Страшные немецкие сказки - Александр Волков

Поведение плясунов трудно объяснить, поэтому историки сторонятся этой гипотезы. Потустороннее вмешательство исключается, а при иной оценке необходим диагноз психиатров. Мы же отметим следующее: вряд ли средневековый человек, свыкшийся с танцевальной лихорадкой, стал бы прибегать в рассказе о ней к столь замысловатой аллегории. К тому же о судьбе одержимых танцем было хорошо известно — они либо доводили себя до истощения, либо возвращались к нормальной жизни. Никто из них не пропадал бесследно.

Гамельнский крысолов. Иллюстрация О. Геррфурта (1900). Этот веселый скрипач в национальном костюме, конечно, ничего плохого детям не сделает

Еще одна историческая гипотеза будет изложена ниже, ибо в ней заключено зерно истины. Историки ухватились за дьявольскую природу флейтиста и списали на нее все волшебство в легенде, а между тем маску дьявола флейтист примеряет на себя только в XVI–XVII вв. В ранней хронике это незнакомец в пестрых одеждах, исполняющий волшебную музыку.

Перейдем к мифологии и фольклору и рассмотрим интересующий нас образ поэтапно: крысы, дети, музыка, гора, пестрота. Отрешимся ненадолго от позднего происхождения крыс и попробуем понять, как они связаны с детьми. Изучавший гамельнскую легенду С. Баринг-Гоулд заостряет внимание на германских преданиях о душе, покидающей тело спящего или умирающего человека в виде мыши. Он перечисляет мифологических персонажей, умеющих повелевать мышами, среди них — древнегреческий Аполлон Сминфейский ("Мышиный"), индийские Рудра и Ганеша, Один, Фрейя и Хольда. Если помните, Хольда покровительствует душам младенцев. Тем же занимается ее наследница — святая Гертруда. Исследователь непрозрачно намекает на возможность визита в Гамельн кого-то из этих или им подобных деятелей. По утверждению X. Гербер, в Средние века с крысоловом из легенды отождествляли бога Одина. Иными словами, дети уведены на тот свет в результате смертельной болезни. С этим согласна и Э. Бухайм, ссылающаяся на древнегерманские верования, по которым души умерших переселяются в крыс и мышей, собирающихся на зов бога смерти (флейтиста) [471].

Флейтист, конечно, мог забрать детские души, но для этого не обязательно быть повелителем смерти. Детскую душу захватывают и мара, и Песочный человек, и, наконец, сам дьявол. Власть последнего над грызунами не менее очевидна, чем у вышеназванных персонажей. В XIII–XIV вв. пользовались популярностью легенды о мышах, насланных дьяволом, чтобы потопить Ноев ковчег. В хронике Матвея Парижского голодных мышей вычихнула плывущая в ковчеге свинья, а в русской Толковой Палее (конец XIV в.) дьявол сам обернулся мышью, прокрался в ковчег и прогрыз в нем дыру. Согласно поверьям немцев и славян, мыши и крысы произошли от дьявола [472].

Колдуны и ведьмы нарочно разводят мышей и напускают их в дома и нивы, поэтому немцы зовут колдуна mausschlagel, а ведьму — mausschlagerin [473]. Колдун мог сам наслать на город полчища грызунов, чтобы иметь повод для визита за детьми. А вариант с "богом смерти" абсурден: сначала бог увел вселившиеся в крыс человеческие души, а потом вернулся за телами?

Гетевских девушек можно объяснить мнимым сладострастием мышей. Его подчеркивали и древние греки, изображавшие мышь рядом с Афродитой, и фрейдисты, интерпретировавшие этого зверька как сексуальную фантазию [474].

Однако все эти ассоциации к первоначальному событию отношения не имеют. Как только флейтиста обозвали дьяволом ("царем крыс"), в легенду сразу же вписали подчиненных ему грызунов. Тут пригодилась и волшебная музыка, исполняемая колдуном. Сербы думают, что музыкальная игра приманивает мышей в дом, а поляки, наоборот, выманивают их свистом из дома. Той же цели служат звон и барабанный бой [475].

В связи с музыкой мифологи снова заводят речь о смерти — душа умирающего покидает тело, когда поблизости играет какая-то мелодия, — и снова называют имена Аполлона, Хольды, Одина. Хольде приписывают "песнь духов", которую опасно слушать смертным, хотя по названию песни видно, что исполняется она хором. Один на досуге увлекался пением рун [476]. Если начать перечислять всех музицирующих персонажей мифов, рекорд прядения будет побит.

Почти каждый бог, демон, герой на чем-нибудь бренчал или дудел, что-нибудь пел или, на худой конец, мычал. Другое дело, с какой целью он этим занимался. Мы уже видели, как никсы очаровывали девушек. А вот кто завлекал музыкой детей?

Увы, дивных мелодий, исполняемых на чудесных инструментах, — тех, что уводят людей в другой мир или отвлекают их от Бога (у христиан), в мифах чрезвычайно много, но им внимают все поголовно. Можно вновь сослаться на особую чувствительность к магии детей, юношей и девушек. Или вспомнить о жмурках, прятках и других развлечениях мудрого лесного учителя и его учеников. Дом посвящения иногда назывался "домом флейт". Отплясывая с учителем под музыку гуслей, дудочки или скрипки, ученики воплощали в жизнь свои магические знания [477].

Ну а теперь загадочная гора Коппен (Коппенберг) близ Кальварии. По ее поводу мифологи хранят молчание за исключением отсылок к Одину, заманивающему души в гору, где он живет, и к пословице "Гора родила мышь". В Гамельне, однако, не крысы вылезли из горы, а дети в нее забрались. Мышь же, помимо горы, соотносится с землей, огнем, водой (в ней, кстати, утонули крысы) и Мировым древом, чьи корни она подгрызает. Один же редко сидит в горе, в отличие от умершего короля, который ждет своего часа и, как правило, благорасположен к людям, наделяя их золотом и выпуская обратно на землю.