Интроверт. Врага уничтожить - Родион Кудрин

— Молодец, Нота! — похвалил Океан. — Быстро освоилась.

— Здесь всё довольно просто. По крайней мере, не сложнее моей винтовки, — отозвалась Нота. Сейчас Гвоздя приведу в человеческий вид и сразу продолжу.

— Принято. Я пока возьму управление твоей пушкой на себя. Ещё два звена приближаются справа, — ответил Океан и закрыл глаза.

Теперь он ощущал корабль, как часть себя. Разумеется, Ёжик и тут приложил свою виртуальную иголку, а может быть и не одну. Хотя симбионт уже давно не выходил на связь, своё дело он знал крепко. Несмотря на инопланетное происхождение корабля, Океан совершенно не чувствовал чужеродности его материалов. Многочисленное и поначалу незнакомое оборудование теперь воспринималось органичным продолжением собственного тела. Каким образом всё это работало, Океан точно не знал, да и не хотел углубляться в научные дебри. Сейчас важно было другое — уничтожить как можно больше кораблей противника.

Левая часть тела болела так, словно там была одна большая рана. Океан изогнулся в кресле, чтобы занять более удобное положение. Он вспомнил, что предыдущий выстрел противника угодил именно в левый борт. Теперь стало ясно, что все последующие повреждения корабля будут столь же болезненны. Оставалось только одно — не допустить попадания противника в собственное тело.

Эти необычные ощущения придали восприятию происходящего небывалую прежде остроту. Океан почувствовал, что его реакция, усиленная самим кораблём, многократно возросла. Обычные рефлексы биоорганизма, пусть и симбионтного, превратились в точные кибернетические реплики с мгновенным откликом. Аварийная сигнализация теперь казалась бешеным пульсом сонной артерии, а не чем-то инородным и надоевшим, как раньше. Искорёженная обшивка корабля воспринималась не иначе, чем изорванная кожа, а просевшее защитное поле — как изрешечённый пулями бронежилет.

Каждый гипердвигатель превратился в могучее сердце. У Океана теперь их было сразу два. Одно — то, что слева, — не так давно остановилось и медленно остывало. Зато другое — всё ещё продолжало яростно сражаться за двоих, захлёбываясь кровью и ломая клапаны. Вооружение корабля предстало теперь рассыпанными по всему телу стрекательными капсулами. От своих живых аналогов они отличались не только гигантскими размерами, но и колоссальной убойной силой. Несчастной жертве грозило теперь превращение в космическую пыль вместо невинной парализации.

Оба звена противника уже были в зоне досягаемости. Океан откуда-то знал, что через две секунды они откроют массированный огонь и превратят его кожу в кровавое месиво. От бронежилета останутся одни воспоминания, а оставшееся сердце взорвётся от дикой перегрузки. Его огромное тело развалится на куски, а затем превратится в груду обломков. Повторная атака противника станет последней перед полным забвением. Вражеские корабли пролетят сквозь облако космической пыли и вернутся на Землю, чтобы уничтожить и её.

Невесёлые мысли, пронёсшиеся было в голове, сдуло в один миг. Океан глубоко вдохнул, а затем вместе с резким выдохом разрядил все стрекательные капсулы, расположенные справа. Несмотря на мучительную боль, его огромное тело выдало мощнейший залп, от которого задрожало всё вокруг. На миг стало совершенно темно. Потом забрезжили робкие лучи красного света, и лишь затем вернулась привычная пульсация в голове.

Океан с трудом открыл глаза. Он медленно разжал побелевшие пальцы, которыми он вцепился в огромное кресло. Пересохшие и искусанные губы оказались солёными на вкус. Виски пульсировали так, что казалось вот-вот взорвутся. Перед глазами всё плыло. Слух возвращался медленно. Словно сквозь туман, Океан чудом расслышал чей-то голос:

— Оба звена противника уничтожены!

Пока он осмысливал сказанное, слух почти восстановился. Картинка на мониторе обрела былую чёткость, а мысли перестали разбегаться, словно муравьи. Через несколько секунд всё тот же голос добавил:

— Противник перегруппировался и готовится к новой атаке. Щит пока на тридцати процентах. Восстановление через сорок секунд. Правый двигатель сильно перегружен. Любой манёвр добьёт его окончательно. Теперь мы и справа практически так же безоружны, как и слева. Большинство лазеров погорело от перегрузки. Только пушка и выжила. Так что правым бортом к противнику поворачиваться не стоит. Чревато! Про левый борт я вообще молчу.

— Спасибо, Шен, — ответил Океан, узнав голос штурмана. — Учтём!

— Я и не знала, что моя пушка на такое способна, — появилась в эфире Нота. — Она до сих пор огненная — невозможно прикоснуться. Как ты это сделал? Меня сможешь научить?

— Как сделал — сам не знаю, — усмехнулся Океан. — Наверняка, это моя очередная недокументированная способность. Чтобы этому научиться, похоже, требуется стать симбионтом, как я. Ты согласна на такие жертвы?

— Может быть, — не очень уверенно ответила Нота. — Только позже. Сейчас я попробую по старинке этих гадов перестрелять! Гвоздя я перевязала, да и пушка уже почти остыла.

— Я нашёл уцелевший лазер! — радостно сообщил Гвоздь. — Теперь повеселее будет, а то с одной пушкой много не навоюешь.

— Рад за тебя, — улыбнулся Океан. — Только обращайся с лазером аккуратно — он у нас похоже единственный остался. Впрочем, как и пушка. Сейчас я сделаю плавный манёвр, насколько позволит двигатель. Несмотря на совет Шена, повернёмся к чужим правым бортом — он у нас более или менее сохранился. Вот тогда вам с Нотой и карты в руки. Три звена противника в вашем полном распоряжении. Стреляйте, куда хотите, и ни в чём себе не отказывайте.

— Отлично. Ловлю тебя на слове, — оживился Гвоздь. — Нота, беру тебя в свидетели на случай ретроградной амнезии у нашего командира. Согласна?

— Почему нет? — в тон ему ответила Нота. — Только ты побыстрее к своему лазеру двигай. Противник скоро войдёт в зону поражения.

— Понял. Уже бегу, — ответил Гвоздь и вышел из эфира.

* * *

Командующий Торус крайне редко выходил из себя. Последствия оказывались настолько разрушительными для провинившихся и самого генерала, что потом ему очень долго не хотелось прибегать к этому крайнему средству. Тем не менее сейчас был как раз тот самый случай. Генерал Торус был просто в бешенстве. Он совершенно не понимал, почему его флот так долго возится с единственным истребителем. Ведь информация, полученная из надёжного источника в бункере повстанцев должна была дать неоспоримое преимущество перед ними. Куда там! Даже хвалёные парализаторы времени по непонятной причине здесь попросту не работали, словно их кто-то блокировал. Всё складывалось абсолютно не так, как планировалось.

Пускай, четверо полудиких людей захватили их корабль и подняли его в космос. При этом следует, разумеется, забыть, что установленный там сканер отпечатка щупальца, настроен исключительно на декаподов. Пусть они даже смогли разобраться со сложнейшей системой навигации и новейшим вооружением, хотя у самих декаподов на это уходят целые годы. Также в порядке бреда Торус допускал, что кто-то из людей случайно выстрелил из плазменной пушки и попал невзначай в один из его истребителей. Конечно, всё это казалось крайне маловероятным. Тем не менее генерал готов был поверить даже в этот абсурд.