Реминискорум. Пиковая дама - Лена Климова

Открытие субъективной науки осталось практически неизвестным. Учеников у Архимеда не было, и после его смерти большинство развитых им подходов было или забыто, или недооценено и позже переоткрыто полтора тысячелетия спустя, как это случилось, например, с методом сумм, предвосхитившим математический анализ нового времени. Трактат о зеркальной магии был изначально тайным, поэтому циркулировал лишь в среде мистиков, где математиков было немного, и мало кто мог его оценить и воспользоваться предложенными там методами. Известно, что несколько копий трактата Архимеда «Об отражениях в зеркалах» хранились в тайных отделах Александрийской библиотеки, открытых лишь для посвященных, но после гибели библиотеки в позднеримскую эпоху ни одного упоминания о нем в античных источниках больше не встречается. Арабский перевод трактата под названием «Алгиметрия» был неожиданно обнаружен Марко Поло в одном из его путешествий, признан подделкою, куплен за гроши и привезен в Венецию. Поскольку речь шла о зеркалах, рукопись на всякий случай передали стекольщикам на Мурано. Там он пролежал в архивах Гильдии стекольщиков много лет, пока не нашелся мастер, достаточно сведущий в языках, математике и магии, для того чтобы перевести трактат на латынь и разобраться в сути написанного. Этого высокообразованного мастера звали Гвидо Спецциоли, и он стал первым преподавателем алгиметрии в Рифлессионе.

Следует заметить, что к тому моменту встретить на Мурано знатока математики было гораздо менее вероятно, чем знатока магии или алхимии. Алхимики действительно изначально были призваны стекольщиками для разработки новых эффективных средств окраски стекол и нанесения амальгамы. Однако достаточно быстро выяснилось, что герметические знания приносят и иную пользу – при изготовлении магических зеркал, позволяя существенно изменять и улучшать их действие за счет управления алхимическими свойствами стекол и амальгамы. В то же время алхимики также быстро выяснили, что использование магических муранских зеркал в алхимическом делании поднимает искусство трансмутации на качественно новый уровень. Во время процесса превращения веществ на их свойства и состав можно было влиять через их отражения! Алхимики Гильдии быстро обогнали своих коллег и овладели множеством новых герметических секретов производства различных веществ, но при этом они были, как и Мастера зеркал, привязаны к Мурано, ведь для работы с магическими зеркалами нужны были мастера-зеркальщики, а также зеркальные маги, которые были способны с ними работать. Так алхимия стала второй частью зеркального тривиума, которому учили в Рифлессионе. И первое, что исследовали ученики на практикумах по зеркальной алхимии, – это удивительные свойства воды. Да-да, обычной воды. Казалось бы, будучи самым первым природным зеркалом, вода должна была бы служить основой зеркальной магии. Вместо этого она начисто разрушала любую зеркальную магию, как только приходила с ней в прямое соприкосновение. Стоит плеснуть хоть несколько капель воды на магическое зеркало во время работы с ним, и зеркальный маг тут же теряет с ним контакт – вроде и зеркало исправно, и маг в полной силе, а желаемого воздействия не происходит. Впрочем, это касалось лишь элемента воды. Стихия же воды, с которой зеркальные маги работали в отражениях, поддавалась воздействию и контролю ничуть не хуже всех остальных стихий. О причине такого поведения воды еще древними было написано огромное количество трактатов, но к отгадке до сих пор даже близко никто не подошел. А ведь это еще только вода, наиболее спокойная из стихий. Зеркальная алхимия, наука в основном экспериментальная, была полна подобных парадоксов.

Преподавали алхимию в Рифлессионе Мастера-зеркальщики совместно с посвященными Мастерами-алхимиками, которые также были членами Гильдии, принесшими клятвы не покидать Мурано. Впрочем, производимые ими необычные вещества продавались в Венеции и привлекали в город множество других алхимиков, поэтому город в ту эпоху стал главным алхимическим рынком Европы.

Неудивительно и то, что, завладев монополией на производство лучших зеркал, Венеция в одночасье стала Меккой для зеркальных магов. Мы уже упоминали, что даже использование металлических зеркал существенно усиливало способности магов в работе с отражениями и позволяло им тратить меньше собственной внутренней силы. Однако появление стеклянных зеркал оказало на мир зеркальных магов такое же воздействие, как появление огнестрельного оружия в мире, где раньше не было иного вооружения, кроме мечей, пик и луков со стрелами. Некоторые волшебные зеркала, которые изготовляли на Мурано, усиливали способности зеркальных медиумов не в разы, а в десятки и иногда сотни раз, позволяли практически не тратить энергию и при этом раскрывали совершенно новые грани магических талантов, о которых сам медиум раньше и не подозревал. Правда, для этого недостаточно было просто купить зеркало на рынке: тогда его эффект был лишь ненамного сильнее, чем у металлического зеркала, – ровно настолько, насколько отражение в стекле было яснее и четче, чем в металле. Требовалось, чтобы посвященные Мастера-зеркальщики вместе с посвященными Мастерами-алхимиками специально изготовили зеркальную машину на заказ, с учетом особенностей таланта конкретного зеркального мага, который будет дальше пользоваться этим зеркалом. Такое персональное зеркало становилось бесценным инструментом для своего хозяина. Однако платой за это становились обеты верности и подчинения Гильдии зеркальщиков, которые обязан был принести зеркальный маг. Многие маги сначала не хотели присоединяться к Гильдии и продолжали по старинке шаманить с металлическими зеркалами. Но вскоре выяснилось, что подобные упрямцы-консерваторы не только драматически проигрывают своим вооруженным новыми зеркальными инструментами коллегам экономическое соревнование на рынке магических услуг. Что гораздо важнее, они неизменно оказываются поверженными в магических поединках, которые в те времена были распространены среди магов не меньше, чем дуэли среди аристократов, и заканчивались, как правило, гибелью побежденной стороны. Вследствие этого в течение полувека с момента ее создания большинство зеркальных магов Европы подчинилось Гильдии зеркальщиков и влилось в ее ряды. В отличие от зеркальщиков и алхимиков, маги не могли и не должны оставаться на Мурано. Получив заветное зеркало, а иногда и несколько, что зависело от состоятельности и таланта, большинство из них отправлялось обратно в свои края – практиковать свое многократно усиленное искусство. Поэтому в Гильдии их называли Вольными Мастерами и обучали лишь обращению с зеркалами, не раскрывая тайны их производства, что не нарушало законов республики и устава самой Гильдии. Впрочем, некоторые из магов так и оседали в Венеции – слишком велик был соблазн постоянной совместной работы с Мастерами зеркал и ведущими алхимиками на Мурано. Это были маги-исследователи, заинтересованные в развитии самого искусства магии больше, чем в сотворении за соответствующую плату конкретных чудес для конкретных заказчиков. Лучшие из них становились преподавателями Рифлессионе и учили будущих Мастеров третьей дисциплине зеркального тривиума, которая получила название Теория отражений, или алфизика, ибо в ней причудливо смешивались идеи алхимии, физики и метафизики.

Казалось бы, зачем мастерам-зеркальщикам овладевать искусством магии? Мастер лишь делает инструменты, маг ими пользуется. Но дело в том, что изготовление магических зеркал – само по себе магическая практика. А магическая практика (помните открытие Архимеда!) приносит различные результаты в зависимости от того, кто ее применяет. Человек, начисто лишенный способностей зеркального медиума, может сделать разве что красивое зеркало для продажи скучающим вельможам. Магическое зеркало способен изготовить лишь зеркальщик, который сам является потенциальным зеркальным магом. Поэтому среди подмастерьев Гильдии было так мало людей со стороны и так много детей Мастеров. Способности к зеркальной магии, как правило, передаются по наследству. Впрочем, изредка встречались и дички-самородки. Таких Гильдия старалась находить в раннем возрасте и привлекать в ученики, чтобы они в будущем становились подмастерьями и основывали новые кланы мастеров. При этом вовсе не любой зеркальный маг или медиум мог стать после обучения Мастером зеркал. Нужна была определенная разновидность зеркального таланта, которую называли Профилем Мастера. Магические способности лучших зеркальных мастеров отличала, как правило, не сила воздействий, которую так ценили практикующие маги, а точность и тонкость манипуляций с отражениями. В магическом поединке по правилам Мерлина, где противники впрямую мерились силами и мастерством с использованием одинаковых зеркал, любой Мастер зеркал заведомо проиграл бы почти любому из магов-практиков. Однако в реальном поединке в запасе у Мастера всегда мог оказаться какой-нибудь хитрый зеркальный артефакт, который не только уравнивал силы, но давал ему решающий перевес. Поэтому задирать мастеров опасались, да и устав Гильдии это однозначно запрещал. Впрочем, среди мастеров встречались и уникальные маги, сочетавшие точность воздействий с природной силой незаурядных медиумов. Таков был Гвидо Спецциоли, что в свое время способствовало авторитету воскрешенной им алгиметрии. Самым сильным магом среди нынешнего поколения Мастеров был, бесспорно, Ринальдо, глава Рифлессионе. Немалыми магическими способностями обладал и Джерардо, который, впрочем, был крайне осторожен и практически никогда не использовал их на полную мощность. В своей мастерской он всегда работал с отражениями очень тонко, едва ощутимыми касаниями добиваясь необходимых внутренних изменений в структуре зеркал. От этого Бруно, который теперь мог наблюдать и за этой стороной работы отца, пребывал одновременно в восхищении и в унынии – казалось, ему никогда не достичь такого уровня. Тем усерднее он учился, тем больше тренировался и тем глубже вгрызался в зеркальную науку.