Орион - Бен Бова

– Ты бессердечен, – воскликнула она. – Быть рядом с ним и не иметь возможности любить его… Это безжалостно по отношению к нему и ко мне!

– У него есть миссия, для осуществления которой я и сотворил его. Я не могу позволить ему отступить только потому, что гормоны переполняют его тело.

Аня хотела было возразить, но заколебалась и так и не произнесла ни слова. Золотой бог продолжал созерцать, как трудятся люди и роботы.

– Они называют этот мир Титаном, хотя и не испытывают особой любви к нему. Если бы не их смешные шлемы и скафандры, они бы мгновенно умерли от холода.

– Но ты сам заставил их явиться сюда, чтобы построить башни.

– Да, и когда они закончат работу, я дам им возможность изменить атмосферу планеты, чтобы сделать ее непроницаемой. Мои башни не должны быть обнаружены до поры до времени.

Аня в недоумении уставилась на него.

– Эти создания принадлежат к поколению, более близкому к Концу, – объяснил Ормузд. – Они – далекие предки тех людей, которым предстоит найти башни и поломать голову над их назначением.

– Так для чего же эти башни? Почему они строятся?

– Такова моя воля, конечно.

Она бросила на него разгневанный взгляд.

– Ваше самомнение становится совершенно невыносимым. Вы на самом деле возомнили себя богом, Ормузд.

Его улыбка слегка поблекла.

– Машины, находящиеся в башнях, способны произвести некоторые изменения в климате Земли. Планета переживет катаклизм, который люди потом назовут ледниковым периодом. Это часть моего плана. Князь Тьмы умеет управлять реками и вулканами. Я могу изменить излучение Солнца и климат Земли на сотни тысяч лет.

– И ты собираешься сохранить в тайне от людей эти знания?

– Да, они еще не готовы.

– Потому, что такова твоя воля, – закончила она за него.

– Взгляни, – прервал он ее. – Начинается прилив.

Аня знала, что он сознательно переменил тему разговора, чтобы прекратить спор. Но, вопреки собственному желанию, она была заворожена видом моря, состоявшего из жидкого аммиака, вздыбившегося, как гигантский зверь, и ринувшегося на ледяную равнину. Подчиняясь чудовищной силе притяжения Сатурна, оно покатилось в сторону равнины, где люди и роботы строили свои сооружения. Ормузд и Аня наблюдали, как волны аммиака докатились до огромного каменного мола, построенного людьми для своей защиты, и, словно истощив свои силы, медленно отхлынули назад.

– Я отправляюсь к нему, – объявила Аня, нарушив затянувшееся молчание. – Ты не сможешь помешать мне.

– Я не позволю тебе ослабить его, – повторил Ормузд. – Его назначение – убить Аримана.

– Я помогу ему.

– Каким образом? Судя по всему, ты собираешься увлечь его за собой в некий придуманный тобой рай, где вы будете наслаждаться любовными утехами, пока Владыка Тьмы не уничтожит всех нас.

– Я помогу ему найти Аримана и убить его. Ты не дал ему достаточно силы, чтобы он мог один справиться с такой задачей. Но вдвоем мы сможем победить Владыку Тьмы.

Золотой бог некоторое время размышлял.

– Я могу отправиться туда и без твоего разрешения, – пригрозила она.

– Даже если ты решишься на столь безумный поступок, в моей власти не допустить, чтобы вы были вместе.

– Позволь мне помочь ему, – прошептала она, испуганная этой угрозой.

– Мне не нравится твоя привязанность к нему.

– Я вернусь к тебе, – пообещала она, – после того, как мы убьем Владыку Тьмы, если таково твое желание.

– Это мое требование.

– Следовательно, у меня нет выбора.

– И никогда не будет.

– Позволь мне вернуться к нему, – продолжала Аня умолять Золотого бога. – Прожить рядом с ним еще одну жизнь.

– Я допущу это только в том случае, если ты поможешь ему победить Владыку Тьмы.

– Обещаю.

– И затем вернешься ко мне.

Она молча кивнула.

Золотой бог сложил руки на груди и растворился в пространстве. Аня последовала его примеру. А далеко внизу тысячи людей и роботов продолжали трудиться над сооружениями, об истинном назначении которых даже не подозревали.

Ощущение было такое, словно из чана с крутым кипятком я мгновенно погрузился в могильный холод. Открыв глаза, я обнаружил, что стою согнувшись в три погибели, стараясь противостоять напору ледяного ветра. Тысячи острых снежинок кололи мое лицо. Почву покрывал толстый слой льда. Сугробы, один выше другого, окружали меня со всех сторон. Ветер завывал с такой силой, что невозможно было расслышать собственный голос. Мое лицо начало покрываться тонкой корочкой льда, с ресниц свисали сосульки.

Спотыкаясь и скользя по льду, я двинулся к единственному укрытию, которое я мог разглядеть в этом белом аду, – огромному сугробу, возвышавшемуся над снежной равниной в нескольких метрах от меня. Добравшись до укрытия, я присел на корточки, прислонившись спиной к твердому насту. От холода мне некуда было спрятаться, но по крайней мере здесь я спасся от порывов штормового ветра. Осмотрев себя, я обнаружил, что облачен в наряд, напоминавший доспехи средневекового воина, хотя материал, из которого он был сделан, скорее напоминал пластик, нежели металл. Только тут до меня дошло, что, если не считать слегка обмороженного лица, остальное мое тело находилось в относительном тепле. Тонкие перчатки настолько плотно облегали руки, что могли сойти за дополнительный слой моей собственной кожи, но тепло они сохраняли замечательно. Вероятно, мне полагался и защитный шлем, но искать его на покрытой снегом безбрежной равнине не имело смысла.

Так я просидел довольно долго. Путем обычных для себя манипуляций я усилил прилив крови к тканям лица, чем только отсрочил неизбежный конец. Мне предстояло либо найти себе настоящее убежище, либо погибнуть.

Но куда идти? Пурга все усиливалась, и я ничего не мог разглядеть далее чем в нескольких футах от себя. Куда меня на этот раз занесло? Исходя из собственного опыта, я знал, что двигался против течения времени, от будущего к прошлому, к Войне. В лучшем случае я находился в палеолите. Климатические условия как будто говорили в пользу последнего предположения, следовательно, я оказался в ледниковом периоде. Но что означала моя странная одежда? Уровень технологии, требуемой для ее изготовления, без сомнения достаточно высок. В разных местах своего костюма я обнаружил карманы, набитые электронными приборами, назначения которых я не мог даже понять. До сих пор мое обмундирование всегда соответствовало времени, в котором я оказывался. В ледниковом периоде мне следовало носить меха.