Маньчжурская принцесса - Жюльетта Бенцони

Шервуд пошел встречать нового гостя, а вниманием Орхидеи завладела леди Куинборо.

– Ну так вот, я выиграла пари! – сказала она весело. – Я была уверена, что вы китаянка.

– Если вы употребили слово «китаянка», то вы не совсем выиграли. Я – маньчжурка.

– Есть разница?

– Да, огромная. Мы – монгольские завоеватели, которые в семнадцатом, как вы его называете, веке преодолели Великую китайскую стену и поработили Китай. Мы были воинами... – добавила она с ноткой грусти, которая не ускользнула от собеседницы.

– Вы ими и остались, к тому же, – мило добавила она, – вы стали строителями, артистами, поэтами...

– Может быть. Очевидно судьба всех варварских орд быть покоренными в свою очередь цивилизацией, которую они разрушили. Реванш побежденных, в некотором роде...

Граф Альфиери, сопровождаемый хозяином, подошел к женщинам и грациозно приветствовал их, несмотря на то, что одна рука у него не двигалась. Когда его рука коснулась руки Орхидеи, она через силу улыбнулась, но глаза ее остались холодными. Обмениваясь обычными приветствиями, она подумала, что боги продолжают благоприятствовать ей: наконец она имеет возможность разглядеть лицо своего врага.

У нее больше не было сомнений, что бы там ни говорил Лартиг: этот красавец с очаровательной улыбкой однажды приказал убить собственного брата... или того, кого считал таковым, и послал убийц в его дом. Орхидею буквально затопила волна отвращения и ненависти, и ей пришлось сделать усилие, чтобы прийти в себя и сыграть придуманную заранее роль – богатая, немного странноватая иностранка приехала, как и многие ей подобные, погреться под солнышком Лазурного берега. Орхидея отвлеклась, перестав прислушиваться к его любезному голосу. Так о чем «граф» говорит?

– Не имел ли я удовольствия, баронесса, уже встречать вас раньше?

Орхидея тут же решила, что зря оторвалась от своих мыслей, неужели он собирается кормить ее подобными банальностями?

– У вас превосходная память! Мы виделись вчера.

– О Боже, давайте оставим в покое этот ужасный водевиль в Казино. Я имел в виду – гораздо раньше.

– Если вы не помните, то почему я должна помнить о том, чего не было. Вы граф Альфиери?

– Вам меня только что представили, я...

– А я баронесса Арнольд и уверяю вас, что впервые вижу графа Альфиери. Простите.

В это время появились трое опоздавших. Представив гостей друг другу, лорд Шервуд отдал приказ сниматься с якоря. Старая княгиня Юрьевская сочла остроумным испуганно воскликнуть:

– Мы отправляемся в кругосветное плавание? Бог мой! Шервуд, вы были обязаны нас предупредить!

– Ну что вы, дорогая! «Робин Гуд» просто обогнет Замковую скалу. Оттуда вы сможете прекрасно разглядеть в бинокль въезд в Ниццу его величества карнавала. Разрешите вашу руку, ваша светлость.

Кортеж отправился на корму, где гостей ждал изобилующий яствами стол. Как и положено, лорд Шервуд предложил «Кате» сесть напротив него во главе стола, справа от себя хозяин усадил леди Куинборо, слева – Орхидею. Стол был круглый и гости могли легко общаться друг с другом, однако Орхидея немного упустила из виду «графа», который сидел справа от леди Куинборо. Ее же соседом слева оказался Гордон Беннет, отчего она облегченно вздохнула, ей тяжело было бы сидеть бок о бок с Альфиери.

Застолье было изысканным, но немного скучноватым: за «сладким мясом по-маршальски» бывшая фаворитка говорила практически одна, вспоминая Всемирную выставку в Париже в 1868 году, но воспоминания ее никого не увлекли. Когда подали луарского лосося под зеленым соусом, лорд Куинборо принялся рассказывать о ловле этих знаменитых рыб. Нога косули в перечном соусе заставила Джеймса Гордона Беннета вспомнить о подготовке к предстоящему автомобильному кубку, затем он рассказал о последнем подвиге Теодора Рузвельта. Тот, вопреки буре, разразившейся в сенате, назначил негра, мистера Грана, начальником таможни в Южной Каролине. Это сообщение несколько оживило трапезу, присутствующие англичане были решительно против решения Рузвельта. Леди Куинборо пришла на помощь соотечественнику и, воспользовавшись появлением жареных бекасов, посоветовала ему, как владельцу газеты, обратить внимание на юных американок, как это сделали французы, создав иллюстрированный журнал для молоденьких девушек «Неделя Сюзетты». Приключениями юной кокетки, бретонки Бекассины, зачитываются теперь не только французские девицы, но и их матери. Гордон Беннет согласился, что идея интересная, но вряд ли может быть перенесена на американскую почву. Княгиня Юрьевская, услышав, что речь идет о крестьянке, возмутилась и привела в пример русских мужиков, чьим положением никто не интересуется, и слава Богу. Перехватив нить разговора, княгиня пожаловалась на трудности цветоводства, а также на лень и недоброжелательность слуг.

– Покойный царь Александр очень вовремя позволил себя убить, не успев короновать эту мегеру, – прошептал лорд Куинборо на ухо Орхидее. – Только представьте себе его старость рядом с этой сварливой особой. Он показал пример героизма, женившись на ней, и очевидно, сидя в одиночестве на троне, получал некоторую передышку. Нам тоже пора от нее отдохнуть.

Его жена явно была того же мнения и, когда на стол подали восхитительные трюфели в горшочках, поблагодарила хозяина и поинтересовалась, как ему удается раздобыть все это великолепие, не покидая порта Ниццы. Затем она спросила его о дальнейших планах.

– Вы не похожи на человека, который долго сидит на одном месте, – заметила она. – К сожалению, в Америке вы бываете не часто.

– Чаще, чем вы полагаете, миледи. Я провел осень во Флориде, а также в вашем родном городе. Я очень люблю Новый Орлеан, несмотря на то, что это скорее французский город. Вот видите, вы несправедливы.

– Каюсь! Так куда вы направляетесь теперь?

– В Сингапур.

Гости зашумели, лорд Шервуд воспользовался этим и прошептал на ушко своей красавице-соседке.

– Возможно, я поеду и в Китай. Если вы хотите вернуться на родину, мадам, моя яхта к вашим услугам.

Неужели это неожиданное предложение еще один дар богов, подумала Орхидея. Как легко согласиться и, бросив все, уехать!

– Кто вам сказал, что я хочу вернуться? – спросила она.

– Никто. Просто интуиция. С тех пор как я предложил вам руку в ресторане Казино, у меня создалось впечатление, что вы играете какую-то роль и чувствуете себя не на своем месте. А после вашего разговора с Катей впечатление превратилось в убеждение. Не знаю, почему вы здесь, но, могу поспорить, вы хотите вернуться домой.

– Вы знаете, а у меня нет больше дома, как такового... Здесь ли, там ли...

– Ну что ж, я мог бы быть вашим дедушкой... На этом судне вы в полной безопасности. Поразмыслите над моим предложением. Мы снимаемся с якоря в среду на заре.

Больше лорд ни о чем не сказал и не спросил. К нему обратилась соседка справа, и Орхидея почувствовала признательность за то, что он ни на чем не настаивал, оставив ее наедине со своими мыслями. Гордон Беннет с головой ушел в смакование знаменитых трюфелей, запивая их «Шато-Петру», и совершенно не мешал Орхидее размышлять.