Чернь и золото - Адриан Чайковски

Хокиак, нашарив палку, поднялся со стула — трость под его тяжестью согнулась дугой.

— Чтоб мне треснуть — и впрямь Стенвольд, — объявил он, рассмотрев посетителя с очень близкого расстояния. Арахнид убрал руку. — Вот не думал, что снова тебя увижу. Этот старикан — Гриллис; мы с ним немало дел провернули.

— Счастлив познакомиться с вами, мастер Вершитель, — с интонациями культурного человека произнес арахнид и тут же съездил по уху мушида, стоявшего ближе к нему: ребята ради такого случая дружно прекратили работу. — Вы, паразиты мелкие! Если к нам на биржу зашел жукан, это еще не значит, что у вас настал праздник.

— Чего это тебя опять сюда занесло? — спросил Хокиак. — Я думал, ты наладил полозья из города, когда у нас власть сменилась.

— Я думал, что и ты сделаешь то же самое.

— Да куда я денусь, — пожал плечами старик. — Импорт-экспорт любой власти требуется — теперь у Черной Гильдии дела, по правде сказать, идут еще бойчее, чем раньше.

Черной Гильдией в Нижних Землях называли контрабандистов, хотя настоящей гильдией эта публика вряд ли могла считаться.

— Теперь вы на осоидов работаете, ведь так? — рискнул спросить Стенвольд.

Хокиак в ответ усмехнулся — жуткое зрелище.

— Э нет — разве что по особой просьбе. Я не из тех, кто приколачивает сердце к флагштоку — так что если дельце, по которому ты пришел, надо держать в тайне от полосатиков, то пришел ты в нужное место.

Стенвольд кивнул. Он мог промахнуться по-крупному, доверившись этому старому негодяю, и мигом очутиться в соседней с Чи камере, если ее, конечно, держат здесь, в городе — но его возможности таяли, как бегущий меж пальцев песок.

— Скажем так: я хотел бы встретиться с людьми, к которым новые власти относятся без особой симпатии.

— Такие занятия не для торгового человека… если только глаза закрыть…

— На вот, закрой. — Стенвольд выложил на ящик две золотые монеты с крылатым мечом и надписью «Центральный печатный двор Геллерона».

— Ишь ты, централи! — присвистнул Хокиак. — Хорошие деньги, крепче имперских. Вот что я тебе посоветую: ступайте с парнем в заднюю комнату и выпейте что-нибудь, а я к вам скоро приду. Ты тут следи хорошенько, Гриллис.

— Уж как-нибудь, — лаконично сказал арахнид.

В задней комнате наряду с запасом спиртного помещалась также распивочная — задолго до того, как заведение стало называться по имени Хокиака. Никто из сидевших там семерых человек явно не хотел, чтобы на него обращали внимание. Стенвольд краем глаза засек пару муравинов неведомой ему масти и трех игроков-мушидов; на столе у них лежали ножи в знак того, что посторонних не принимают в игру. Жуканка с большим арбалетом и шрамом во все лицо была; вероятно, охотницей. Присутствовал также осоид в перекрашенных латах — если не дезертир, то наемник. За баром стояла миннская женщина, обычный для этих мест муравино-жуканский гибрид; за пару мелких монет она нацедила вновь пришедшим по кружке крепкой прозрачной жидкости.

— Не пей, — предупредил Стенвольд, садясь с Тото за свободный стол.

— Я уже пробовал как-то и ослеп на полдня, — сообщил механик. Стенвольд, сам того не заметив, сел лицом к двери — старые привычки брали свое. — Насколько вы доверяете этому старику?

— Сам не знаю, — вздохнул Стенвольд. — Не думаю, что он нас выдаст, но если объявили награду… Ты будь наготове, мало ли что.

Скоро в бар, опираясь на палку, вошел Хокиак и плюхнулся на стул рядом с ними.

— Не смотри на меня так, Вершитель, я еще поживу, — сказал он, тяжело отдуваясь.

— Переживешь нас обоих, — заверил Стенвольд, надеясь, что это все же не так. — А что, твой помощник…

— Компаньон, — поправил его Хокиак. — За старину Гриллиса можешь не опасаться. Натворил в свое время дел у себя на юге — враги до сих пор его ищут. Хочет жить спокойно, а кто не хочет? — Старик раскурил короткую глиняную трубку. — Разве что ты. Красный Флаг тебе нужен, стало быть.

— Да что ты?

— Такое они себе взяли имя — потому что красный след, значит, за ними тянется. Уверен, что хочешь их видеть? Ты пойми меня правильно, они постоянно со мной дело имеют. То привезти чего, то вывезти кого-то из города, но хорошими ребятами их не назовешь, нет.

— Трудно быть хорошим, живя под осоидами, — рассудил Стенвольд. — Остался у них кто-нибудь с прошлых времен?

— Кое — кто, но в основном там молодые сейчас заправляют. За некоторое количество централей я тебя с ними сведу. Только смотри: если тебе чего не понравится, на меня не пенять.

— Ничего, рискну. Мне нужна их помощь, а может, и я им чем-нибудь помогу. «Некоторое» — это какое, Хокиак?

Скорпи улыбнулся.

— Эх, сколько же лет прошло. Ты и твои сумасшедшие — красавица-арахнидка и мантид, который в том году дрался на приз. Я на нем выиграл полтора парцеля. Будь ты новеньким, Вершитель, я б запросил с тебя больше, но как ты не забыл старину Хокиака, то сойдемся на дюжине.

Для Тото это были большие деньги — он никогда еще не видел столько за один раз, — но Стенвольд отсчитал их без колебаний.

Следуя указаниям Хокиака, они при свете луны пришли на какую-то темную площадь. Стенвольд смотрел твердо, дыша паром в холодном воздухе. В Минне, вдали от центра и помпезного губернаторского дворца, имелось немало таких вот укромных мест. До завоевания это был богатый район с трехэтажными особняками. Кое-где еще сохранились железные корзинки для цветов, на дверных и оконных карнизах держались остатки краски, но ставни исчезли или висели косо. Половина этих домов скорее всего заброшена, думал Стенвольд, а в прочих если кто и живет, то не прежние обитатели.

Встреча с подпольщиками, согласно Хокиаку, должна была состояться именно здесь.

Тото держал в руках самозарядный, с полным магазином арбалет Скуто. Стенвольд начинал сожалеть, что не вооружился арбалетом сам, взяв только меч. Если скорпи все-таки предал, осоиды запросто возьмут их в кольцо.

— Мастер Вершитель, — тихо сказал Тото, и Стенвольд увидел двух высоких мужчин в желтых рубашках и черных брюках. Один нес длинную палку, другой фонарь. Подчеркнуто не обращая на незнакомцев никакого внимания, они разожгли две уличные жаровни и двинулись дальше. Горящие угли почти не давали тепла. Стенвольд уже видел в Минне людей обоего пола, одетых в такую форму: они охраняли рынки и патрулировали улицы. Возможно, это были Дети Цикады, цикадоны из города Са; не имея с миннцами ничего общего, они вряд ли стали бы поддерживать горожан в их борьбе с Империей. В городе их называли вспомогалами.

Эти двое, как показалось Стенвольду, заранее знали, что кого-то увидят здесь. Жукан слегка нервничал: в этом квартале было очень темно, а ночным зрением он не мог похвастаться — эта часть Наследия никогда не давалась ему. На главных улицах должны были уже зажечь газовые фонари, здесь же приходилось довольствоваться тусклым светом жаровен.