Брат-2. Америка, бойся русских - Владимир Колычев

Клим посмотрел на Чингиза, кивнул.

— Ну так чо, мужик, башлять будем? — спросил он директора.

— Но у меня уже есть покровители. С ними разбирайтесь…

Вжжи-ик! Разошлась «молния» на джинсах Чингиза.

— Я им каждый месяц двадцать процентов от прибыли плачу…

Ой! Тихо вскрикнула девка. Чингиз в нее забрался.

— Что вы делаете? — взвизгнул директор.

Дернулся в сторону своей подруги. Но грузно опустился в свое кресло, когда Клим демонстративно клацнул предохранителем.

— Бабки! — потребовал он. — Двадцать штук минус сотня за твою проститутку.

— Она не проститутка…

— Тогда пусть работает бесплатно, — засмеялся Клим. И заорал: — Бабки! Двадцать штук, ну!..

Мужика чуть кондратий не хватил. Голова, руки затряслись, в уголках рта пена появилась.

И Чингиз затрясся. Только от кайфа. Недолго он с телкой возился. Понимал, что торопиться надо.

— Братуха, теперь этого козла проткнуть надо! — показал он на директора.

— Н-не понял, — пробормотал тот.

— Гонишь ты! Понял ты все!.. Петухом будешь. Чтобы серьезные люди зачморили тебя. Чтобы за человека держать перестали… Тогда ты не двадцать, а все пятьдесят процентов отстегивать им будешь. Понял?. Мужик все понял. Но все равно покачал головой.

— А петушить мы тебя вот чем будем! — глядя, как Чингиз достает паяльник, сказал Клим. — Как думаешь, в кайф тебе будет?..

Директор понял, что с ним не шутят. С тоской смертной посмотрел на Клима, обреченно кивнул:

— Забирайте все…

Вытащил из ящика стола ключи. Поднялся, повернулся к Климу спиной, встал двумя ногами на кресло. И отодвинул в сторону портрет Горбачева.

Клим еще удивлялся. Ресторан коммерческий, а у директора портрет главы Союза. Чересчур идейный, что ли?.. А оказывается, у него под портретом тайник. А ведь не слабо придумано. Хрен догадаешься, что Миша Горбачев работает президентом и сторожем по совместительству.

Мужик вставил ключ в сейф. Но открыть не успел. Клим подскочил к нему, стащил с кресла. Швырнул на пол. К тайнику полез сам. Вскрыл его. А там бабки. Два целлофановых пакета — в одном пачки «зелени», в другом «рваные». Оба пакета битком набиты Неплохо, очень неплохо.

— Ну вот, а ты говорил, что мы адресом ошиблись… Это ты ошибся… Ладно, бывай…

Он повернулся к мужику спиной. И направился к выходу.

Альбинка ему недавно снилась. За мокруху осуждала. А ведь она права. Ни к чему людей почем зря мочить. Вот и этого козла приходится в живых оставлять. И телку трахать смысла нет — бабки уже получены.

Но рука чешется, и в штанах зудит…

Клим уже открыл дверь, когда за спиной послышалось:

— Ты еще за это ответишь!..

Ну кто просил мужика такое говорить? С демоническим оскалом на лице Клим развернулся к нему. Наставил на него пистолет. Палец сам нажал на спусковой крючок… Как же теперь кабаку без директора быть?

Подруга покойника остолбенело смотрела на Клима. И даже не пошевельнулась, когда он подошел к ней. И наставил на нее «ствол» Секс-пистол из штанов бы достать. Но, увы, нет времени…

«Тэтэха» снова дернулась в руке, снова выплюнула пулю.

— Хорошая была девочка, — без осуждения сказал Чингиз.

— Такой навсегда и останется! — расхохотался Клим.

Как будто это не он смеялся Как будто бес, который сидел в нем. А может, они смеялись на пару…

«Хрен тебе, Альбина! — вспыхнуло у него в голове. — Мочил и мочить буду!..»

Клим и Чингиз вышли из ресторана. Сели в машину — и вперед. Никто за ними не гнался. Пусть только попробуют!..

Он подсчитал улов. Четырнадцать пачек двадцатидолларовых купюр — почти тридцать тысяч «зеленью». И шестьдесят штук рублями Не слабо!..

Интересно, сколько бы карманов им пришлось очистить, чтобы наскрести такую сумму? Об этом Клим мысленно спросил у Альбинки. Но ответа не получил. Обломалась девка — поняла, что он ее круче…

Клим и Чингиз гуляли в ресторане. Янка с ними — это само собой. Стол ломится от бухла и хавчика. Молочная икра, красный поросенок… Тьфу ты! Наоборот. Тигровые креветки под коньяком, сметана — три звездочки… Опять что-то не то… Клим взялся за скатерть, стащил ее со стола на пол. Послышался звон посуды, приборов, битого стекла…

Но Клим не растерялся!

— Халдей! — щелчком пальцев подозвал он официанта. — Счет!.. Плачу за все!..

Денег у него — море. За последний год приличный капиталец себе сколотил. В баксах. Потому что рубли уже давно ничего не стоили — долбаные реформы. То там дербанут лоха на «зелень», то там. Они с Чингизом поклонники дикого рэкета. Своей территории у них нет. Им на это наплевать. Вся страна их вотчина. Кто с этим поспорит?.. Нет желающих с этим спорить. Кто спорил с Климом — тот сейчас перед сатаной в аду за базар отвечает.

Официант пребывал в растерянности. Трудно сообразить так сразу, сколько убытков нанес Клим. И завысить цифру он не решается. Все почему-то Клима боятся. Только глянет на него человек, и сразу оторопь берет. А все потому, что он шибко крутой. Страх людей пробирает от одного только его вида.

— Короче, — Клим достал пять стодолларовых купюр. Швырнул на оголенный стол.

— Если мало, — доплачу, — с угрозой добавил он.

«Ствол» всегда при нем. И рука уже чешется. Пусть только этот халдей дернется, сразу без башки останется…

Но тот как будто понял ход его мысли. Закивал, забрал деньги.

— Свали, сявка!..

Официант исчез. Клим поднялся со своего места. Чингиз за ним. И Янка тоже. Все они под газом. Хорошо набрались. Лыка не вяжут. Земля под ногами качается. Но все им по барабану. Сейчас тачку возьмут, домой дернут. А там до вечера завтрашнего дня отсыпаться.

Эту неделю они не работают. Отдыхают. Потому как недавно одного коммерса конкретно закошмарили. На сорок штук баксов его развели. Брыкался, падла. Пришлось его мозги по стенке размазать. Не знал, придурок, с кем связался…

Клим знал, что его ищут. Братва по городу за ним гоняется. Менты его фоторобот на «доску почета» вывесили. Да только никого он не боится. Верит в свою дьявольскую звезду.

Целый год его ищут. Ну и что? А он как продолжал, так и продолжает лохов дербанить. Когда с мокрухой, когда без. По кабакам оттягивается. Девочек потягивает — Янка уже давно против этого ничего не имеет. Единственно, кабаки ему приходится выбирать позатрапезней. Не в центре Питера, а на окраинах. Так меньше вероятности под братву залететь или под ментов. На беса надейся, сам не плошай…

Они вышли из кабака. Тачки стоят — частники извозом промышляют. Клим нацелился на белую «Волгу». Иномарок таксисты не предлагают. Так хоть что-то из ничего…