большинство жильцов удивлялось: ну до чего разные дети у Кнабе! Девочка тихая, вежливая, молчаливая, она обожала гулять в парке, знала там все уголки и предпочитала проводить время в одиночестве. Эрика отлично училась, никаких проблем отцу не доставляла. Просто торт со взбитыми сливками, а не ребенок. Но у нее имелись и отрицательные качества. Она была жадной, никому не разрешала брать свои вещи. Правда, с деньгами расставалась спокойно.

– Что довольно странно для скупого человека, – не удержалась я от комментария.

– Ага, – кивнул хакер. – Если одноклассники, а большинство жили с Эрикой в одном дворе, просили у нее рубли на мороженое, та охотно их давала. Но когда Лена Морозова взяла без спроса одну из ее кукол, в Эрику словно черт вселился – она налетела на Морозову с кулаками и жестоко избила ее. Когда Герман Вольфович потребовал у дочери объяснить свое поведение, та хладнокровно заявила: «Куколка моя, а мое никогда трогать нельзя. Мое – это мое!» К патологической жадности присоединялась и злопамятность. Разорвав дружбу с Леной Морозовой, Эрика более никогда с девочкой не общалась.

– Замечательный характер! – резюмировала я.

– Но подобные инциденты случались нечасто, – продолжал Димон, – и они не портили благоприятного впечатления, которое Эрика производила на окружающих. А вот Миша считался безобразником. Учился он плохо, на уроках откровенно зевал, получал охапками двойки, любил шумные компании, постоянно затевал романы с девочками, на каждое замечание взрослых имел пять ответов, мог стащить у Лауры Карловны небольшую сумму из денег на хозяйство. А когда она поняла, кто занимается воровством, и стала тщательно прятать «кассу», Миша начал таскать книги из отцовской библиотеки и продавать их букинисту. Справедливости ради следует отметить и положительные стороны подростка. Михаил обожал животных, вечно подкармливал дворовых собак и мечтал стать дрессировщиком.

Коробков положил ногу на ногу.

– Сергеева, ты прослушала краткое вступление, теперь основная часть марлезонского балета...

На одном этаже с Кнабе жила Олеся Николаева, одинокая дама, у которой была болонка Туся. Однажды болонка подобрала на лестнице конфету и умерла, в карамельке был крысиный яд. Похоронив любимицу, Николаева пришла к Герману и заявила:

– Тусю отравил Миша.

– Вы сошли с ума! – возмутился старший Кнабе. – Мой сын не способен причинить вред животному!

Но соседка упорно твердила:

– Это его рук дело! Я видела, как Михаил нес на помойку пустую упаковку из-под яда.

Герман не поверил Олесе. Но через год погибла собака других соседей, и Петр, глава семейства, тоже уверял:

– Я заметил Михаила, он выбрасывал в бачок упаковку от крысиной отравы.

А уж когда сдохли две псины из дворовой стаи, которых никто, кроме Миши, не кормил, Герман призвал сыночка к ответу.

Парень все отрицал, но отец не отпускал его, и тогда Михаил сообщил:

– Да, я носил коробки из-под отравы в мусорник, но собак я не трогал, их лишила жизни Эрика.

Герман Вольфович возмутился:

– Мерзавец! Хочешь свалить на девочку свою вину!

– Папа, – попросил Миша, – выслушай меня.

– Даже не мечтай! – заорал отец. – Ты позор семьи – школу закончил на одни тройки, в институт поступать не пожелал! Дрессировщиком он станет! Не смей порочить Эрику! Вон из моего дома.

Михаил направился к двери, но на пороге обернулся и сказал отцу:

– Отведи сестру к врачу, она с приветом.

Разговор происходил в столовой, было лето, балконная дверь стояла нараспашку, и соседка, Олеся Николаева, курившая на своей лоджии, слышала всю беседу.

Парень исчез из семьи, Эрика по-прежнему казалась всем безупречной. Вот только через год после ухода Миши кто-то придушил во дворе щенка. Герман Вольфович был дома, когда с улицы донеслись разгневанные голоса людей, обнаруживших трупик, Кнабе почему-то стало не по себе, и он пошел искать Эрику.

Дочь была в ванной – она судорожно мыла руки, терла их щеткой, губкой, а на брюках Эрики виднелись клочки желто-серой шерсти. Отец понял все. Герман Вольфович немедля отвел дочь к врачу.

Доктор обстоятельно побеседовал с пациенткой и сказал Кнабе:

– Девочка нуждается в пристальном внимании. Поскольку ваша жена умерла в родах, у Эрики возникла стойкая уверенность: всегда найдется тот, кто отнимет у нее самое дорогое, любимое. Отсюда корни ее странной жадности. Ваша дочь просто защищается, деньги она отдает спокойно, а вот куклу... Думаю, выйдя замуж, Эрика станет патологически ревнивой, из-за этого ее семейная жизнь может рухнуть. Кстати, моя пациентка совсем даже не глупа, она понимает, что вспышки ярости, направленные против того, кто покусился на ее собственность, необходимо давить. Но постоянно держать пружину в сжатом состоянии невозможно, чем сильнее давление, тем стремительнее потом выпрямится железка. Знаете, почему Эрика часто ходит в парк? Там есть тайное место, где она чувствует себя в полнейшей безопасности, только там девушка плачет, кричит, ломает ветви у деревьев – короче говоря, выплескивает агрессию, дает волю эмоциям. Но иногда она не способна справиться с собой. Болонка Николаевой случайно оцарапала сумочку Эрики, собака другого соседа измазала ей пальто, дворовые псы облаяли, щенок просто кинулся под ноги и испугал. Казалось бы – какая мелочь, но только не для того, кто постоянно находится на грани срыва.

Герман Вольфович с трудом осознал услышанное и возразил:

– Припадок ярости, аффект – это изменение сознания, неадекватность. Но отравить животное совсем другое дело, действие совершается осознанно, обдуманно. И, поверьте, Эрика обожает все живое, как, впрочем, и я, и Лаура Карловна, и Анна Степановна, в нашем доме обитают разные представители фауны.

– Охотно верю, – не удивился врач. – И насчет осознанности действий вы правы. Эрика контролирует себя, а потом бац – и идет вразнос. Но своих она не тронет, гнев всегда будет направлен вовне. Если вы, допустим, женитесь и оставите дочь в семье, она продолжит вас любить, а вот мачеху возненавидит.

– И что теперь делать? – растерялся Кнабе.

– Мы с ней поработаем, – пообещал доктор. – Эрика понимает проблему и готова к борьбе с демонами. Могу вам посоветовать помириться с сыном, попросить у Михаила прощения. Он любит вас и сестру и давно понял, чем занимается Эрика. Когда он находил у нее упаковку с ядом, быстро выбрасывал ее. Надеялся, что сестра одумается.

Закончив рассказ, Димон посмотрел на меня.

– Понятен расклад?