Город смерти - Виктор Глумов

Вадим открыл шкаф — на полках грудами лежали расплывшиеся от сырости бумаги. Ничего не прочитать. Надо было хоть книжку с собой прихватить, хоть что-нибудь — оправдаться, доказать, что был в другом мире.

Вот досада: пройти сквозь такие приключения — и ведь придется об этом всю жизнь молчать! Не хочешь провести остаток дней в психушке — молчи. Или пиши книгу, действительно, да ведь не умеешь ты писать, не дано тебе. Сколько раз пробовал — даже бложик вести не получается.

Леон разложил карту на подоконнике.

Вадима осенило.

— Слушай, Леон, тебе же в моем мире эта карта не понадобится?

— Не знаю…

— Давай ты мне ее отдашь, когда мы домой попадем? Мне пригодится, в рамочку на стену повешу.

— Я, Дизайнер, за нее столько отвалил…

— Между прочим, у нас жизнь не бесплатная. А ты некоторое время будешь сидеть у меня на шее. Хотя ты и крут.

Сказал и понял, какую глупость ляпнул.

— Ты же у меня сидишь, — заметил Леон. — Только и делаю, что вытаскиваю тебя из дерьма.

— Можно подумать, из альтруизма! Ты себя вытаскиваешь, а не меня!

Леон аккуратно сложил карту и убрал в карман. И двинулся на Вадима. Убивать не будет — понятно, иначе ему не пройти… Хотя он бешеный…

— Ну-ка хватит! — прикрикнула Сандра. — Как маленькие!

И тут в соседнем кабинете что-то с грохотом свалилось на пол.

* * *

Сандра оказалась у двери первой. Леон жался к стене. Вадим с удивлением обнаружил, что сам он валяется на полу, закрыв голову руками, и ждет, когда его спутники начнут стрелять. Но выстрелов не последовало.

— Что-то сгнило, — предположил Леон вполголоса, — и упало.

— Может быть, — шепнула Сандра.

Однако ни он, ни она не двинулись с места и не переменили позу. «Здесь же никого не должно быть, — с тоской подумал Вадим, — все закончилось, мы никого не встретим до самого прохода в мой мир, даже комаров нет и слепней. Мы отмоемся, и завтра я буду дома. Господи, сделай так, чтобы это была максимум крыса, чтобы завтра я был дома».

— Выйду? — Сандра смотрела на Леона.

Вадим сел на полу. Ну конечно, кусок сырой штукатурки отвалился. Или доска какая-нибудь.

— Подожди. — Леон, держась за стену, пробрался к ней. — Прикрой-ка.

И выскользнул в коридор. Бесшумно, Леон как-то договорился со скрипучими досками пола. Вадим на четвереньках подполз к двери.

— Ты бы не высовывался, — ласково посоветовала Сандра. — Сейчас Леон проверит…

— Не стреляй! Не стреляй, пожалуйста!!! — заголосили в коридоре.

Сандру вымело из комнаты, Вадим поспешил следом. Откуда люди? Быть не может людей… Но они были, конечно же. В маленьком захламленном помещении, среди куч сгнившего тряпья, театрального реквизита, что ли, стояли двое лунарских солдат, подняв руки, один из них за дуло держал автомат — знак добрых намерений. Леон не угрожал им оружием, застыл женой Лота. Правый, лысый и тощий, совсем юнец, заметил Сандру и завопил с новой силой:

— Не трогайте нас, добрые бароны!

Голос у него был пронзительный, с визгливыми нотками.

— Чего орешь? Сколько вас здесь?

— Двое!!! — прибавил децибел солдат. — Нас двое!!!

— Подмогу вызываешь, крысюк? — прошипел Леон и навел на солдата пистолет.

Его товарищ по несчастью выкатил еврейские карие глаза и приоткрыл рот.

— Нет!!! Нас двое!!! Не стреля-ай!

— Не ори! — рявкнул Леон. — Кто такие, откуда?

— Я — Ромка, а это — Генч.

— Геннадий, — представился Генч интеллигентным шепотом.

— Лунари?

— Люди, — согласился Ромка, — мы из Москвы, барон. Нас двое осталось. Я вас увидел — чуть от радости не обделался!

— Это видно.

Ромка был выше Генча на полголовы, лысый, тощий, с прозрачными глазками, ничего не выражающими. Генч, похоже, старше, тонкий, с нежным овалом лица, длинным носом и «воловьими» глазами — типичный семитский мальчик-студент или молодой специалист, только бритый налысо.

— Что случилось с остальным отрядом? Какого черта вас вообще сюда понесло? — проговорил Леон, отобрал автомат у еврея — тот не сопротивлялся.

— Приказали — вот и понесло. Сначала кого-то искали, потом что-то проверяли на юго-западе области. Допроверялись. Что случилось — не знаю. Сгинули.

— Звание у тебя какое? — скучающим тоном спросила Сандра, разглядывая свои ногти.

— Р-рядовой, — опешил Ромка.

— Я тоже, — вставил Генч. — А я тебя узнал, Сандра. Мы с тобой вместе работали несколько раз.

— Я тебя тоже узнала. — Сандра по-прежнему не смотрела на лунариков. — Леон, пристрели их, пожалуйста. Они нам не нужны. И начни с лысого.

— Не стреляй! — снова завелся Ромка.

Ему бы в опере петь с таким голосом.

— Сандра, — Генч поморщился, — не нужно необдуманных решений. Я понимаю твои эмоции в отношении рядового Романа, но прошу — не нужно. Ты понимаешь, что мы не вернемся в Москву, не так ли? Единственный шанс выжить для нас — объединиться.

— С хуя ли? — Леон прицелился в Романа.

— Простите? — Генч не обратил на жест никакого внимания.

— На хер вы нам всрались? — перевела Сандра.

— Как вы думаете, если в округе водится нечто, способное уничтожить вооруженный отряд и, представьте, сожрать транспорт, пригодятся вам лишние руки или нет?

— Нет! — отрезала Сандра. — Ваши — нет. Прости, Генч, но дружкам этого урода я не верю и не поверю.

Вадим смотрел на лысого и пытался представить, за что его Сандра невзлюбила. Для неудачной любви, пожалуй, молод. Да и не стала бы Сандра перед белоглазым крутить хвостом.

— Сама стреляй, — предложил Леон, — я их сначала послушать хочу, а потом уже можно…

— Не надо, — Вадим вдруг осознал, насколько ему надоела неоправданная жестокость, — отвыкайте решать все проблемы при помощи оружия. Сандра, ты меня слышишь? Хватит. Хватит убивать людей.

— Это — не человек.

— Да что я сделал?! — не выдержал лысый. — Что я сделал-то?!

— Ты получаешь удовольствие от смерти людей. Это все знают. Ты же еще школьником в операциях по зачистке местности участвовал.

— Не людей! Тварей! Быдла! — проникновенно заговорил лысый, прижав руку к груди. — От них надо избавить наш мир, очистить его!

Леон сплюнул. Генч отодвинулся от Романа. Сандра подняла пистолет.

* * *

— Очистим наш мир от тварей и быдла! — Голос оратора обволакивает, зачаровывает.