Подражание королю - Светлана Климова

— Ваш письменный стол пуст, — ответил я.

— Ладно, — женщина встала и подошла к открытому окну, — терять все нажитое мне уже приходилось. И документы исчезли?

Я кивнул.

— Значит, он взял и деньги в столе, и мою кредитную карточку… Теперь я понимаю, почему Павлуша остыл к квартире.

Я-то как раз ничего не понимал, кроме того, что Сабина ограблена подчистую. И впрямую спросил, как она к этому факту относится.

— Никак, — отрезала Сабина. — У меня в кубышке кой-чего осталось. Не пропадем… А попозже я свяжусь с братом. Так что вы мне принесли почитать на выходные?

Я выложил пестрые книжки, взятые из спальни ее дочери. Сабина поморщилась и отклонила.

— Нет уж, — сказала она. — Найду что-нибудь в палате. Вы ведь еще придете. Ежи, до понедельника?

Я пообещал, что непременно забегу, и мы простились.

Домой я шел по ночному затихшему городу, вдыхая прохладный, но уже слегка кружащий голову воздух. Я представлял себе, как Сабина лежит на своей больничной койке, бессонно глядя в белый потолок.

Она оставалась такой же юной и беспомощной, как и полвека назад. Бег времени коснулся ее не больше, чем тех, кто его никогда не замечает.

И я не решился бы назвать причину ее одиночества. Хотя бы потому, что в одном ее мизинце было больше мужества, чем у десятерых таких, как я.

Вопреки моим опасениям в понедельник все прошло как по маслу. С утра я водворил Степана в двадцать четвертую, затем забросил свой многострадальный отчет в прокуратуру, покрутился там и уже в одиннадцать был у Сабины.

Она упаковывала вещи, пока я беседовал с ее лечащим врачом, и сосредоточенно помалкивала, но, судя по всему, ее одолевало нетерпение.

— Все в порядке, Сабина, — сказал я, входя в палату и помахивая больничной справкой, — еще немного — и вы окажетесь в объятиях Степана. Не забудьте полотенце…

Окинув меня испытующим взглядом, она проговорила:

— А вы-то почему нервничаете, Егор? Дайте-ка сюда эту бумагу — толку от нее никакого, но мало ли что…

Ее правда — я действительно нервничал. На посту в подъезде сидел многоокий Кузьмич, и у меня не было никакого желания объяснять ему причину возвращения к жизни недавно упокоившегося жильца.

Сабина велела подождать ее за дверью, я подхватил сумку и, попрощавшись с обитательницами палаты, провожающими каждое движение Сабины завистливыми взглядами, закрыл за собой застекленную дверь.

Через десять минут мы уже сидели в провонявшей бензином и скотобойней машине Поля. «Нива» взревела, содрогнулась — и мы понеслись к дому. Поль, сияя зубами, без умолку нес какую-то околесицу, мы оба молчали, не вполне разделяя его восторг по поводу благополучного выздоровления мадам Сабины. В конце Поль выразил сожаление, что сегодня же вечером не сможет нанести Сабине визит, чтобы выразить пожилой даме свое глубочайшее почтение в приличествующей форме. Он бесконечно загружен работой.

— Забегайте, когда освободитесь, мой дорогой, — успела вставить Сабина.

— Шестой этаж, квартира двадцать четыре…

— О'кей, — прорычал Поль, лихо выкручивая баранку. — Приехали! Я не выхожу, Егор, ты проводишь мадам?

— Йес, Поль, — ответил я, извлекая женщину из машины. — Спасибо. Ты меня очень выручил.

На ногах Сабина держалась еще не совсем твердо, дыхание ее было затрудненным. Я посмотрел вслед заляпанной по крышу грязью «Ниве».

— Все нормально? — негромко спросил я.

— Секунду, — ответила Сабина. — Сейчас отдышусь. На посту сидела совершенно незнакомая тетка.

— А где Кузьмин? — спросил я, когда мы вошли в подъезд, придерживая мою спутницу под локоть.

— Домой побег, — равнодушно сообщила женщина. — Я им соседка; там к ним родня нагрянула… В час должны приютить. А вы кто будете?

— Передайте ему привет от Георгия, — ответил я, по пути к лифту прикидывая, что вроде бы еще вчера у Кузьмича никакой родни не было, и добавил:

— Сабина, да перестаньте же дрожать, как перед венцом. Мы почти дома.

Отпирая тамбур, я услышал за дверью двадцать четвертой захлебывающийся лай Степана.

— Осторожней, Сабина! — воскликнул я. — Степан собьет вас с ног!

Она засмеялась, когда я замахал руками, чтобы остановить ее у лифта.

Сабина замерла, а я рывком распахнул дверь квартиры. Мимо меня пронеслась кудлатая шаровая молния, в уши ударил восторженный визг скотч-терьера и. радостные клики Сабины.

Я осторожно выглянул из тамбура.

Пожилая дама стояла на коленях на вытертом линолеуме общего коридора, обнимая свое сокровище. Степан только утробно покрякивал, хвост его работал так интенсивно, что я всерьез испугался за его целость.

— Если бы за это так любили девушки, — заметил я, помогая Сабине утвердиться на ногах, — то и я не прочь, с недельку числиться в покойниках.

Она взглянула на меня и пробормотала:

— Упаси Боже!

Мы наконец проникли в дом, и тут же раздался телефонный звонок. Я удивился. С Домушником мы договорились еще в воскресенье встретиться у меня без четверти шесть. Я схватил трубку — там молчали. Через пару секунд после моего грозного «Говорите!» раздался щелчок и гудки отбоя.

— Наверное, ошиблись номером, — сказал я Сабине и поинтересовался, не давала ли она свой телефон кому-нибудь в больнице.

Не прекращая возиться со Степаном, который выплясывал вокруг нее, она небрежно ответила:

— Давала. Двум-трем дамам из моей палаты… К двум часам мы с Сабиной поели, а затем я взял с нее клятвенное обещание ни при каких обстоятельствах не выходить на улицу сегодня. Отдыхать и еще раз отдыхать. В шесть я вернусь и познакомлю ее с серьезным человеком, здешним участковым, который поможет нам разработать план дальнейших действий. Со скотчем я погуляю сам.

— И даже Фаине Антоновне мне нельзя будет позвонить? — жалобно спросила Сабина.

— Нет! — сурово отрезал я. — Никаких контактов до завтра. Единственное, что вы можете сделать, — составить к вечеру опись пропавших вещей и документов.

— И не подумаю, — ответила Сабина.

— Воля ваша, — буркнул я. И ядовито добавил, уходя:

— Разумеется, если вы решили примкнуть к хиппи.

У меня были дела. Вчера ночью позвонил отец и сообщил, что они с матерью окончательно решили перебраться ко мне. А также то, что ко мне практически невозможно дозвониться. Я был рад, что они созрели, и отец тут же навесил на меня несколько безотлагательных поручений, одно из которых я должен был обязательно исполнить сегодня же и в семнадцать ноль-ноль связаться с ним.