Право на безумие - Аякко Стамм

– Ага! Не нашла! – ликовал человек, будто Наполеон, одержавший победу при Ватерлоо. – Ну, что остановилась? Беги, ищи.

Но собака никуда не побежала, а только нервно прыгала на месте, лаяла, скулила отчаянно и всё рвалась в сторону кустов, но тут же возвращалась назад.

– Что, потеряла палочку? Ай-яй-яй, какой позор… и за что я тебя только кормлю… – добродушно ругал хозяин животину, – давай, беги, реабилитируйся, ищи палочку.

Но Лайма упрямо не трогалась с места.

– Ладно уж, помогу тебе на этот раз, – пошёл на компромисс человек. – Но смотри, если опять облажаешься, косточку не проси, не получишь.

Он подобрал с земли другую, такую же палочку и зашвырнул в те же кусты.

– Апорт[70], Лайма! – скомандовал хозяин вслед улетающему снаряду. – Апорт!

Но собака и на этот раз не побежала, а только ещё громче залаяла и нервно заметалась между ним и кустарником, искренне удивляясь бестолковости человека.

– Что ещё за фокусы? Ты хочешь мне что-то показать? Что ты там нашла?

Собака бросилась к кустам, остановилась через несколько метров, оглянулась на хозяина, проверяя его послушность и понятливость, и снова залаяла отчаянно. Человек отправился вслед за животным.

Когда, подойдя к кустам и раздвинув тугие ветки, он заглянул вглубь, то остолбенел, побледнев от ужаса как привидение. На небольшой полянке внутри зарослей он увидел бездыханное тело женщины. Измятая трава вокруг, переломанные ветки, грубо изорванная в лоскуты одежда потерпевшей, а также лежащее в неестественной позе почти обнажённое её тело – всё говорило об отчаянной борьбе несчастной за свою честь и жизнь.

Полиция приехала скоро, несмотря на ранний час. Оцепили место происшествия, начали осмотр, фотографирование, опрос свидетелей, составление протокола – все необходимые в подобных случаях оперативно-следственные действия.

– Я гулял с Лаймой,… это собака моя,… кличка у неё Лайма… – нервно рассказывал единственный свидетель, который и вызвал полицию по мобильному телефону. – Я тут утречком её выгуливаю, пока народ не съехался на пляж,… ну, чтобы не мешать людям отдыхать. Порядок-то мы знаем,… не мусорим,… то есть убираем за собой… – и он продемонстрировал полицейскому как вещдок целлофановый пакетик со следами жизнедеятельности своего питомца.

– Ближе к делу. Не надо ненужных подробностей, – перебил его оперативник. – В каком часу и каким образом обнаружили труп?

– Вот я и говорю, – продолжил свидетель, – гуляем мы, значит, с Лаймой,… я ей палку кидаю, а она приносит,… дрессирую я её так на команду «апорт». Лайма собака умная, хорошо воспитанная, с отличной родословной. У неё медали есть! Умная псина! Умнее человека…

– Ближе к делу, гражданин, – снова перебил опер. – Не отвлекайтесь. Рассказывайте по существу.

– Да… Извините… Так вот, идём мы так с Лаймой, гуляем, я палочку швыряю, а она приносит… Ну, я, как положено, сахарку ей, поощрить чтоб, так положено для привития рефлекса… Без сахарку нельзя, так всю дрессировку порушить можно…

Полицейский строго посмотрел в глаза словоохотливому свидетелю.

– Ага… Ну вот,… я взял и зашвырнул палочку вот в эти кусты, значит. Она, естественно, побежала и возвращается пустая, ни с чем. Вы знаете, на Лайму это совсем не похоже,… я ж говорю, собака умная,… родословная,… медали,… а тут пустая. Я сразу понял – что-то тут не так. Не иначе как подвох какой. Говорю ей: «Ищи! Беги, ищи!». А она не с места. Только лает, скулит так жалобно, будто сказать чего хочет. Собаки ведь не умеют говорить,… разве их поймёшь сразу-то… Ну вот,… я другую палочку зашвырнул… в те же кусты. А она опять не бежит,… прямо как подменили собаку,… ну не моя Лайма и всё тут! Мечется, лает, скулит, зовёт меня, значит, за собой,… показать что-то хочет. Ну, я-то свою собаку знаю, ежели так себя ведёт, за палочкой не бежит, стал быть, дело не чисто. Я и пошёл. А она вот в эти кусты прямиком шасть! Я, значит, за ней. Подхожу я, значит, кусты раздвигаю, смотрю… Ёж твою двадцать! Едрёный корень!… Я аж дара речи лишился… До сих пор трясёт всего… Во, руки как ходуном ходят,… как с похмелья. Ужас! Это ж надо так с женщиной поступить! Это ж извергство какое-то! … Ну, я сразу звонить «02», вам то есть…

– А ничего больше странного, необычного не заметили?

– Да нет… Всё как всегда… Мы тут с Лаймой каждое утро гуляем,… всё как всегда.

– И людей никаких не видели? Может, проходил кто-нибудь, или компания какая?

– Никого вроде не видел… Рано ведь ещё, воскресенье, спят все. Это мы с Лаймой пташки рассветные, привыкли вставать ни свет, ни заря и на улицу сразу,… вот сюда. В будние дни попадаются и другие собачники,… даже знакомые есть,… тут и познакомились… А в выходные редко,… в основном мы одни только с Лаймой… Сегодня никого не встретили… И ничего необычного…

– А вечером вы в котором часу собаку выгуливаете? Ведь вечером вы тоже тут гуляете?

– Да. Вечером тоже… Часов в десять, когда уже все отдыхающие разъедутся. Порядок-то знаем.

– И вчера вечером тоже ничего необычного не заметили?

– Ничего. Оставались ещё компании,… так, немного,… может парочка, может три,… Но это ж дело обычное, суббота, некоторые задерживаются, особенно если весёленькие,… ну, подвыпившие. Но ничего такого, всё тихо, культурно. Да и собачников вечером больше. Здесь многие выгуливают. Это утром, ежели пораньше, мы одни. А вечером много. Нет… Это,… – показал он на кусты, – ну, беда-то эта наверняка ночью случилась, вечером бы непременно обнаружили бы. Собачников много тут, собаки учуяли бы. Да и тихо всё было.

Оперативник задал ещё какие-то нужные вопросы, поблагодарил гражданина за бдительность, пообещал вызвать повесткой для уточнения деталей… И в суд, конечно же,… это если дело дойдёт до суда. Скорее всего, очередной висяк. Сколько у нас в Москве таких вот происшествий, всех действующих лиц которых не узнает никто и никогда? Оставив свидетеля, он попросил его дождаться приезда следователя на случай, если у того будут ещё вопросы, и направился к месту убийства, где работала и, должно быть, уже заканчивала необходимые действия оперативная бригада.

Тут подъехал микроавтобус следственного комитета при прокуратуре. Как известно, тяжкие и особо тяжкие дела находятся в ведении именно этой организации. Оперативники же проводят лишь предварительный осмотр места преступления, осуществляют сбор информации, находят очевидцев и охраняют объект до приезда прокурорской следственной бригады. Полицейский, опрашивающий собачника, направился к прибывшей машине, чтобы встретить следователя и доложить ему обо всём, что удалось выяснить по горячим следам.

– Доброе утро, Порфирий Петрович, – поприветствовал он старого знакомого – следователя прокуратуры по особо важным делам, – с которым не раз уже сталкивала служба в подобных ситуациях.

– Привет, капитан, – пожал тот протянутую ему руку. – Да уж… доброе,… ничего не скажешь… И надо же было именно сегодня?!